Небо за нас

Перунов Антон

— О! Будет и затем?

— Коля, а вы сюда на бал приехали?

— Нет, конечно. Прости, мы тебя внимательно слушаем. Правда, Мишук?

— А затем, мы определимся с местом вашей дальнейшей службы. И, сразу отвечаю на возникший в твоих глазах вопрос. Протирать штаны в штабе не получится. Ты у нас по кавалерии? Вот и отправишься… кстати, не знаете, производство Тацыны в генеральский чин утверждено?

— Ничего об этом не слышал. А кто это?

— Лучший кавалерийский начальник на сегодняшний день. Собирался направить тебя к нему начальником штаба, но раз ты о нем ничего не слышал, то видно не судьба.

Черт, к Корфу назначать не хотел…

— Чем же тебе не угодил барон?

— Во-первых, тем, что он болван! Во-вторых, в дивизии у него бардак! Липранди с ним цацкается, а мне все недосуг. Служба с таким начальником может научить только тому, как это делать не следует!

— Сурово! Начинаю верить, что история с Кирьяковым не такой уж… ой… прости, я не хотел!

— Ничего. А знаешь, пожалуй, есть место, на котором ты сможешь себя проявить. Примешь киевских гусар?

— Что? Но ведь там шефом наш юный кузен Николя! К тому же государь наказал их после Альмы. Велел снять султаны с киверов и шпоры с правого сапога…

— Вот и помоги им исправиться. Как по мне цель более чем достойная. Кстати, у тебя не так много времени. Буквально пара месяцев и большую часть кавалерии придется вывести за пределы Таврической губернии.

— Но по какой причине?

— По той, что лошади не могут питаться воздухом. У нас большая нехватка фуража и, если придет надобность выбирать, каких коней кормить в первую голову, я без малейших колебаний выберу обозных! В противном случае голодать придется уже людям.

— Даже не знаю, что на это сказать. Все так неожиданно…

— Думай! Пара дней у тебя есть.

— Так быстро?

— А что ты хотел? Война, мон шер! Побеждает тот, кто быстрее думает и действует.

— Полагаю, место для меня уже приготовлено? — вопросительно посмотрел на меня Михаил.

— Конечно. Хорошие артиллеристы всегда на вес золота!

— Звучит многообещающе…

Пока я был занят разговором с братьями, прибывший вместе с ними Трубников не терял времени даром. За какой-то совершенно ничтожный с точки зрения обычного человека срок он успел объехать весь город и большинство укреплений, переговорить с огромным количеством народа, послать по меньшей мере два десятка телеграмм, а теперь был занят написанием статьи…

— Творишь историю, Константин Васильевич? — обратил я внимание на его согнутую фигуру, занявшую уголок на столе моего адъютанта.

— Ну что вы, ваше императорское высочество, — тут же отозвался глава «Русского Телеграфа». — Творите историю вы и наши храбрые воины, а я всего лишь скромный свидетель этих подвигов.

— Ну-ну. И какой же подвиг, ты сейчас описываешь?

— Первую минную атаку на Черном море. Желаете, прочесть?

— Лучше послушаю.

— Как вам будет угодно, — не стал перечить восходящая звезда отечественной журналистики и, подхватив лежащую на столе кипу листов с еще толком не просохшими чернилами, начал читать.

Хотя, наверное, правильнее сказать, декламировать. Будучи не лишен определенного артистизма, коллежский асессор, умело расставляя паузы, добавлял, где надо толику драматизма, чтобы представить на суд российского читателя эпическую сагу, герои которой под покровом темноты вышли из осажденной врагами бухты и потопили по паре вражеских линкоров каждый.

К несчастью для автора, ваш покорный

слуга был прекрасно осведомлен обо всех перипетиях этой истории.

Сразу хочу сказать, что, в общем и целом, применение нового для данного театра военных действий оружия прошло вполне успешно. Превращенные в носители шестовых мин 120-сильный пароход «Колхида» и первая на Черном море винтовая шхуна «Аргонавт», от которых, будем откровенны, особых свершений никто не ждал, осторожно вышли из бухты и направились на поиски противника. Благо, тот совсем не прятался.

Первому повезло лейтенанту Астапову и его «Аргонавту». Увидев перед собой находившийся в патруле французский винтовой корвет «Катон», он, недолго думая, пошел на сближение, и атаковал его одной из своих адских машин. К счастью, все сработало штатно, и корабль союзников вместе с никак не ожидавшим подобного удара судьбы экипажем пошел на дно.

А вот его товарищу за своей жертвой пришлось гнаться. На 6-пушечном британском пароходе «Циклоп» успели заметить неприятность, случившуюся с союзником, и сумели сделать правильные выводы. Не рассчитывая на мощь своей куцей артиллерии, англичане повернулись к противнику кормой и бросились бежать, оглашая ночную темень редкими выстрелами малокалиберных орудий и отчаянными гудками.

С их стороны эти действия были абсолютно оправданы. Прожектора еще никто не изобрел, так что пыхтевшую и хлюпавшую плицами «Колхиду» вполне можно было принять за куда более опасного противника. Что же касается мин, то если раньше их откровенно недооценивали, теперь же просто боялись. В любом случае, свою задачу патрульный корабль выполнил, и выход наших легких сил обнаружил. Теперь можно было побеспокоиться о собственной безопасности, что он, собственно, и делал…

Однако раздосадованный видом убегающей добычи лейтенант Лисицын, не желал мириться с неудачей, и продолжил поиск. Неподалеку от Казачьей бухты, ему наконец-таки улыбнулась ветреная Фортуна, послав достойную цель в виде стоящего на якоре судна, показавшееся бравому офицеру в темноте, по меньшей мере, фрегатом.

Дальнейшее было делом техники… которая на сей раз подвела. Подведенная под борт вражеского корабля мина категорически отказалась взрываться. Осатаневший от преследовавших его неприятностей лейтенант все же не сдался и атаковал противника второй миной, которая по счастью сработала как надо, отправив супостата на дно.

Вернувшись в родную гавань, он доложил об уничтожении противника… оказавшегося на самом деле французским торговым парусником «Медея», прибывшего из Марселя с грузом продовольствия. Впрочем, это выяснилось немного позже и стало поводом для офицеров эскадры подшучивать над Лисицыным. В любом случае, обоим нашим «миноносцам» удалось нанести союзникам ущерб, наглядно продемонстрировав, что покоя им теперь не будет.

Так что, после недолгого совещания с флагманами, действия обоих были признаны не просто правильными, но и заслуживающими награды, в виде ордена Святого Владимира IV степени с мечами. Плюс по три георгиевских креста для нижних чинов каждого экипажа. А вот чем может кончиться дело после такой «реляции» сказать не берусь…

— Друг мой, тебе не кажется, что тут маленький перебор?

— Отчего же? — удивился Трубников. — Истинным патриотам России будет приятно узнать, о потерях вражеского флота…