Небо за нас
Шрифт:
— «Вулкан» наш! — коротко доложил мне присланный Лихачевым мичман Тимирязев.
— Как и Крым, — криво усмехнулся я, после чего видя недоумение на глазах молодого офицера, сделал вид, что пошутил. — Не обращай внимания, Федя. Ступай лучше к своему командиру, да скажи, пусть дальше наступает. А мы уж тут сами как-нибудь управимся.
Перепрыгнув на борт захваченного корабля, я быстро подошел к толпящимся на палубе бывшим пленникам. Увидев пред собой адмирала большинство из их тут же вытягивалось во фронт и отдавали честь.
— Кто таков? — спросил у рослого солдата с перевязанной грязной тряпкой головой.
— Минского полка рядовой Ермолай Храпов, ваше императорское высочество! — громко отрапортовал тот.
— Знаешь меня?
— Видел перед Альмой.
— Понятно. Вот что, братец. Я не поп, чтобы вас исповедовать, а потому не спрашиваю, как в плен попали? На войне всякое случается и позора в том нет. Но теперь слушайте мою волю! Найдите себе каждый оружие, благо его тут немало и вставайте в строй. В бой вас, конечно, не пошлю, но к делу приставлю. Во-первых, все трупы, кроме наших, разумеется, с палубы долой! Во-вторых, сыщите мне хоть кого-нибудь из выживших англичан. В-третьих… хотя будет с вас. Выполнять!
— Слушаюсь! — гаркнул Храпов и понесся выполнять.
— Мичман Бутаков!
— Я!
— Возьмите хоть с полдюжины вооруженных матросов потолковее и принимайте командование. Как только представится возможность, фрегат вывести из бухты и отправить в Севастополь. Если не получится… какого собственно черта? Должно получиться. Действуй!
Команда «Сэмпсона» сопротивления не оказала, а потому почти вся уцелела, а вот «Нигеру» так не повезло. Кто-то из артиллеристов успел добраться до заряженного орудия и выстрелил по подходившему к нему «Херсонесу». Ничтожная в любой другой ситуации 6-фунтовка на вертлюге произвела страшное опустошение на палубе русского корабля, убив разом пятерых морских пехотинцев, и столько же ранив. Зато уцелевшие не стали никого щадить, и перебили всех до единого.
Прочие наши фрегаты высаживали десантные партии на торговые корабли, экипажи которых даже не думали сопротивляться. К тому же, далеко не все они принадлежали к воюющим державам. Среди захваченных в тот день судов оказались американцы, австрийцы, греки и еще бог знает кто.
Как потом выяснилось, в самой Балаклаве было не более полутора тысяч вражеских солдат и моряков. Обрушившаяся на них буря и последующее за ней нападение подействовало на многих из них совершенно деморализующе. Лишь немногие попытались оказать нам сопротивление, другие же без оглядки бросились прочь из города, остальные, не чувствуя в себе сил сопротивляться новым ударам судьбы просто сдались.
Пока батальоны Аландской бригады, вместе с батареями митральез высаживались на берег, я отдавал последние распоряжения Лихачеву и поступившему под его начало полковнику Манто.
— Господа. Сегодня вам выпал тяжкий жребий. Стоящая перед вами и вашими людьми задача практически невыполнима, но именно здесь решится судьба всей компании. В это самое время, британские позиции атакует IV корпус. Ваша задача выдвинуться к деревне Карань и заставить замолчать установленные на Балаклавских высотах английские батареи. Все понятно?
— Так точно! — спокойно ответил и без того хорошо знавший диспозицию Лихачев. — Не беспокойтесь, Константин Николаевич, не подведем!
— Ну, а ты со своими людьми, Матвей Афанасьевич, должен их провести
— Я, ваше императорское высочество, уже стар, — покачал непокрытой седой головой Манто. — И мне не нужно награды, чтобы исполнить свой долг!
Обняв и перекрестив обоих на прощание, я поспешил вернуться к себе на корабль, борясь при этом и искушением бросить все и уйти вместе с ними. Все же у меня было много других дел. Для начала требовалось высадить на берег «волынцев». В отличие от морских пехотинцев полк Хрущова разместился на двух линейных кораблях «Храбром» и «Чесме».
Первоначально планировалось сажать солдат в шлюпки, однако волнение и продолжавшийся снегопад заставили нас отказаться от этого намерения. Для сбережения десанта и скорейшей разгрузки решено было ввести линкоры непосредственно в бухту, для чего ее требовалось хоть немного разгрузить, от набившихся в нее транспортов. Всего на внутреннем рейде Балаклавы оказалось девятнадцать различных судов, включая три военных, восемь парусных и столько же паровых транспортов, а также два буксира и несколько малых судов.
Проще всего оказалось с пароходами. На каждый из них высадился отряд матросов во главе с офицером, после чего они самостоятельно вышли в открытое море и отправились в плен. И первым из них стал «Вулкан». Как оказалось, нескольким англичанам все-таки удалось спрятаться в трюме и уберечься тем самым от резни во время штурма.
Однако потом их все же нашли, и один из них, к счастью, оказался механиком. Юный Бутаков, несмотря на все свои юношеские завихрения и благородные порывы, проявил себя человеком практического склада, и недолго думая сделал своему пленнику предложение, от которого тот просто не смог отказаться. В качестве кочегаров выступили освобожденные из плена солдаты. Таким образом, трофейный корабль вскоре оказался готов к выходу в море. За ним потянулись остальные, а еще несколько парусников вытащили «Бессарабия» и «Одесса».
После чего оба линейных корабля с десантом спокойно вошли в бухту и выгрузили своих пассажиров в совершенно разгромленной Балаклаве.
— Выдвигайся к деревне Кадыкой и занимай там оборону, Александр Петрович, пока союзники не опомнились. — Велел ему я. — Твоя задача удержаться во что бы это ни стало. Если что, линейные тебя поддержат и огнем, и людьми. Я на этот счет распоряжусь. Так же постарайся удержать склады, но если не судьба, то жги их ко всем чертям! Без них англичанам с французами долго не продержаться.
— Будет исполнено, ваше императорское высочество. Только пленников заберите, от греха.
— Не беспокойся, — усмехнулся я. — В трюмах места хватит.
В общем и целом, нашей добычей в Балаклаве стали пять военных кораблей и шестнадцать транспортов. Последние, как я уже говорил, принадлежали самым разным нациям, однако, поскольку на них находились военные грузы, все они были объявлены военной добычей и отправлены в Севастополь. Как и следовало ожидать, все эти обстоятельства вызвали среди моих подчиненных живейший интерес. Дело в том, всем участвовавшим в захвате трофеев полагалось за это известное вознаграждение. А поскольку моряки в массе своей народ, мягко говоря, не слишком богатый, им эти деньги оказались совсем не лишними.