Небо за нас

Перунов Антон

— Уж это, Карл Алексеевич, вряд ли, — покачал головой командующий. — Слышите отдаленную канонаду? Это его высочество в Камышовой бухте «развлекаться» изволит. Нет уж, мосье Канроберу теперь точно не до нас. Что же касается десанта, то нашим морякам до Балаклавы еще надобно дойти, а потом высадиться. Положа руку на сердце, многого я от сей диверсии не жду. Получится неприятельские склады разорить — уже хорошо. Смогут ударить британцам в тыл — совсем прекрасно. Но основную тяжесть сражения придется нам выдержать, тут уж ничего не попишешь!

— А Боске?

—

Найдем чем встретить.

Первоначальный план предполагал, что Киевский гусарский полк, во главе которого неожиданно для многих оказался великий князь Николай Николаевич, будет занят на второстепенном участке, блокируя турецкие части Сулейман-паши. Однако в последний момент эту задачу перепоручили успевшим вернуться из набега на Евпаторию казакам полковника Тацыны, а гусар оставили в распоряжении Липранди, в связи с чем «Лейхтенбергские», как их еще называли, гусары вернулись в кавалерийскую бригаду Рыжова.

И именно ее сейчас послали в образовавшийся во вражеской линии обороны пролом. Отданный генерал-лейтенанту Ивану Ивановичу Рыжову приказ был прост. Прорваться сквозь вражеские порядки и разгромить британский артиллерийский парк. Правда, вскоре выяснилось, что разведчики ошиблись и приняли за парк палаточный городок одного из английских полков. И вот на этот совершенно разоренный ураганом бивуак и обрушились оба гусарских полка.

Впоследствии, один из участников сражения, поляк по происхождению — Яблоньский, писал, что, если бы английский лагерь оказался цел, русские солдаты, несомненно, бросились бы его грабить, совершенно забыв о воинском долге и дисциплине. Трудно сказать, имеют ли его слова под собой хоть какую-то основу, но в любом случае, брать там действительно было нечего.

Но стоило копытам русской кавалерии втоптать в снег остатки вражеских палаток, как из-за ближайшего косогора к ним выехал противник. Это была Тяжелая кавалерийская бригада генерала Скарлетта. Четыре гвардейских драгунских полка двух эскадронного состава. Причем, и для русских, и для англичан эта встреча стала полной неожиданностью.

Первым побуждением Рыжова, было отвести своих людей назад, чтобы выровнять ряды, возможно даже подтянуть приданный ему Уральский казачий полк и лишь после этого атаковать. Но, как я уже говорил, Киевскими гусарами командовал великий князь Николай и это был первый настоящий бой в его карьере. Увидев перед собой противника, он не стал ждать, пока тот придет в себя и, выхватив саблю, ринулся вперед.

Ни русские, ни англичане не имели времени толком выстроиться, однако у гусар было не менее тысячи сабель, а у их противников никак не более семисот. Поэтому вскоре одетые в серые шинели всадники начали теснить своих противников в ярко-красных мундирах, блестящих шлемах или лохматых шапках. К тому же Рыжов, мгновенно сообразивший, что формально находящийся под его началом великий князь имеет все шансы напороться в горячке боя на острую сталь, после чего карьера всех причастных к подобному безобразию очень скоро закончится. И хорошо если просто отставкой.

Поэтому, не раздумывая послал на помощь

высокопоставленному подчиненному сначала ингерманландцев, а затем уральцев, и вообще всех, кто только оказался у него под рукой. В результате, британскую кавалерию буквально захлестнула волна русской конницы.

Скачущий в первых рядах Николай, наверное, впервые в своей жизни оказался по-настоящему счастлив. Кровь молодого человека бурлила, душа пела, а руки жаждали действия. Не подозревая, что бок о бок с ним сражаются лучшие фехтовальщики полка, он рвался в бой, но никак не мог найти себе противника. Наконец перед ним оказались двое — пожилой пышноусый джентльмен в синем пальто и черном шлеме, и защищавший его молодой офицер в блестящей каске.

Оказавшись рядом с последним, Николай с силой рубанул его по головному убору и кажется, достиг цели, однако англичанин продолжал, как ни в чем не бывало сражаться, отмахиваясь от клинков нападавших. Наконец, один из соседей все-таки сумел нанести ему решающий удар, после которого тот склонился к шее своего коня и непременно упал, если бы не давка.

Тем временем старик вовсе не собирался сдаваться, продолжая что-то кричать своим подчиненным и неловко сучить палашом. И тут между ними случился разговор, больше характерный для какого-нибудь романа, а не для реального случая.

— Сдавайтесь, сэр! — по-английски крикнул он ему, полагая бесчестным драться со стариком.

— Ни за что! ­– воинственно вращая глазами на красном лице, отозвался тот и попытался достать своего противника клинком.

— Ах ты ж, б… — неожиданно вырвалось у его высочества, после чего он практически машинально парировал выпад и ударил противника саблей плашмя.

Не ожидавший такого исхода джентльмен, выронил свой палаш и, сообразив, что остался безоружным пошел на попятный.

— Назовите свое имя, чтобы я знал, кому обязан пленением!

— Великий князь Николай Николаевич! С кем имею честь?

— Генерал Джеймс Скарлетт, к вашим услугам, милорд!

[1] Анцыбал — черт, иногда басурманин (устар.)

[2] Гармата — пушка (укр.)

[3] Томми — прозвище британских солдат, появившиеся в 1815 году, когда ввели первые солдатские учетные книги. Первый образец анкеты был заполнен случайным именем — Томми Аткинс. С тех пор оно стало нарицательным.

[4] Апроша — ход сообщения (устар.)

Глава 13

Достаточно легко захватив Балаклаву, мы оказались перед дилеммой. То ли продолжать наступление согласно предварительно принятому плану, то ли удовольствоваться уже имеющимся успехом. По сути, сейчас в наших руках оказались склады всей союзной армии, без которых та просто не сможет воевать. Казалось бы, зачем продолжать бессмысленное кровопролитие, терять людей и ресурсы если можно просто уничтожить все эти залежи военного имущества и провианта, оставив неприятеля без средств к ведению войны, после чего тот неминуемо окажется перед выбором — погибнуть от голода или сдаться.