Нефритовое сердце
Шрифт:
«Кто сказал, что его нужно убивать? Кто сказал, что отнять жизнь можно, только убив кого-то? Кто сказал, что Смерть – это конец?»
Лю не ответил. Он не знал ответов на эти вопросы. Как не знал и того, что будет делать, когда встретится с Магом воочию.
«Найди меня, Лю. Скоро все кончится».
Дракон растаял среди ночных красок.
Лю открыл глаза.
Лифт остановился.
Двери медленно отошли в стороны, и взору предстала тьма.
Когда пал дракон Шан Ше от рук змея белого, а Чжихан, рискуя судьбой целого мира, выкрал из пасти его сердце побежденного дракона и спрятал там, где никто не смог бы найти, установилось шаткое равновесие.
Белый змей занял Башню мировую, назвался в честь Шань Ше магом Нефритовым и начал искать те знания, которые сокрыли от него Прародители. Искал он возможность подчинить Смерть, дабы объединить миры этот и тот, в котором дзинь юй обитали, твари загробные, предвестники хаоса и нарушители Баланса. Посему заложил он первые камни для еще одной Башни, чтобы в следующий раз открыть сразу два прохода в мир иной.
Чжихан тоже продолжил поиски знаний, твердо блюдя обещание, данное Шан Ше. Он не вмешивался в дела этого мира и не сообщал людям, что все духи, кроме него, мертвы. Так появилось поверье, что Прародители просто ушли, позволив нам жить жизнью своей.
Но последний хранитель мира, красный Чжихан, и Первый враг, сын Нефритового дракона, все еще здесь, среди нас, связанные тайной происхождения Избранника и старыми обетами, принесенными духу Смерти. И однажды мир охватит новая война, которая решит судьбу его раз и навсегда.
Таково было слово Чжихана, записанное мной, Цинь Пинем, литератором из Ордоса, да не будет оно забыто никогда.
Первый враг
Тяжелая, зябкая и промозглая тьма витала в этом странном месте. Громкое эхо шагов разлеталось по огромной и необъятной зале и уносилось куда-то ввысь, в чернильную темноту, сквозь которую не смогло бы пробиться даже солнце. Здесь словно не было жизни. Вернее, тут обитала смерть.
Сама Смерть.
Пустота и безмолвие напоминали изнанку огромного древнего склепа. И лишь дуновения сквозняка говорили о том, что время еще не остановило свой неумолимый ход. Что Лю еще жив, что может дышать и шевелиться.
Новое сердце, до этого всегда спокойное, впервые бешено заколотилось. Кровь хлынула по жилам, и Лю узрел Его.
Не сразу.
Постепенно.
Его облик начал проступать среди мрака. Он был велик и необъятен, огромен, как сам мир, непостижим и бесконечен. Тусклый зеленоватый свет замерцал вместе с тьмой, вторя очертаниям бесчисленных костей и шипов, изгибам давно истлевших сухожилий и мышц, узорам перламутровой чешуи. Невидимый ветер подхватил седые волосы, растрепал белесую шерсть на загривке, всколыхнул длинные усы и бороду.
Нефритовый дракон.
Все, что от него осталось.
Он лежал прямо здесь, на последнем этаже Башни, призрачный пленник в руках своего
Вдалеке вспыхнул сгусток зеленого огня. Краем уха Лю услышал, как нервно сглотнул Жу Пень. Пламя было таким же, каким его пытался убить Тейтамах. Но все же оно отличалось.
Свет разгорался все ярче, пока не осветил всю залу, прогнав мрак в укромные закутки за величественными колоннами. Сам огонек трепетал, заключенный в стеклянный шар, зажатый меж змеиных зубов внушительной статуи дракона. Нефритовое змееподобное изваяние с золотыми прожилками мягко мерцало и переливалось темными цветами.
Лю и Малыш переглянулись. Им уже встречалось нечто подобное, и в тот раз все кончилось плохо.
– Давай не будем ничего разбивать? – издав нервный смешок, сказал Жу Пень.
Его слова утонули в грозном безмолвии. Лю сделал еще шаг и услышал уже знакомый шепот Шан Ше:
«Подойди, Лю. Найди меня в огне».
Юноша повиновался. Он медленно направился к статуе, настороженно озираясь по сторонам. Думы о душе дракона занимали все его мысли, но он не забыл, что где-то совсем рядом были Маг и его прислужник. Он находился на их территории, и все, что сейчас происходило, неизбежно было частью их ловушки. Лю замедлился и обернулся к спутникам:
– Останьтесь у лифта, – попросил он.
– Но… – начал было Жу Пень.
– Прошу вас, – сказал Лю настойчивее и продолжил путь.
Оказавшись пред статуей, юноша долго не решался что-то предпринять. Пламя в шаре завораживало своими всполохами. В нем мелькали образы далеких земель, лица незнакомых людей, необычные красивые здания, пагоды и пирамиды, горы и моря, непроходимые джунгли и до боли знакомые пустынные просторы. За пару коротких мгновений он словно пронесся над всем миром.
Наконец Лю нашел в себе силы и протянул руки к шару. Кончики пальцев коснулись разгоряченной стеклянной поверхности, и пламя вдруг перекинулось к нему в ладони и впиталось под кожу. Зала загудела. Древние кости зашевелились, с глухим каменным стуком ударяясь друг о друга, зашумел ветер, взметнувший вековую пыль, послышался жалобный утробный рык.
Сквозь тьму Лю узрел Шан Ше. Его дух сорвался со скелета, взмыл ввысь, к самым сводам, и быстро закружился. Он напоминал радостного пса, который гонялся за собственным хвостом. Лю был готов поклясться, что слышит его смех.
«Ты нашел меня, потомок мой. Каждый из нас путь долгий прошел, и вот мы встретились».
– Что я должен сделать? – с трепетом спросил Лю.
«Ты – вторая чаша, что уравновесит весы Баланса. Я просил Чжихана найти тебя, и вот ты здесь. Ты – потомок Первого врага, в ком течет кровь всех пяти драконов. Ты – сосуд, не опороченный злыми помыслами, освященный добротой и благородством, коих не хватает сыну моему. Лишь ты сможешь восстановить Баланс. Позволь же мне стать частью тебя, чтобы мы смогли низвергнуть белого змея».