Негасимое пламя
Шрифт:
Яр непонимающе уставился на витрину с пёстрыми коробками жевательной резинки, потом запоздало сообразил, в чём тут дело.
– Мне растворитель нужен, – устало пояснил он. – Любой, лишь бы не на воде.
– А-а-а, – протянула женщина, кажется, слегка разочарованно. – Ну вон для снятия лака есть. Пойдёт?
– Давайте. Лучше сразу пол-литра.
Продавщица снова хмыкнула, но послушно выставила на прилавок несколько бутылочек с розоватой жидкостью. Взяла протянутую купюру, придирчиво посмотрела на свет, принялась отсчитывать сдачу.
– Может,
– В гроб пока рано, – сухо ответил Яр, убирая бутылочки в рюкзак.
Продавщица пожала плечами и разом утратила к нему интерес. Что здесь хорошо, так это возведённое в обычай равнодушие.
Умытые дождём тёмные дворы, стиснутые между одинаковыми высотками, можно было бы обойти по ярко освещённому проспекту, не затихающему ни днём, ни ночью. Не хотелось. Свернув с ровного тротуара, Яр окунулся в волглый городской сумрак. Обитатели теней его не пугали: страх – плод неведения, а он знал наверняка, что никого серьёзнее мелкого хулиганья здесь не встретит. Никогда не встречал.
– Слышь! На сигареты подкинь, а?
Яр мельком оглядел выступившего из тьмы типчика. Парень лет двадцати, высокий и тощий, нетерпеливо и пружинисто переступал с ноги на ногу – белоснежные подошвы дорогих кроссовок бессмысленно месили грязную жижу. Плечи зябко ссутулены, лица почти не видно под капюшоном, руки упрятаны в карманы кожаной куртки. Прятал он там явно не зажигалку.
– Курить вредно, – сообщил Яр, поправив на плече лямку рюкзака. – Придётся завязывать. У меня денег нет.
– Чё, совсем нету? – с намёком переспросил долговязый. Его правый локоть резко дёрнулся: ладонь в кармане прямо сейчас раздвигала складной ножик или влезала в какой-нибудь самодельный кастет. Здешняя публика не отличалась изобретательностью. – А то мож поищешь?
– Не-а, не буду, – лениво бросил Яр и, почти не сдвинувшись с места, перехватил за запястье метнувшуюся вперёд руку горе-грабителя. Сгрёб ошеломлённого парнишку за ворот и приподнял над землёй – так, чтобы подошвы кроссовок слегка оторвались от асфальта. Мышцы обожгла призванная на помощь сила. – Ну вот и надо оно тебе – из-за пачки сигарет срок мотать?
Долговязый конвульсивно дёрнулся. Металл глухо звякнул об асфальт: всё-таки ножик. Эта живая нечисть даже не разменивалась на угрозы – сразу накинулась всерьёз, пусть и неумело. Обычно сначала хоть перспективы обрисовывают.
– Говори правду, – потребовал Яр, заглядывая в глаза, лихорадочно блестящие под капюшоном. Он сам не знал, какое ему дело до этого незадачливого разбойника. – Зачем тебе деньги?
– На дозу, – сквозь зубы процедил парень и тут же содрогнулся всем телом: не ожидал от себя подобной откровенности. – Отпусти и иди в…
– Нет, в гости не хочу, – рассеянно проронил Яр, заново приглядываясь к собеседнику. Зрачки в воспалённых глазах были болезненно расширены; он поначалу списал это на темноту и действие ментальных чар. Пленник дрожал мелкой дрожью – навряд ли от холода. –
Отшвырнув носком ботинка жалобно звякнувший нож, он разжал пальцы. Долговязый, пошатнувшись, опустился на обе стопы, сделал неуклюжую попытку удрать во тьму. Яр поймал его за плечо и легонько встряхнул.
– Стой, говорю! В глаза мне смотри!
Парень послушно застыл; даже никаких чар не понадобилось. Яр вздохнул. На что ему сдался этот бедолага? Мало, что ли, по укромным закоулкам спальных районов таких вот любителей променять разум на мимолётную эйфорию? Да сколько бы ни было – какое до них дело волхву Зарецкому?
Стряхнув капюшон с лохматой парнишкиной головы, Яр безошибочно нашёл на тощей шее сонную артерию и с силой прижал к ней пальцы.
– Не-не-не убивай! – неестестевенно тонкий голос рассыпался равнодушным эхом среди дремлющих домов и тут же озадаченно смолк. Вылечить разладившийся организм одним прикосновением Яр не мог, но на время избавить мышцы от болезненного напряжения и слегка прочистить затуманенные мозги было в его силах. – А-а-а… Что ты…
– Родня у тебя есть?
– Ды-а-а…
– Значит, прямо сейчас пойдёшь к ним и всё расскажешь, – велел Яр, закрепляя приказ прикосновением ментальных чар. – Пусть везут тебя к врачам. И от лечения не отлынивай.
– Меня н-накажут…
– Накажут, само собой. Только сначала в чувство приведут, – вымещая раздражение, Яр ещё разок встряхнул страдальца за воротник добротной куртки. – Сам-то чем думал? Вот так вот лучше, что ли, чем в здравом уме?
Вопрос всерьёз озадачил парня.
– Так – не-е-ет… А после дозы – лучше… Чем всё это дерьмо…
Яр лишь недоумённо покачал головой. Он ни за что не согласился бы по доброй воле лишиться ясного сознания, а этому типу даже нравится. Зачем вовсе было вмешиваться? Он ведь ровным счётом ничего не знает о человеке, волю которого так запросто себе подчинил.
– Лечись, – упрямо повторил Яр и прибавил, уже не сопровождая слова внушением: – Занятие себе какое-нибудь найди, что ли… Умеешь что-нибудь?
Недоросль недоумённо хлопнул по-девичьи густыми ресницами.
– Умею?.. Да чё, как все…
– Значит, как минимум, читать, – зло процедил Яр. – Вот и почитай что-нибудь полезное. Уголовный кодекс, к примеру.
Отпустив сбитого с толку юного горожанина, он спрятал руки в карманы джинсов и зашагал прочь. Вспыхнувшая злость стала едва ли не первым чувством, которое всерьёз поколебало мертвенно-отстранённое спокойствие, установившееся в последние недели. Неужели жизнь, почти наверняка сытая и праздная, так невыносимо утомила этого без пяти минут уголовника?.. Ни с того ни с сего вспомнился Дранок, об участи которого Яр так ничего и не узнал. Тот тоже не ладил с собственным рассудком и вряд ли был от этого счастлив – иначе не искал бы с таким болезненным упрямством Власова одобрения. Но им обоим – что Дранку, что безымянному жителю московской окраины – путь освещали хотя бы ложные маяки.