Немёртвый камень
Шрифт:
На радугу смотрели немногие — ну, серая и серая, Ястанир умрет — и станет она обычного цвета. Так звучало обвинение: в том, что Витязь «воспылав жаждою власти» всё плёл да плёл козни в своём Одонаре, а потом вообще, стакнувшись с одним иномирцем, принялся захватывать власть в стране. Тут тебе и притворство, что возродил Холдона, и уничтожение Сердоликового Блока, и натравливание иглеца на мирных жителей… И самое страшное — уничтожение извечного Кордона и убийство Магистра мира, сотворенные дабы запугать Дремлющего и остальных Магистров. И серая радуга, и холод в небесах —
Фелла не могла отвести от радуги глаз. Третья фаза… закончится это когда-нибудь или нет? Пару раз ее пихнули и сто сорок раз обругали за то, что торчит у кого-то посреди дороги — но она и не подумала ответить на это ударом.
Чары, скрывающие внешность, лежали крепко, и с лица она была — деревенским мужланом, не слишком умным при этом. Приходилось время от времени приоткрывать рот и рассматривать окрестные чудеса.
Маги Ниртинэ — числом под три десятка, те самые соглядатаи — убрались от артефактория нынче ночью. Возле Одонара теперь оставался кое-кто из наемников и охраны Семицветника, эти пропустили бы ее даже в открытую, поостереглись бы останавливать. Но Фелла прошла и незамеченной — без труда. Труда стоило никого не поубивать и вообще вести себя тихо.
Ее толкнули еще раз — мужиковатая баба в косо сидящем сарафане. Подобных женщин туда-сюда сновало немало: настоящие дамы явно решили остаться подальше, смотреть, но участия не принимать, а вот такие…
Тс-с… Бестия заметила солдат Алого Ведомства, а с ними пару фигур в темно-синих плащах Ниртинэ — и подалась поглубже в толпу каких-то наемников. Здесь могут отслеживать чары изменения внешности. Или артемагию. Словом, искать тех, кто попытается встать на сторону Витязя.
Нет. Еще умнее и тоньше: разума коснулось что-то мгновенное, чужеродное. Выясняют общий настрой и намерения.
Ну, здесь им не светит: не услышат ничего, кроме ее мучительных сомнений. Потому что в висках все так и звучит та его фраза: «Не смей вмешиваться». И не добавленное, но угаданное: «Если ты в меня веришь».
А во что не вмешиваться, Мечтатель? В естественный порядок вещей? В твою смерть? Неужели ты, Витязь, не слышишь, что эта толпа переполнена гневом и желанием казнить? Маги Ниртинэ — эти слышат. Может, не они, но их вещи.
Да, она просила помощи. Говорила с союзниками. С Зухом Когтем. С теми, с кем были достигнуты договорённости на Боевитый День. Со своими знакомыми — теми, что ещё с Альтау. Все пожимали плечами и обещали быть. Все говорили, что что-то да сделают.
Все прятали глаза.
— …говорит эти их артефакты просто зашкаливает, представляешь?
Бестия вздрогнула. Секундно. Почти в то же мгновение она рванулась вперед и вцепилась в плечо худенького кудрявого паренька в великоватой ему куртке.
— Мелита, Холдон побери…! — голос перешел в невнятное шипение.
А Мелита пришла в восторг.
— Вот это везение! А мы вас как раз ищем… Скриптор, Нольда вызови…
— Скрипт…
— Ага,
— Здесь и Хет?!
Бестия почувствовала, как теряет контроль над собственной магией.
— Да-а, а еще Убнак, Тилайда, Коготок, Имма, Эссиа, Урсула… — Бестия мертвой хваткой сжала ей плечо, и Мелита обиделась: — Ну, зачем вы так, я же еще не закончила!
Бестия задохнулась. Скорее всего, она убила бы Мелиту просто автоматически, даже не желая этого. Но выскочивший по левую руку Нольдиус оттащил девушку на дистанцию и доложил опасливо:
— Здесь не все. В артефактории Фрикс, Гелла и… ну, там достаточно народа. Но если мы его не вытащим — какой тогда смысл вообще во всем?
Бестия едва успела создать барьер тишины, чтобы это не было оглашено на половну поля.
Первое, что она сказала после этого, было:
— Как вы выбрались?
— Вообще-то, нас пропустили, — ответила Мелита, сияя улыбкой. — То есть, поинтересовались: мы на казнь? И сразу после этого сказали, что раз так — пожалуйста.
Бестия смотрела на нее молча и с выражением лица, которое очень подходило ее маскировочной личине.
— Но Убнак и Тилайда их все равно немного пристукнули — ну, то есть, на всякий случай, чтобы никому не сообщили, что мы здесь. А то мало ли, чего они хотели…
Такое поведение магов охраны и наемников было за пределами разумения Бестии, поэтому она переключилась на другое:
— Безмозглые птенцы. Если здесь отслеживают намерения…
Мелита хитро улыбнулась.
— Отслеживают да не так! У них индикаторы не могут нормально работать — зашкаливают от общего накала страстей. Похоже, они такой толпы не ожидали.
— Эта толпа вас поубивает, если вы только попытаетесь…
Убнак, которого с трудом можно было опознать в безусом юнце-тинтореле, пробился ближе. Солидно поскреб с виду отсутствующие усы.
— Работенка нелегкая, но надо бы попробовать. Мы, в конце-то концов, не одни — Хет связался кой с кем, да я, да остальные тоже. Скоро начнется. Наши уже там, около помоста… По артемагии они нас не отследят?
— Да тут у каждого второго пугалка на шее болтается или меткий кинжал в ножнах, или неворуемый кошелек, — Мелита была все столь же радостна. Будто явилась не на казнь, а на Ярмарку. — У них просто мозги спекутся. Скажите, а у вас есть какой-нибудь план… ну, как его лучше освобождать? А то знаете…
И она кивнула туда, где вскоре неполным составом появятся Магистры. Под их охраной Ястанира должны были доставить на место казни.
Это если не считать боевых драконов и несколько сотен магов.
Бестия глядела поверх голов гудящей толпы. На Семицветник, который отсюда казался не больше пряничного домика, только очень уж тонким.
— Никак.
Она повернула лицо к остальным — и под ее взглядом потупился даже Убнак.
— Ждать моего сигнала. Не высовываться. Что бы там ни было — мне начинать. Ясно?