Немёртвый камень
Шрифт:
И что ей, Фелле Бестии наплевать на это. Потому что, если бы не стало Мечтателя — для неё радуга на небе навсегда сделалась бы черной.
Глава 19. Чудо из подручного материала
Тинторель Гиацинт тихо недоумевал. Иные языки, общение с нецелестийцами, дракон-автомобиль, средства к существованию — всё это с некоторых пор не представляло для него почти никаких проблем.
Россия после Целестии тоже не особенно удивляла.
Но вот он встретился со звеном из Одонара — и тут же
Матушка его этому не учила.
Друзья-контрабандисты о таком не предупреждали.
В селениях так не поступали.
Даже разбойники Целестии были на их фоне вменяемыми.
Он полчаса назад спас их от верной гибели — и что ему досталось в ответ? Он не ждал особенных благодарностей, но льстил себе мыслью, что заслужил хотя бы простое «спасибо». И он ожидал лавину вопросов, поэтому по пути к своему пристанищу — деревянному домику на окраине города, — Гиацинт поглядывал на спутников скорее виновато.
Спутники, вваливаясь внутрь, первым делом поинтересовались:
— А стиральная машина тут есть?
— Ым, — сказал Гиацинт, и это было принято как согласие.
Дара и Кристо переглянулись и наперегонки кинулись в ванную, после минутной схватки победила Дара, а Кристо остался в коридоре и в истерике:
— Ну, пусти меня, мне же тоже надо!
Из ванной донесся торжествующее хмыканье и ответ девушки:
— Ну уж нет, а то еще попросишь потереть тебе спинку…
Кристо пнул дверь напоследок, но чем себя еще занять — не придумал, потому застыл в коридоре.
Ха, нужна ему была эта ванная. Правда, от рубашки несло тухлой рыбой и всякой канализацией, но, если подумать, похуже бывало. Вот находиться в одной комнате с Максом и Гиацинтом — пытка. Прикидывай теперь, кого Ковальски прикончит первым: самого вроде-как-Оплота или их, за то, что не сказали о гиацинтовой отлучке из Целестии.
Он осторожно заглянул в основную комнату: Гиацинт в обалдении таращился на дверь, нет, уже прямо на Кристо. Наверное, чего-то ждал.
Но ничего хорошего у него не было шансов дождаться, ибо Макс Ковальски буравил его затылок тяжелым взглядом. Кристо понял, что у него здоровья не хватит соваться между этими двумя.
— Пойду пожру чего-нибудь, — сообщил он торжественно и удрал на кухню.
От волнения не елось. Он укусил бумажную на вкус колбасу, подавился булкой и заел сметаной, но все это — прислушиваясь к тишине за стеной. Поковырял обои. Развлекся, прикинув, что сейчас творится на привокзальной площади. Как там эти… дворники-бобропужцы? Ожидали такого или нет?
Отмерил десять минут и вернулся обратно в комнату.
Там так ничего и не изменилось, разве что молчание Ковальски начало носить откровенно демонстративный характер. Оно застывало тягучей замазкой в воздухе и было каким-то неблагодарным и даже откровенно враждебным. Макс явно чего-то ждал, глядя теперь в пол. Гиацинт с неловкой миной рассматривал стены и обрадовался Кристо как родному.
Кристо не оправдал его ожиданий. С блудливой физиономией оглядев окрестности, он
— Вообще, пойду пожру еще что-нибудь…
На арену действий прибыла из ванной Дара — вернее, огромный передвигающийся махровый халат, из-под капюшона которого почти нельзя было рассмотреть артемагиню. Халат запестрел оранжевыми бабочками на оливковом фоне и уселся в кресло с замечанием:
— Я позаимствовала, ничего? Моей одежде сохнуть да сохнуть.
Гиацинт встрепенулся так, будто у него гора с плеч свалилась.
— А? А, ничего, это всё равно не мое. Наверное, прежнего хозяина или что-то такое…
— Смотрю, ты совсем освоился с драконитом. Заметила, как он тебя слушается.
— Да, Сакур — отличный зверь, понимает с полуслова…
— Сакур?
— А-а-а, ну, он почему-то откликнулся на это имя. В смысле, мы с ним как-то общались, и я решил почитать ему японскую поэзию… Ну, и вот. Не знаю, почему так вышло, может, из-за того, что ему больше всего нравится аромат вишни… ну, понимаете, в алкогольных смесях.
Кристо недоверчиво хмыкнул. Когда они спешивались неподалеку от этого домика, он попытался похлопать на прощание дракобиль по морде. Еще секунда — и Кристо бы остался без пальцев.
— Тебя послушать — так милейшее создание.
— Это так и есть… ну, со мной, во всяком случае. Мои знакомые… которые помогали мне обустроиться в этом мире… тоже пробовали — и он тоже был к ним настроен недружелюбно. Особенно когда приходилось накладывать на него чары отвлечения. Больше с ним вряд ли кто сможет справиться, я даже не знаю, отчего это…
— Индивидуальная привязанность артефакта. Это встречается достаточно редко, но все-таки бывает, и выражается…
Ставшую почти светской беседу прервал тихий голос Макса:
— Ты что здесь делаешь?
Юный Оплот чуть не взмыл под потолок от облегчения.
— Вообразите, какая забавная вещь — я и сам понятия не имею! Но мы здесь уже вторую семерницу — первые три дня искали прибежище, ну, а потом наладилось. Но это из-за Сакура, да. Его сюда просто как будто тащило, мы не меньше двух недель добирались. Сакур, конечно, никак не пояснял мне — что я должен увидеть здесь, но я-то полагал, что это перст судьбы. Ожидал, что нечто непременно должно произойти — конечно, в этом странном городе… он даже для России странный, да? В нём всегда что-то такое происходит… Но я ожидал чего-то… судьбоносного. И вот нынче, когда Сакур просто рванулся к вам на помощь — я понял!
Всё понятно. И на Оплота подействовала «Волшебная лампа» с ее тасовкой вероятностных нитей. Кристо метнул было в Дару значительный взгляд, но попал, конечно, в халат, который только что скрестил на груди широкие рукава.
Из халата донеслось неопределённое бормотание из области артефактологии.
— Я не это имел в виду, — Ковальски говорил холодно. — Почему ты не в Целестии? И как давно…
— Восемь семериц назад, — признался Гиацинт и виновато смерил взглядом Кристо. — Это… местных восемь недель? Я не слишком…