Необратимость

Хартманн Дженнифер

Мое сердце разбивается вдребезги, ком встает в горле.

Мне так жаль, Сара. Я опоздал на два года.

Она проклинает их, уверенно. Яростно. Ее голос тихий и угрожающий. И несмотря на боль в груди, несмотря на то, что я знаю, что она так и не выбралась, вид ее в таком состоянии наполняет меня…

Стоп.

Я слышу ее. Я слышу ее из комнаты.

– Камеры.

Как?

Все те вещи, которые мы с Эверли говорили друг другу… планы, которые

мы строили. Она была уверена, что звука нет. Неужели мы все время ошибались? Это было частью его игры?

– О… вы думали, что звука нет.
– Засранец усмехается.
– Вы ошибались, но камера улавливает только громкие звуки. Крики и тому подобное. Это старый объект, знаешь ли, и замена оригинальной системы безопасности вряд ли стоила того, чтобы тратить на нее деньги, кроме того, я не вижу смысла слушать вашу бессмысленную болтовню.

В этот момент Сара подходит к знакомой стене и прикладывает к ней руку. Я точно знаю, кто отвечает с той стороны.

Когда она говорит, я ничего не слышу.

Внутри меня поднимается волна эмоций. Ком застревает в горле. В течение нескольких минут я могу только смотреть.

С неохотой я отвожу взгляд от Сары, чтобы перевести его на своего мучителя.

– Так вот чем ты занимаешься? Запираешь людей и смотришь, как они страдают?

– Боже, нет. Я плачу людям, чтобы они делали это за меня. Это просто для того, чтобы приглядывать за происходящим. Я не получаю удовольствия от того, что сижу и наблюдаю за вашей скучной повседневной жизнью. Я занятой человек, знаешь ли, у меня есть дела поважнее.
– Затем на его губах появляется отвратительная ухмылка.
– Но довольно интересно наблюдать за поведением человека, когда он знает о приближении своей смерти.

Песочные часы.

– Ты больной ублюдок.

Он хихикает.

– Удивительно, что эти милые женщины терпят твой ограниченный словарный запас и грубую вульгарность… не то чтобы у Эверли был выбор. Ты должен благодарить меня за то, что я позволил тебе провести последние дни с такой жемчужиной.

Это еще один вопрос, который меня интересует.

– Расскажи мне еще кое-что.
– Если я больше ничего не могу сделать, сидя в этом кресле, я собираюсь получить ответы.
– В таком большом месте, разве не чертовски глупо селить двух людей в комнатах, разделенных лишь тонкой перегородкой, чтобы они могут устроить заговор против тебя?

– А, это.
– Он встает перед экраном, загораживая от меня Сару, которая бродит по комнате, проводя пальцами по стене.
– Мне нравится твое предположение, что это было не специально.

– А мне нравится, что в твоих словах нет никакого смысла.
– Мой голос сочится ядом.
– Подожди… нет, не нравится. Это отвратительно.

– Мне быстро становится скучно. Разумеется, это не единственное мое заведение - я слишком гениален, чтобы складывать все яйца в одну корзину, - но поскольку я провожу здесь достаточно много времени, мне нравится, чтобы все было интересно. На твою соседку, может и приятно смотреть, но интересно примерно так же, как наблюдать за высыханием

краски, когда она сидит одна в комнате и разговаривает сама с собой. Большинство остальных становятся скучными, как только сдаются и перестают кричать. Поэтому, когда представилась возможность, я подумал, что могу добавить дикую карту и посмотреть, что получится.

Дикая карта.

Я.

– Ну, ты видел, что получилось.

Он жестом показывает на мое беспомощное, скованное тело.

– Как и ты.

– Ты поймал меня только потому, что я вернулся за…

Он улыбается - широко и знающе.

Черт.

Ярость закипает в моем нутре, но я держу ее на поводке. На данный момент.

– Ты играл со мной.

– Да, именно этим я и занимаюсь.

– Ты похищаешь людей, чтобы играть с ними в игры?

– О, нет. Я выбираю людей, исходя из их ценности для моего бизнеса. Все остальное - скорее хобби, личные причуды, если хочешь.

Он отстегивает песочные часы от пояса и рассматривает их на свет.

У меня внутри все переворачивается.

Но он лишь любуется ими.

– Вот почему мне нравятся эти часы. Конечно, я могу попросить сотрудника просто выстрелить кому-нибудь в голову, когда закончу с ним, но гораздо интереснее поставить такие часы перед человеком и наблюдать, как он уходит.
– Его палец вращается в воздухе.

Я открываю рот, чтобы ответить, но меня перебивает Сара, которая снова стоит перед камерой, ее милое лицо мертвенно-бледное.

– Эй, придурки. Хотите, чтобы я объяснила вам, какие вы тупые? Вы похитили сестру лучшего детектива в городе. И теперь вы в полной заднице.

– Ах, да.
– Он машет рукой на экран.
– Я почти забыл, насколько вульгарным был этот милый ротик.
– Он презрительно смотрит на меня.
– Думаю, мы понимаем, откуда она этого набралась. Много ругательств и угроз расправы со стороны ее брата, детектива.

– Вы с самого начала знали, что я не Ник Форд. Как?

– Это называется интернет. Может быть, ты о нем слышал?
– Снисходительность сочится с его губ.
– Когда одна из моих подопечных пришла сюда и проболталась о своем брате, детективе, я изучил все возможные угрозы. Я знаю, кто ты, уже два года, но ты не представлял для меня интереса, пока оставался в неведении относительно моей операции. Представь мое удивление, когда Рудольф притащил тебя.

– Я удивлен, что ты просто не убил меня.

– О, нет, на самом деле я был в восторге. Я искал идеальный вариант для своего клиента. Кого-то хорошо подготовленного - полицейского, военного, неважно. А ты случайно заглянул в самое подходящее время.

– Как мне повезло.

– Действительно.
– Он смотрит на песочные часы.
– О, посмотри на время. Боюсь, я слишком долго бездельничал, так что пока оставлю тебя с прекрасной Сарой. Как насчет того, чтобы просто перемотать вперед к хорошей части?
– Он берет пульт от телевизора и нажимает на кнопку.