Неоконченная повесть
Шрифт:
Вот как! Не кого-нибудь – самих Спинозу и Акосту привлек на свою сторону Диманштейн, чтобы их именами вершить ликвидацию ивритских школ и библиотек. Думали ли преподаватели еврейской гимназии на Пятницкой, что они платят по полному счету за чьи-то давние счеты с Барухом и Уриэлем?
В Белоруссии, приветствуя разгром, гремели трубы Фарбанда: «Общины издевались над труженниками, плевали в них и насмехались над их языком – идишем. Но у пролетариата кончилось терпение. Он уничтожил общины, противоречащие основам советского строя. Надо надеяться, что на очереди – школы общества «Тарбут», портящие еврейскую молодежь и мешающие ее нормальному образованию. На еврейской улице еще слишком много
От Белоруссии не отставала Украина. Новый глава украинской евсекций Рафес, еще год назад проклинавший большевиков, из кожи лез, чтобы искупить грехи прошлого. Вместе со своими сподвижниками он немедленно принимается за уничтожение ивритской культуры. Уже в июле 1919 года Высший комитет еврейского Фарбанда на Украине обратился в НКВД с просьбой немедленно прекратить деятельность еврейских национальных организаций. Среди прочего эти организации обвинялись в том, что пытаются искусственно внедрить в еврейскую среду язык иврит, и это наносит непоправимый урон тем школам, где учатся на идише – общепризнанном языке народных масс.
Эта просьба подписана фамилиями деятелей украинского Комфарбанда во главе с Рафесом. Тотчас же в НКВД создается специальный комитет по ликвидации, а спустя несколько дней во все края и области советской Украины летят телеграммы с приказом немедленно прекратить деятельность «Тарбута», Института по научным исследованиям еврейских общин, общества «Эзра» [90] , профессионального объединения ивритских писателей, сообществ «Маген-Давид Адом» [91] , «Хевра Кадиша» [92] и т. д. По-видимому, Рафес опасался, что мертвецы – клиенты «Хевра Кадиша» – также являются агентами мировой буржуазии!
90
«Эзра» (ивр.) – помощь – благотворительное общество по оказанию помощи, главным образом, евреям восточной Европы, 1901—1941.
91
«Маген-Давид Адом» (ивр.) – красная звезда Давида – скорая медицинская помощь. Соответствует «Красному кресту» в христианских странах.
92
«Хевра Кадиша» – похоронное общество у евреев.
Членов руководства и ответственных секретарей всех этих организаций обязали срочно прибыть в Ревтрибунал и дать подписку о прекращении деятельности. В противном случае угрожают арестом и судом. Под декретом подписи: Власенко от НКВД, и три члена ликвидкома во главе с Рафесом.
Через некоторое время Рафес рапортует об исполнении поручения: козни буржуазных защитников иврита успешно пресечены карающим мечом диктатуры пролетариата. Контрреволюционеры арестованы, их организации и комитеты ликвидированы. «Кто в советской стране будет их заступником? Еврейская буржуазия? Реакционные еврейские слои? Нет у них права голоса. Настоящий революционер с гордостью бросит призыв: надо уничтожить еврейскую реакцию! Это наша обязанность».
Но другой еврейский функционер не разделяет этого оптимизма. Он предупреждает, что еще предстоит продолжительная борьба против еврейской реакции, сионизма, иврита, еврейской плутократии и ее религиозных символов, против убожества еврейских религиозных школ и йешив. Этот еврейский большевик
Так глумились еврейские комфарбанды над ивритской культурой нашего народа! Тысячи гнусных слов стаями летучих мышей носились над парализованной еврейской улицей. Диманштейн, Рафес и прочие «передовые деятели» в своих статьях и выступлениях утверждали, что идиш – это прогресс, а иврит, наоборот, – реакция. Упорствуя в тяжком грехе лжи и клеветы, эти невежды порочили наш древний язык, объявляя его не только мертвым, но и чужим! И говорили они это от имени всех евреев!
Глава 16
Но что происходило на местах, в гуще еврейской массы, пережившей кровавые годы бандитских погромов, убийств и глумления? Это может показаться невероятным, но, невзирая на волны насилия и ненависти, которые одна за другой прокатывались над еврейскими головами, в местечках еще теплилось прошлое, дети учились в хедере и не торопились слушаться ликвидаторов Диманштейна и Рафеса.
Непонятно каким образом еще действовали синагоги и йешивы, собирались миньяны, образовывались цеховые группы ремесленников – портные, сапожники, шорники, жестянщики и другие. Молодые, а среди них и девушки, учили как язык Танаха, так и современный иврит. Суббота по-прежнему оставалась святым днем, праздники, правда в тишине, но отмечались. Большинство народа восприняло декреты Сталина-Рафеса не только с тревогой, но и с отвращением.
В феврале 1920 харьковская евсекция, действовавшая при местном отделении наркомпроса, установила жесткий контроль над всеми школами и детскими садами. Религиозную школу закрыли по указанию ликвидкома. Ивритскую – включили в систему общеобразовательных школ с обучением на языке идиш. Уволили учителей, отказавшихся преподавать на идише. Иврит попал под запрет как в частных гимназиях, так и в общих, хотя родительские делегации долго обивали пороги евсекций, умоляя прекратить разгром. Но ликвидкомовцы твердо стояли на своем. Столь же непримиримый характер приняла борьба против общества «Тарбут».
В Одессе известны случаи, когда родители не отпускали детей в идишистские школы и объединялись, нанимая частных учителей иврита и устраивая обучение на дому. В городах и местечках еще действовали полуподпольные хедеры и йешивы. В Староконстантинове, например, в конце 1921 года иврит учили на двух вечерних курсах, а в школах – с первых классов. Действовал также драматический кружок на иврите.
Растерявшаяся евсекция созвала в Минске съезд, на котором было признано, что «религиозные школы продолжают быть центром еврейского общества». Получалась следующая картина: в Новозыбкове 70% детей школьного возраста посещало хедер, а в местечках области – до 90%. Множество хедеров и йешив работали в Полании – бывшем польском районе. В еврейских центрах Украины, в Екатеринославской, Николаевской и Луганской областях оставалось еще много тех, кто поддерживал иврит и работу общества «Тарбут».
Так что поначалу Евсекция испытывала определенные трудности в деле уничтожения иврита в России. И, тем не менее, ей удалось совершить это преступление, результаты которого невозможно переоценить. Диманштейну, Рафесу, Литвакову и другим ответственным деятелям Евсекции было, конечно, глубоко наплевать на сам иврит – в конечном счете, они боролись не с языком, а с сионизмом. Но при этом вместе с водой они выплеснули из корыта и ребенка. Пожалуй, трудно отыскать в истории более тяжкое преступление, чем преднамеренное уничтожение языка своего народа, объявление его вне закона!