Неоновый Стокгольм 2088

Сан Джон

Мир вокруг начал мерцать еще сильнее. Зал наполнился воем аварийных сирен. Индикаторы на платформах выхода замигали красным.

«Сейчас! Прыгай на платформу три!» — крикнула Сара.

Рикард бросился к указанной платформе, игнорируя выстрелы, прожигающие его аватар. Он видел, как охранники тоже бросились к нему, пытаясь его схватить. Он запрыгнул на платформу за долю секунды до того, как все вокруг залило ослепительным белым светом.

Он почувствовал сильнейший ментальный удар, словно его мозг снова пытались вскипятить. Аварийный выброс.

Разрыв нейронной связи.

И снова – темнота. Тишина. А затем – возвращение ощущений реального мира. Запах пыли и озона в логове Призрака. Холод кресла под спиной. Тяжесть нейрошлема.

Он сорвал шлем. Голова раскалывалась. Перед глазами плясали остаточные образы боя и белого света. Он тяжело дышал.

«Ты… ты вернулся», — голос Сары звучал рядом. Она тоже выглядела измотанной, ее лицо было бледным. «Я думала, мы тебя потеряли».

Рикард посмотрел на свою руку – настоящую, со шрамами. Затем на другую – на протез. Он был здесь. В реальности. Он вырвался.

«Данные?» — хрипло спросил он.

Он мысленно проверил статус нейро-флешки, интегрированной в его систему Призраком перед погружением. Индикатор горел зеленым.

«Данные у меня».

Он выжил. И он вынес из сердца вражеской матрицы то, что могло ее уничтожить. Но цена была высока. Он посмотрел на Сару. Они оба знали – это только начало. Настоящая битва ждала их здесь, в реальном, неоновом Стокгольме.

Глава 27

Глава 27: Расшифровка Кошмара

Возвращение в реальность было похоже на удар под дых. Мир убежища Сары – с его тусклым светом, запахом синтетического кофе и тихим гулом оборудования – обрушился на Рикарда всей своей физической тяжестью после невесомости и стерильности виртуального "Ядра". Голова раскалывалась, тело ломило от неврологического шока после аварийного выброса, а вкус горелого пластика от оплавленного нейрошлема все еще стоял во рту.

«Тише, тише… Ты вернулся», — голос Сары был рядом, ее рука поддерживала его, помогая сесть на койку. Она протянула ему стакан с водой. «Пей. Медленно».

Он сделал несколько глотков, чувствуя, как возвращается контроль над телом. Он посмотрел на Сару – ее лицо было бледным, но глаза горели напряженным огнем.

«Данные?» — это было первое, что он смог выговорить хриплым голосом.

Он коснулся порта на виске, активируя ментальный интерфейс к нейро-флешке, интегрированной Призраком. Индикатор горел зеленым. Данные были целы. «Здесь», — выдохнул он.

«Хорошо», — кивнула Сара. «Очень хорошо. Отдышись. Я подключу флешку к своему терминалу. Нужен полный анализ, пока 'Имморталис' не попыталась удаленно стереть носитель или отследить его сигнал».

Пока Сара осторожно извлекала крошечный носитель из интерфейса его поврежденного шлема и подключала к своей защищенной консоли, Рикард пытался собрать воедино осколки своего сознания. Воспоминания о "Ядре" были яркими, кошмарными. Потоки данных, безликие операторы, схемы контроля… и тот аватар. Марк Андерсон.

Его цифровая копия. Работающая на "Имморталис".

Кто он сам? Настоящий Рикард Линдберг? Или еще одна копия, запущенная в реальный мир с фальшивой памятью для выполнения какой-то неведомой задачи? Голова снова закружилась от этих мыслей.

«Рик, иди сюда», — позвала Сара. Ее голос был напряженным.

Он подошел к ее терминалу. На большом мониторе были открыты файлы, извлеченные с нейро-флешки. Сара уже успела снять несколько уровней базового шифрования.

«Смотри», — она указала на один из файлов. Заголовок: «Протокол ' мнемо-коррекции'. Версия 7.3. Исполнитель: Л. Вальдес».

Рикард вгляделся в строки кода и описания. Это были детальные инструкции и алгоритмы по редактированию памяти аватаров в "Элизиуме". Стирание травмирующих событий, имплантация ложных счастливых воспоминаний, создание искусственных личностей. Подпись исполнителя – Л. Вальдес. Лина. Его жена. Разработчик системы пыток сознания.

«Она знала», — прошептал он. «Она все знала».

«Похоже на то», — тихо ответила Сара, открывая следующий файл. «А вот и 'Химера'. Протокол интеграции боевых навыков и подавления личности для 'Фантом'-юнитов». Дальше шли видеофайлы – те самые, что он видел мельком в архиве "Феникса", но теперь в лучшем качестве. Искаженные аватары, проходящие через виртуальные полосы препятствий, стреляющие по мишеням, бездумно выполняющие команды.

Затем – схемы. Архитектура "Элизиума", подтверждающая, что это не просто симуляция, а гигантская нейросеть, использующая подключенные сознания как вычислительные узлы. Графики "энергоотдачи" от аватаров, показывающие, как "Имморталис" буквально выкачивает ментальную энергию своих цифровых рабов.

«Они… они их доят», — пробормотал Рикард, чувствуя тошноту.

«Хуже», — сказала Сара, открывая еще один раздел. «Планы. 'Проект Гея'. Расширение 'Элизиума'. Создание глобальной нейросети с принудительным или скрытым подключением. Они хотят загнать в свою Матрицу всех».

Масштаб заговора был чудовищным. Не просто контроль над цифровым раем для элиты. А план по установлению тотального контроля над сознанием всего человечества.

«Но как?» — спросил Рикард. «У них есть технология, но как они собираются подключить миллиарды людей?»

«Вот здесь самое интересное», — Сара открыла один из последних скачанных файлов. Он был поврежден при аварийном копировании, часть данных отсутствовала, но заголовок читался четко: «Проект 'Источник'. Субъект: АН-01. Нейро-интерфейс V. Интеграция…» Дальше шли обрывки кода и диаграммы, которые Рикард не мог понять.

«АН-01?» — переспросил он.

«Анна?» — предположила Сара, ее голос дрогнул. «Твоя дочь? Но… почему? Что значит 'Источник'?» Она быстро прогнала идентификатор через найденные ранее списки персонала и проектов. «Ничего… Этот проект не числится ни в одной открытой или даже секретной базе 'Феникса' или 'Элизиума', к которым у меня был доступ».