Неуютная ферма
Шрифт:
Глава 12
Ответ от Клода Харт-Харриса из его дома на Чизвик-молл пришел через несколько дней. Да, он знаком с Кречетт-Лорнеттами. Отец давно умер, маменька – милейшая старушенция, увлекается теософией. Есть сын, симпатичный малый, но звезд с неба не хватает, и дочка Джоан, девушка крупная. Добыть для Флоры четыре приглашения будет несложно, если только она не боится, что там будет скука смертная. Клод готов написать миссис Кречетт-Лорнетт, что его хорошая знакомая томится на ферме под Воплингом и хотела бы посетить бал вместе с кузиной и двумя молодыми людьми. Он, Клод, охотно будет ее сопровождать,
– Как бы ни попахивало, – прозвучал звонкий голосок Флоры через пятьдесят миль (она так торопилась все устроить, что решила позвонить по телефону), – у нас, кроме него, есть только мистер Клоп, про которого я тебе рассказывала, а ты же знаешь, что бывает, когда приходишь на танцы с интеллектуалом.
Клод Харт-Харрис повернул диск и теперь любовался миловидным личиком Флоры. Она опустила глаза и сосредоточенно сжала губы, думая о том, как устроить будущность Эльфины. Клод подумал, что она, наверное, чертит туфелькой по полу. Флора его видеть не могла, так как телефонные будки не оборудованы телевизионными дисками.
– Да, умные разговоры нам ни к чему, так что мистера Клопа вычеркиваем, – решительно произнес он. – Ладно, тогда я сегодня же напишу миссис Кречетт-Лорнетт и дам тебе знать, как только она ответит. Или попросить, чтобы она сразу отправила приглашения тебе?
На том и сговорились.
Флора вышла с Пивтаунской почты, чувствуя легкие угрызения совести. Клод назвал миссис Кречетт-Лорнетт милейшей старушенцией. Флора намеревалась всучить Эльфину ее единственному сыночку. При всем желании невозможно было вообразить, что милейшая старушенция обрадуется такой невестке. При всех своих философских увлечениях к выбору жены для сына она наверняка подходит вполне практически, и едва ли непосредственность дриады придется ей по вкусу. Эльфину следует преобразить внешне и внутренне, чтобы она заслужила одобрение миссис Кречетт-Лорнетт. И все равно останутся ее родственники. Трудно вообразить человека, которому понравится живописная суровость Скоткраддеров с фермы «Кручина».
А уж сами Скоткраддеры, узнав о помолвке, закатят такой скандал, что небу станет жарко.
Флора явственно видела грядущие трудности, но они лишь придавали ей решимости. Она не выносила скандалов, но любила спокойно и тихо преодолевать враждебное сопротивление. Потерпев неудачу, она отступала без потерь и теряла интерес к кампании. Бойцовский азарт был ей чужд, кровавые битвы не на жизнь, а на смерть – утомительны, но и видеть победу противника она не любила.
Впрочем, мало удовольствия вести войну против милейшей старушенции. Будь Флоре шестьдесят пять и зовись она миссис Кречетт-Лорнетт, она бы искренне невзлюбила особу, окрутившую малыша Дика с простоволосой дриадой.
Оставался лишь один способ успокоить совесть, а именно: превратить Эльфину в культурное существо. Пусть в ее аккуратной головке будут только аккуратные мысли, с порывистостью движений и безыскусностью речи надо проститься навсегда. Никаких стихов, никаких долгих прогулок в одиночестве, разве что с собакой подходящей породы. Эльфина должна усвоить серьезное отношение к лошадям и научиться, когда при ней упоминают книгу или струнный квартет, с легким смехом отвечать, что она ничего в этом не смыслит. Два лучших качества английской девушки – стройность и миловидность – у нее уже есть, осталось
И всему этому ее предстояло обучить за двадцать семь дней!
Флора шла по главной улице, размышляя, как возьмется за воспитание Эльфины. Часы на ратуше показывали полдень, и Флора сообразила, что ближайший автобус будет только через тридцать минут. Было субботнее утро, жители окрестных деревень съехались за покупками на выходные, и многие уже с полными сумками стояли на остановке. Флора шла через площадь, готовясь ждать вместе с ними.
Тут она заметила, что какой-то мужчина пытается привлечь ее внимание, и благовоспитанно изобразила, будто ничего не видит. Однако что-то в его облике показалось ей знакомым. Он походил на Скоткраддера (Флора не могла их всех упомнить и давно опасалась не узнать кого-нибудь на улице). И впрямь это был Кипрей; он только что вышел из банка, куда положил недельную прибыль с фермы. Через секунду Флора его узнала, кивнула и с любезной улыбкой произнесла: «Доброе утро».
Кипрей в обычной манере Скоткраддеров ответил ей подозрительным взглядом. Ему явно очень хотелось спросить, что Флора делает в Пивтауне. Она решила, что в таком случае вытащит из сумки отрез светло-зеленого шелка и тряхнет им у Кипрея перед носом.
Он остановился, преградив ей дорогу к остановке, и заметил:
– Далековато ты от дома.
– Ты тоже, – сердито ответила Флора.
– Да, но у меня есть в Пивтауне дело каждую субботу. Каждую божью неделю я запрягаю Аспида и еду сюда.
Он мотнул головой в сторону угрюмого мерина, стоящего чуть дальше по улице.
– Вот как? А я приехала на автобусе.
Медленная хитрая улыбка расплылась по лицу Кипрея – волчья, медвежья, лисья. Он с тайным удовольствием побренчал в кармане монетами. Дело в том, что он всегда ездил в тарантасе, экономя шиллинг, который бабушка выдавала на проезд.
– На автобусе, значит, – повторил он.
– Да, на автобусе. И следующий только в двенадцать тридцать.
– Ну так я мог бы тебя подвезти, – предложил он (чего Флора и добивалась). Нежелание ехать в душном автобусе схватилось в ее душе с нежеланием ехать в обществе Скоткраддера, и автобус проиграл. К тому же она радовалась случаю больше узнать о родственниках. Может быть, Кипрей что-нибудь расскажет про Урка, за которого обещали выдать Эльфину.
– Буду очень признательна, – ответила Флора, и они двинулись к тарантасу.
Покуда повозка быстро ехала между живыми изгородями, Флора задумчиво разглядывала Кипрея, силясь понять, в чем состоит его индивидуальная мерзость. Он, Урк, Сельдерей, Ездра, Анания и Азария были для нее на одно лицо, но она надеялась, что со временем научится их различать.
– Как продвигается колодец? – спросила Флора (вопрос нисколько ее не занимал, но надо было как-то начать разговор).
– Он обвалился.
– Какая жалость! Когда я прошлый раз его видела, он был почти готов. Как это произошло?
– Да все Азария. Они с Иеремией поспорили, кто положит последний кирпич, а мы все стояли вокруг и гадали, кто первый даст другому в рожу. Потом Азария столкнул Иеремию в колодец, а следом отправил и кирпичи. Умора! Мы чуть животы не надорвали.
– И что Иеремия? Он сильно пострадал?
– Да нет. Азария нырнул следом и вытащил Иеремию. А вот кирпичи утонули.
– Да, очень жалко, – заметила Флора.