Невероятные создания
Шрифт:
Ни один смертный не возвращался
Кристофер нес Мэл к лодке через лес и город. Девочка почти не приходила в сознание, и, хотя она была худенькой, ему приходилось
Во время этих коротких остановок он перекусывал, и еда придавала ему сил.
Дриады дали ему корзинку с яблоками, сливами, грушами и абрикосами, и эти плоды не были похожи на те, которые он ел в своем мире. Они словно были наполнены шутками и смехом.
Наконец Кристофер добрался до лодки и уложил в нее Мэл. Вокруг ее лихорадочно блестевших глаз залегли болезненные фиолетовые тени, и сама она дрожала не переставая.
Жак выглядел раздраженным, хотя Кристофер сомневался, что научился читать эмоции на мордах драконов.
– Что ты с ней сделал?
– Ничего. Она сама это сделала.
Поморщившись от напряжения, мальчик поднял парус и посвятил Жака в свой план: если Мэл так и не сможет ходить, он пронесет ее по лабиринту на руках.
– Она – Бессмертье. Ты не должен идти с ней. Надо подождать, пока она будет готова пройти его сама. Еще ни один смертный не возвращался из лабиринта.
– А что, если она никогда не будет готова? – Кристофер почти выплюнул эти слова в дракона, маленькая капелька слюны даже упала на его крылья. – Последний человек-Бессмертье, тот, что сказал «нет», как его там… Марик… У него ушли месяцы на то, чтобы снова научиться ходить. Вдруг с Мэл будет то же самое? Нам нельзя ждать! Гримур может быть потерян навсегда! И дело не только в Архипелаге – это касается всего мира, понимаешь? Под угрозой мой мир, мой дом, моя семья!
Мальчик подумал об отце, о дедушке, которого не успел ни о чем предупредить. Если случится страшное, он не сможет их поддержать. Эта мысль пронзила его насквозь, и он чуть не выпустил леер из дрогнувших рук.
Жак отвернулся:
– Ты забываешься. Нельзя разговаривать с драконом в таком тоне.
Он молчал с полчаса, прежде чем снова заговорил с Кристофером:
– Лодка Бессмертья изготовлена из дерева дриады…
– Я прекрасно знаю это, спасибо.
– Так что тебе не надо грести или управлять парусом. Ты можешь просто сказать ей, куда тебе нужно.
Ледяной взгляд Кристофера заставил Жака вздрогнуть.
– Лабиринт, – приказал мальчик лодке.
Путь до острова Арк занял двадцать восемь часов. Большую часть этого времени Мэл спала. Она проговаривала маршрут к центру лабиринта снова и снова. Кристофер поил ее, кормил фруктами и повторял за ней все слова. Жак иногда ловил рыбу и жарил ее. Мэл ела по несколько кусочков.
Жак наблюдал за тем, как Кристофер повторяет за Мэл путь до центра лабиринта. Он делал это снова и снова, словно заучивал стихотворение наизусть, пока наконец не запомнил каждую деталь.
– Еще ни один смертный не возвращался… – снова произнес Жак.
– Знаешь, ты просто удивительный собеседник, – только и сказал Кристофер.
Они провели ночь, то засыпая, то просыпаясь, и из раза в раз повторяли порядок поворотов.
Они так много пережили за несколько дней, подумалось Кристоферу, что все остальное отошло на второй план. Остались только он и Мэл перед лицом пугающего будущего. Океаны, приливы и отливы, сама земля – все теперь в их руках. Эта мысль была настолько масштабной, что грозила его раздавить. Кровь стыла в жилах, и Кристофер придвинулся поближе к Мэл, так, чтобы касаться девочки плечом. Она прижалась к нему. Они лежали бок о бок, наблюдая за тем, как над их головами сверкает во всем своем великолепии хрупкая ночь.
Остров показался на горизонте поздним утром. Кристофер вздрогнул, увидев, какое беспокойное вокруг острова море, как яростно волны разбиваются о берег. Он взглянул на закутанную в плащ Мэл и опустился рядом с ней на колени, как это делал Найтхэнд, пытаясь удержать ее во время качки.
Но когда они подошли ближе, волнение резко его покинуло. Теперь Кристофер мог бы с легкостью управлять лодкой. Но он этого не сделал. Он подождал, пока она сама пристанет к берегу, после чего бросил якорь и сошел на сушу.
Песок под ногами был горячим и таким белым, что слепил глаза. Над головой висел Сомнулум, светивший так ярко, что Кристофер не мог толком его рассмотреть.
Мальчик помог Мэл выбраться из лодки, и ему вновь пришлось ее нести. Перед ними расстилался песчаный пляж, а за ним возвышались скалы, в одной из которых виднелся вход в пещеру, широкий, как дверной проем. Не было никаких сомнений, что это вход в лабиринт. Мэл не нужно было указывать направление – Кристофер сам все понял.
Несмотря на слепящий жар Сомнулума, из пещеры веяло холодом.
Мэл сидела в тени скалы, растирая ноги. Конечно, удобнее было бы сесть под деревом, но оно здесь было только одно, со стволом, усеянным колючками, к которому было невозможно прислониться.
Мэл прикусила губу.
– Пора идти, – сказала она.
Кристофер закинул на плечо моток веревки с петлей на одном конце. Мэл встала и взяла Кристофера за руку. Ей было больно идти: он слышал, как она скрипит зубами.
– Ты в порядке? – спросил он.
Девочка повернулась к нему. Это был настолько абсурдный вопрос, что они оба разразились хохотом.
Мэл и Кристофер подошли ко входу в пещеру и вместе, мечтая повернуть назад, шагнули вперед.
Лабиринт
Стены пещеры были сухими и шершавыми, а пол – гладким. В воздухе веяло столетней пылью. Их окружила темнота, хотя проходы освещались слабым огнем саламандр. Дети дошли до первой развилки.
– Налево, – произнесла Мэл.
Кристофер и так знал, куда нужно свернуть.