Невероятный сезон
Шрифт:
– Адам, – эхом ответила она.
Его лицо было бледным и осунувшимся, словно в последние несколько дней он спал ненамного больше, чем она.
Он шагнул к ней и взял за руки. Его рукопожатие оказалось теплым и согрело ее замерзшие пальцы.
– Каллиопа Обри, окажешь ли ты мне честь, став моей женой?
Адам не отпускал ее ладонь, и она была рада этому. Его вопрос не стал неожиданностью, но все же комната закачалась вокруг Калли, и без его поддержки она бы упала.
– Понимаю, это не то, чего ты хотела. – Он был настоящим джентльменом, чтобы сказать, что это не то, чего
Калли сглотнула и отстранилась. Адам разговаривал с ее отцом. Прутья ловушки, казалось, смыкались вокруг.
– Ты оказываешь мне большую честь, – ответила она, запинаясь, пытаясь собраться с мыслями.
Она надеялась в этом сезоне или в следующем «удачно выйти замуж», найти богатого и влиятельного мужчину, которого смогла бы полюбить, того, кто заставил бы ее сердце петь, кто смотрел бы на нее так, как ее папа спустя столько лет все еще смотрел на жену. Улыбка мистера Солсбери, его ямочки на щеках неожиданно вспомнились ей, и сердце сжалось.
Она не хотела выходить замуж потому, что к этому ее вынудили слухи. Она не хотела выходить замуж за человека, который собирался стать викарием, как ее отец, не обладая ни богатством, ни положением, которое мог бы предложить своим детям. Она не хотела выходить за Адама, влюбленного в ее сестру.
Он покачал головой.
– Это не та честь, которую ты заслуживаешь. Прости. Знаю, что это несправедливо. Но хочу поступить правильно. Я всегда уважал тебя, я нежно люблю вашу семью и сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива.
«Уважал тебя». Едва ли это то признание в любви, которое Калли жаждала услышать.
– Но Талия…
На его лице появилось отчужденное выражение, которое означало, что Калли сказала слишком много.
– Талия никогда не будет относиться ко мне так, как я хочу. Мы оба это знаем.
Вероятно, он прав. Адам был уютным знакомым… но недостаточно волнующим для Талии.
– Я могла бы вернуться домой. Уехать в деревню на год или два, прежде чем попробовать снова. – Калли слышала отчаяние в своем голосе.
– Боюсь, что нет, моя дорогая. – Тетя Гармония проскользнула в гостиную, услышав последнюю фразу. Она пересекла комнату, встала рядом с племянницей и обняла ее за плечи. – Миссис Драммонд-Баррел обладает значительной властью в обществе и долгой памятью. Какой бы ни была правда – и я тебе верю, – важно не это. Но то, что ею кажется, во что люди предпочитают верить. Только посмотрите на бедную мисс Томпсон. Прошел слух, будто она поцеловала младшего сына лорда Эйнсли, и, когда он не сделал ей предложения, никто больше не хочет жениться на ней. Думаю, тебе стоит принять предложение мистера Хетербриджа. Он приятный молодой человек из хорошей семьи, и я склонна полагать, он способен сделать тебя настолько счастливой, насколько разумно надеяться.
– Я приложу все усилия, – сказал Адам.
Тетя нежно сжала Калли в объятиях.
– Боюсь, у тебя всего два пути. Если хочешь быть принятой в высшем обществе, ты должна вступить
Калли отстранилась от тети и обхватила себя руками. Она не собиралась сдаваться, не тогда, когда сезон только начался.
Еще меньше ей хотелось возвращаться домой, выходить замуж за невежественного дурака, который «мог бы взять ее в жены».
Тетя Гармония добавила:
– И, знаешь, это касается не только тебя. Твоя репутация повлияет на то, что станут думать о Талии. О Грации. Наши приглашения в «Олмак» уже аннулированы, равно как и другие.
Калли сглотнула. Ей казалось, она задыхается. Свой позор она могла стерпеть. Но как просить пожертвовать собой двух людей, которых любила больше всего на свете? И когда новости дойдут до Оксфордшира, это причинит боль родителям. Это может повлиять даже на сезон Антеи, хотя до него еще как минимум три года. Лучше принести в жертву собственное счастье, чем счастье тех, кого она любит.
Она глубоко вздохнула.
– Очень хорошо. Поскольку, похоже, у меня нет другого выбора, я согласна.
Тетя взяла ее за руку, похлопав по ней.
– Хорошая девочка. Как у замужней женщины, у тебя будет больше независимости, и ты сможешь ходить, куда пожелаешь. Тебе это понравится. И знаешь, брак на самом деле имеет мало общего с романтикой. Хорошая дружба часто намного лучше, чем бурная любовная интрига.
Калли почувствовала, что краснеет. Она не хотела думать об Адаме и «бурных любовных интригах». Или той близости, которую требовал брак. Все это казалось неправильным.
Но Адам, смотревший в пол, пока говорила тетя, взглянул на нее со слабым проблеском смеха в глазах.
– Спасибо. Ты сделала меня счастливейшим из мужчин.
– Прошу, не дразни меня, – сказала Калли. Слезы щипали глаза, и она хотела лишь одного – сбежать, пока они не выдали ее эмоций. – Я ведь сказала «да», не так ли?
– Я не… – начал он, но Калли вышла из комнаты прежде, чем успела услышать новую ложь, которую собирался предложить ей Адам.
Калли лежала на постели, уставившись в потолок, и горячие слезы текли по ее щекам, когда кто-то поскребся в дверь. Она поняла, что это Талия, еще до того, как дверь открылась. Никому другому не пришло бы в голову навестить ее так скоро после произошедшего. Тетя Гармония была рада помолвке, Грация, благослови ее господь, еще не скоро заметит, что Калли исчезла.
Кровать прогнулась под весом Талии, ее нежные пальцы вытерли слезы со щек сестры.
– Поздравь меня, пожалуйста. Я выхожу замуж, – сказала Калли.
Слова горчили на языке.
– Значит, Адам все-таки сделал предложение? – Голос Талии изменился, когда она произнесла его имя, и Калли почувствовала глубокое, несестринское удовлетворение. Она всегда считала, что Талия склонна воспринимать дружбу Адама как должное. Так ей и надо теперь, когда она обнаружила, что он не обязан быть ее верным оруженосцем. Калли зарылась глубже под одеяло.