Невероятный сезон

Ивз Розалин

– И как можно выслать мороженое в Оксфордшир? – спросила Калли, но она тоже улыбалась. Было приятно получить весточку из дома.

– Не знаю, но Урания просила отметить, что ты обязательно должна выполнить это поручение, иначе «ее разбитое сердце истекет».

Калли рассмеялась.

– Хочешь сказать, «истечет»?

– Я лишь передаю ее слова. – Его улыбка стала шире.

– Как прошла твоя поездка? Было ли свободно на дорогах? Сегодня чудесный весенний день… представляю, как, должно быть, восхитительно на улице. Последние три

дня мы провели в затворничестве.

– Дороги немного грязные, но в остальном все неплохо. Признаюсь, я не обращал внимания на солнце… думал о возвращении в город.

– Но разве ты не согласен, что после дождей приятно погреться на солнышке? Я жду с нетерпением возможности оказаться снаружи.

– Тогда, надеюсь, ты скоро сможешь выйти, – заметил Адам.

Вздохнув, Калли откинулась на подушки. Он, казалось, не обращал внимания на ее намеки. Она предположила, что могла бы прямо спросить, возьмет ли он ее на прогулку в коляске или верхом, но казалось неделикатным навязываться ему, когда он только что вернулся в город, пусть даже они и помолвлены.

Когда она больше ничего не сказала, Адам отошел и сел рядом с Талией, которая убедила его позировать для силуэта, сходного с силуэтом Калли, который она так и не закончила. Через несколько минут Талия уже смеялась и упрекала Адама в том, что он ее смешит, – невозможно провести ровную линию мелом, если у нее трясутся руки.

Калли закрыла глаза. Возможно, у нее получится вообразить себя в парке на солнышке. Если до обеда не представится возможности лучше, она возьмет с собой на прогулку Талию и Грацию.

Диван рядом скрипнул, и она, распахнув глаза, увидела Генри Солсбери, улыбающегося ей сверху вниз.

– Сладкие грезы? – спросил он.

Щеки Калли порозовели.

– Я не спала.

– Необязательно спать, чтобы грезить. Я отдал бы пенни, чтобы узнать, о чем вы мечтаете.

– Едва ли мои мысли столько стоят. Я лишь думала, как прекрасно вновь видеть солнце.

– Это так, – сказал он. – На самом деле, я надеялся, что смогу убедить вас прокатиться со мной.

Калли выпрямилась.

– Какое прекрасное предложение, – начала она. Но, возможно, тетя Гармония не одобрит прогулку с человеком, который не был ее женихом? – Позвольте мне спросить, – закончила Калли, вставая, чтобы подойти к тете.

Та лишь сказала:

– Если Адам не против, у меня не может быть возражений. – Однако она сжала губы так, что стало ясно, ей есть что добавить, но она воздерживается в присутствии посторонних.

Калли невольно задалась вопросом, станет ли она когда-нибудь самостоятельной личностью. Сначала родители, потом в качестве ее опекуна выступала тетя… а теперь, хотя они еще и не женаты, ее будущий муж.

Адам обернулся, заработав еще один упрек Талии.

– Калли, ты собираешься поехать покататься? – В его взгляде было что-то странное, что она не могла истолковать. На краткий миг ей захотелось, чтобы он сказал «нет», предъявил права на нее, на ее компанию.

Но

она и правда отчаянно стремилась вырваться из дома. Она кивнула. Адам вернулся в ту позу, в которой сидел прежде, и махнул рукой.

– Тогда делай так, как хочешь.

Калли ждала, что он продолжит, но он так ничего и не сказал, поэтому она извинилась и вышла из комнаты переодеться. Она не могла позволить раздражению из-за пустяка испортить ей день, особенно теперь, когда она достигла цели и собиралась покататься.

У мистера Солсбери был прекрасный экипаж и упряжка гнедых, и, кроме того, он казался приятной компанией. Прошло совсем немного времени, прежде чем Калли, надев поверх платья темно-розовую трехцветную накидку и завязав отделанную атласом шляпку под подбородком, вернулась в гостиную. Глаза мистера Солсбери одобрительно загорелись, когда он увидел ее. Адам, который рассматривал законченный набросок Талии, поднял взгляд и улыбнулся ей, но его улыбка казалась немного натянутой.

Калли не понимала его. Иногда – как в музее или после бала у Элфинстоунов – между ними возникала близость, которая позволяла ей возлагать надежды на их брак. В других же случаях, как сейчас, он вел себя с ней как вежливый незнакомец. При мысли о десятилетиях супружеской жизни у нее похолодело сердце.

Но мистер Солсбери ждал ее. Калли отбросила тревогу и взяла протянутую руку Генри. Она последовала за ним вниз по лестнице и вышла из дома, перед которым стоял его фаэтон, а конюх удерживал лошадей.

– Ваш человек ждал все это время? – спросила Калли. – Вы были так уверены в положительном ответе?

Он мягко улыбнулся.

– Лучше сказать, надеялся. Кроме того, здесь проживают три молодые леди. Я думал, что у меня хорошие шансы уговорить кого-нибудь из вас прокатиться со мной.

Калли покачала головой с притворной суровостью.

– Боюсь, это было бы не слишком лестно для нас.

– Наоборот, это бы хорошо охарактеризовало вас, вашу сестру и кузину.

Генри помог ей сесть в открытый экипаж, но не отпустил ее руку.

– Но я надеялся, это будете вы.

Ее сердце совершило сальто. Калли строго сказала ему, что оно не должно переворачиваться ни для кого, кроме, возможно, Адама. Но с другой стороны, он в последнее время ничего не делал, чтобы заставить его трепетать, так что, возможно, оно просто заскучало без практики.

Мистер Солсбери забрался в экипаж, сел рядом с ней и, отпустив грума домой, тронул лошадей с места. Калли пожалела этого человека, ему предстояла долгая прогулка, но фаэтон едва ли мог вместить кого-то третьего. И, в конце концов, они ехали по людным местам, без риска вызвать скандал.

– Не скажете ли мне, – начал мистер Солсбери, – почему ваша тетя спросила мистера Хетербриджа, могу ли я взять вас с собой на прогулку? Она всегда подчиняется вашему жениху?

Значит, он знал о ее помолвке. Калли подумала, что ей следовало бы обрадоваться.