Невероятный сезон
Шрифт:
– Уверен, однажды это произойдет, – сказал мистер Левесон, улыбаясь так, что внутри у нее все зазвенело. По правде говоря, это не причиняло неудобств, лишь приводило в замешательство.
Грация вдруг захотела поцеловать его. Прижаться губами к этим красиво очерченным линиям, почувствовать их тепло или прохладу, понять, иначе ли пахнет его кожа с близкого расстояния. Она напомнила себе, что ее горничная сидит в том же экипаже – хотя и лицом вперед, не видя ее сейчас, – и что слух о недозволенных поцелуях привел Калли
Но не помогло. Она все еще хотела сделать это.
И когда, в конце концов, у нее еще появится такой шанс? Она сомневалась, что найдет в Лондоне другого мужчину, который ей так понравится, а вернувшись домой, снова погрузится в исследования. Может, если она пообещает, что не будет настаивать на помолвке? Конечно, мистер Левесон более осторожен, чем Калли и Адам.
– О чем вы так напряженно думаете? – спросил он.
Убедившись, что Мэри не обращает на них внимания, Грация склонилась к нему и спросила:
– Вы поцелуете меня?
– Что? – Мистер Левесон посмотрел на нее так, будто она сошла с ума.
Возможно, так и было.
– Меня никогда раньше не целовали, – объяснила Грация, – и я хотела бы знать, на что это похоже. Людям, кажется, это нравится. – Она пожала плечами, скрывая волнение.
Улыбка тронула уголки его губ.
– Это в высшей степени необычная просьба, мисс Элфинстоун.
– Вам не стоит бояться, что я начну принуждать вас к браку, – поспешно добавила Грация. – Обещаю, что не стану. И никому не скажу, если и вы никому не расскажете. Я рассматриваю это как своего рода эксперимент.
– И на какой результат вы надеетесь?
– Не уверена. Вы хорошо целуетесь? Если да, думаю, мне понравится.
Мистер Левесон рассмеялся.
– И как мне ответить на это? Вам придется оценить самой.
Жар залил ее лицо. Она проигнорировала это.
– Так вы согласны?
Он кивнул.
– Признаюсь, мне тоже довольно… любопытно. – В его глазах горел странный огонек, который Грация не могла понять.
Это было ошибкой.
– А может, и не стоит. Я хочу сказать, довольно бесцеремонное предложение с моей стороны.
– О, думаю, стоит, раз уж речь зашла об этом. Каким бы вы были ученым, если бы не исследовали вопрос до конца?
– Совершенно верно. – Ее ответ прозвучал для мистера Левесона так же взволнованно, как и для нее?
Они уже подъезжали к дому, и Грация не знала, что делать. Как планируют такие вещи? Договариваются о времени или просто ждут удобного случая?
Мистер Левесон помог Мэри спуститься, а затем протянул руку Грации. Когда ее ноги твердо стояли на земле, она подняла на него взгляд.
– Думаю, мне хотелось бы немного размяться. Мисс Элфинстоун сказала, тут по соседству есть впечатляющий экземпляр Flora implausibilum, я не прочь его увидеть. Пожалуйста, подождите тут с лошадьми.
Грация
Мэри топталась на ступенях крыльца.
– Мне пойти с вами, мисс?
– О, нет, в этом нет необходимости. Скажи маме, что я скоро вернусь. Я покажу мистеру Левесону… растение. – Она не смогла вспомнить, как он его назвал.
Он протянул ей руку, и она взяла ее как ни в чем не бывало, будто отправлялась на обычную прогулку в общественном месте. Ее сердце билось так сильно, что она невольно задалась вопросом, не слышит ли он его стук. Они шли по улице до тех пор, пока не скрылся из виду и фасад дома Элфинстоунов, и экипаж мистера Левесона. Он завел ее за угол, а затем – под предусмотрительно рано зацветшую вишню.
Розовые цветы окутали их подобно вуали, когда мистер Левесон прижал Грацию к стволу дерева, даже сквозь спенсер она чувствовала шершавую кору. От сладкого аромата у Грации закружилась голова, хотя, возможно, причиной был взгляд мистера Левесона. Она провела языком по пересохшим губам.
Он остановился в нескольких дюймах от нее.
– Вы уверены, что хотите этого?
Грация кивнула. Она не сомневалась, что позже пожалеет об этом, но сейчас ей было все равно.
Мистер Левесон склонил к ней голову. Его веки затрепетали, закрывшись, но Грация наблюдала за ним до тех пор, пока могла сосредоточиться на чертах его лица, а потом тоже закрыла глаза. Его губы коснулись ее с удивительной нежностью, мягкие, словно лепестки.
Они теплые, отметила Грация, запоминая поцелуй, а затем прижалась губами к его и забыла обо всем на свете. Ее мир перевернулся.
Когда мистер Левесон отстранился, Грация упала бы, если бы не вишневое дерево, поддерживавшее ее. Она вцепилась руками в юбки и попыталась отдышаться. Ничто из того, что она когда-либо читала – хотя, нужно признать, совокупление пиявок не давало ей ясного представления о процессе, – не подготовило ее к ощущениям, охватившим ее… восхитительному жару в губах, покалываниям, щекотавшим кожу, теплу, которое посылал к кончикам пальцев запах цветущей вишни и сандалового дерева.
Неудивительно, что мама предостерегала ее от поцелуев.
– Это удовлетворило вас?
Как мистеру Левесону удавалось говорить таким невозмутимым тоном? Без сомнения, у него было больше опыта, и, конечно, эмоции не захлестывали его, как Грацию.
– Боже мой, – сказала она.
Мистер Левесон ухмыльнулся.
– Довольно неплохо, не так ли?
Раздражение укололо ее, вернув к действительности.
Она ответила беззаботно:
– Полагаю, этого достаточно. Спасибо, что удовлетворили мое любопытство. Думаю, мне лучше вернуться домой, к матери.