Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
Посреди двора лежал несчастный растрепанный Петрович в распахнутом халате.
Он лежал на животе и тяжко дышал, время от времени издавая душераздирающие крики.
— Сейчас же! — верещал он, багровея, насколько это возможно. — Сию минуту! Иди! И купи! Зеленки!
Анника, совершенно убитая горем, только руками всплескивала.
Откуда ей было знать, что такое зеленка.
— Петрович, — умоляла она. — Ну, какая зеленка? Зачем?!
В ответ на это Петрович начинал дико дрыгать лапами
— Куриная… мать! — орал несчастный Петрович. — Да у меня… душа в лоскуты! Мне надо это… продезинфицировать!
И он снова истерично дрыгал лапами. Словно пытался юзом уползти со двора.
— Что сделать?! — Анника от непонятных слов впадала в тихое отчаяние.
— Помазать! Зеленкой! Чтоб скорее заросло! — орал Петрович.
— Что здесь происходит? — спросила я, подоспев к самому драматичному месту в этом спектакле.
— Петрович умирает! — в отчаянии прорыдала Анника, сцепив руки у груди.
— Что?! Отчего!? — всполошилась я.
— Он испугался за тебя, — прорыдала в ответ Анника. — Когда ты не пришла домой!
— Но я была с Орландо! Что со мной могло приключиться, глупенький? — у меня от жалости в Петровичу сжалось сердце. Глупенькая курица, что ж он так убивается… — Ну, все прошло, все позади! Вставай, Петрович.
— Да не могу я встать! — яростно визжал Петрович, с остервенением дрыгая лапами.
— Почему? — удивилась я. Паралич его, что ли, разбил? А зеленка тогда зачем?
— Он снес яйцо, — замогильным голосом произнесла Анника. — Снова.
— И что же? — осторожно спросила я.
Вместо ответа Анника покопалась в кармане фартучка и вынула свежеснесенное яйцо.
Я так и остолбенела.
— Петрович… Оно что, алмазное?!
— Мне почем знать! — проверещал Петрович. — Зеленку-у-у-у!
Яйцо было великолепным. Прозрачное, искристое, чуть больше обычного яйца, и здорово похожее на вытянутый диско-шар. Все в гладких гранях.
— Какая странная огранка, — вырвалось у меня.
— Как умел, так и гранил! — злобно огрызнулся Петрович. — Можешь выкинуть в навозную кучу, если не нравится!
— Да что ты, Петрович! — у меня дух занялся. — Очень нравится, конечно!
В свете последних разговоров про приданое это яйцо было очень и очень кстати.
В голове пронеслась шальная мысль, что за этот бесценный алмаз можно, пожалуй, выкупить все фермы Ферро… Да и я уже не такая уж нищая невеста, получается!
— Ну?! — свирепо рычал Петрович. — Я получу свою зеленку?! Теперь-то я, надеюсь, заслужил пару капель лекарства за свое истраченное здоровье?!
— Зеленку? — до меня дошло, зачем он ее просит. — Ты с ума сошел, Петрович? Только курицы с зеленым задом нам не хватало!
— Все
— Ничего у тебя не кровоточит! — принялась уверять его Анника. — Правда! Я же смотрела! Просто яйцо… немного крупнее прежних. Вот и все. А ты цел, ты абсолютно цел, Петрович!
Но Петрович ее не слушал. Он валялся на дорожке, стонал и капризничал.
И даже совсем позабыл, что расстроился-то и снесся оттого, что переволновался за меня.
А я вот вспомнила.
События прошедшей ночи закружили мне голову.
Страстные поцелуи и объятья, в которых я уснула, провалилась в глубокий сон, а затем и проснулась поутру, разбуженная лучами солнца — все это снова взбудоражило меня. И губы мои расплылись в улыбке.
— Эстелла, — произнесла Анника подозрительно, разглядывая мое довольное лицо. — А где ты, собственно, была?!
— Орландо сделал мне предложение, — просияв, ответила я. — Понимаешь? Будет свадьба.
И я продемонстрировала ей кольцо, что подарил мне Орландо.
Глаза Анники вспыхнули, но тотчас погасли.
— Так ты уедешь, — пробормотала она. — А мы еще не достроили лавку, и команду только начали собирать… Да и ферму только-только стали обустраивать… Нет, конечно, я благодарна тебе, — поспешно добавила она, — я, наверное, справлюсь сама, но…
Я рассмеялась и обняла ее крепко, ото вей души.
— Не бойся. Я тебя не оставлю. Не сейчас!
— Но свадьба, — пробормотала Анника.
— Не сейчас. Прежде мы доведем все наши начатые дела до конца! — торжественно пообещала ей я.
***
Глава 41
О, как удобно ходить по городу, когда на тебя никто не охотится!
Без опаски раскланиваться с полицейскими, и, не таясь, входить в лавку ювелира.
Непередаваемое наслаждение.
Ювелир меня узнал, конечно. Несмотря на маскарад, который я устраивала.
— Чего вам, — недовольный, буркнул он. Кажется, и шнурок колокольчика дернул, подзывая полицейских.
Но мне не было страшно. За дверями меня ждал Макс и Мидоуз. В крайнем случае, потребую аудиенции у начальника полиции.
— Хочу, чтобы вы оценили одну вещицу, — ответила я дерзко.
— Оценил? — хмуро глянул на меня ювелир. — Не купил?
— Для начала просто оцените, — так же дерзко ответила я. — Может, у вас денег не хватит на покупку этой вещицы.
Ювелир насмешливо фыркнул. И еще раз дернул шнурок.
— Давайте вашу вещь, — распорядился он.
Я достала алмазное яйцо и передала ему.
Луч солнца упал на грани драгоценности. По всей комнате тотчас запрыгали солнечные зайчики.
А у ювелира глаза на лоб полезли.