Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
Он тотчас схватил лупу и принялся изучать яйцо, снесенное несчастным Петровичем.
Потом нацепил лупу на глаз, как часовщик и впился вооруженным взглядом.
Он крутил яйцо и так, и этак, всматриваясь в игру света в гранях и щурясь от ярких бликов.
Яйцо было великолепно. Не зря Петрович так страдал, снеся его!
— Невероятно! — воскликнул ювелир, наконец. — Это сокровища древних королей?! Такая редкая огранка использовалась лет двести-триста назад! Сейчас так не умеют гранить! Это же невероятно
Вот это удружил Петрович, так удружил…
— О, значит, он не подделка? — произнесла я небрежно, ловко ухватив его со стола.
Ювелир не поспел за моей рукой. Только шлепнул по месту, где она была миг назад.
— Но постойте! — заверещал ювелир. — Погодите! Вы же собираетесь его продать? Зачем он вам?
— У вас денег не хватит его купить. Так что вам не о чем волноваться. Остыньте.
— Такой огромный, его ни в одно украшение не вставить!
— Я сама разберусь, куда мне его вставлять, — ответила я, пятясь к дверям.
— Но подождите! — в отчаянии закричал ювелир. — Расхаживать с таким камнем в кармане небезопасно! Отдайте его мне на сохранение!
— Чтоб потом искать вас на северном полюсе с моим миллионом?! Такие вещи продают не ювелирам, а банкам. Где тут, кстати, ближайший?
Ювелир молча бросился на меня, и я выскочила из его лавки как ошпаренная.
Впервые в мою голову пришла мысль, что те, кому он звонит в колокольчик, могут быть абсолютно не полицейскими. Или полицейскими, которые в ночную смену подрабатывают бандитами.
Ах, почему я так наивна!
Макс мигом сообразил, что что-то не так.
Он спрыгнул на мостовую с повозки, втолкнул меня наверх, в тележку, и мигом оказался на козлах, с вожжами в руках.
— Н-но, Мидоуз! Пошла! — проорал он и свистнул по-разбойничьи.
Мидоуз не надо было упрашивать.
Кажется, она почуяла, что приз в этой скачке будет очень ценным.
Мы покинули улицу быстрее, чем ювелир успел выбраться из своего логова. И уж куда быстрее, чем те двое, что выскочили из-за ближайшего угла, и бросились к нам наперерез.
Но, разумеется, не успели.
Мидоуз и не таких оставляла позади.
— Я говорил, что это плохая затея, — прокричал Макс сквозь тарахтенье колес по мостовой. — Видите этих двоих? Они наверняка служат кому-то.
— Полиции?
— Помимо полиции. Какому-то богатому человеку. Вечером все богачи округи будут знать, что есть такое чудо — бесценное яйцо из алмаза. И будут стараться его заполучить, конечно.
— Ох… хорошо, что у нас есть эта роза с ее стальными шипами, — удрученно произнесла я.
— Ах, сударыня, — покачал головой Макс. — Зря вы его хотели продать. Зачем вам деньги, у вас же есть?
— Есть, —
Макс лишь снова покачал головой осуждающе.
— Давайте лучше поедем к распределительнице и купим те участки, какие вы запланировали, — сказал он. — А яйцо лучше спрятать среди роз. Чтобы никто не смог взять. Они ж любого скрутят и сцапают, кто осмелится полезть!
— Думаю, ты прав, — задумчиво пробормотала я.
Дел теперь было невпроворот.
Распределительница, конечно, была оповещена насчет меня.
Но, увидев серебро, она мигом забыла все инструкции. Да и Макс рядом со мной давал повод думать, что мы семья.
Небольшая семья, возжелавшая купить немного земли.
И никакого герцога рядом с нами не терлось.
И платили мы полную стоимость, не торговались, и вели себя прилично.
Словом, думаю, Ферро хватит удар, когда она обнаружит, что я оттяпала у нее пять участков рядом со своим. И устроила островок свободы посреди ее империи правильных огурцов.
Работникам распределетельница, конечно, велела убираться прочь в манере, присущей Ферро и ее приближенным.
Горе и ужас людей, оставшихся без крыши над головой и без средств к существованию, ее не трогали.
Но я тотчас же вступилась за них.
— Зачем их сгонять? Пусть работают, — сказала я ей.
— Да? — удивилась она. — Я думала, вы сами захотите…
— Обрабатывать такую плантацию в одиночку? — усмехнулся Макс. — Тут надо быть даже не лошадью — буйволом каким-то.
— Знаете что, — я вложила в ее ладонь еще пару серебряных, сверх заплаченных за землю. — Если услышите что-нибудь о том, что госпожа Ферро продает еще землю, скажите мне! Я умею быть благодарной!
Распределительнице это понравилось.
Она крепко зажала дармовые деньги в кулаке и расплылась в подобострастной улыбке.
— Как скажете, госпожа! — защебетала она. — Все сделаю, госпожа!
Еле от нее избавились, вытолкав за ворота.
Люди, работавшие на купленных землях, стояли как вкопанные, не понимая, что происходит и что им дальше делать. И мне, как новой хозяйке земель, наверное, надо толкнуть речь?
— Пожалуй, — решительно произнесла я, — для вас жизнь переменится к лучшему. Вы остаетесь в своих домах, на своих огородах. Только штрафы я теперь отменяю.
Это обрадовало работников.
Они оживленно загомонили, на их худых лицах появились улыбки.
— Оплата вам будет выдаваться честно, согласно договору. Пара серебряных в месяц на работника. Овощи будут приниматься все. И некрасивые в том числе. Мы просто будем продавать их подешевле.
— А! — воскликнул кто-то в этой небольшой толпе. — Вы из «Дешевой лавки»?