Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!
Шрифт:
— Молчи, дура! — зашипела мать, багровея. — Что ты там можешь помнить! Ты и была-то на праздниках всего три раза! Слушать сплетни недостойно юной девушки!
— И помолвка у нас была! — не унималась я. — Я сбежала с нее с разбитой головой! Он сразу мне дал кирпичом в висок! Уж не знаю, чего он хотел, но только точно не жениться! Не любви и ласки! И она об этом знала! И все равно велела к нему идти!
— Ты врешь! — яростно прорычала мать, едва не сорвавшись со стула. Глаза ее горели лютой злобой. — Кому
— Пока что на лжи поймали только вас, — мягко напомнил адвокат.
Мать молча испепеляла меня взглядом.
— Значит, о душевном состоянии жениха вам было известно? — сурово продолжил адвокат. — И это вас не остановило? Что ж. Побег девицы можно объяснить и оправдать беспокойством за свою жизнь. Она имела на это право. Если уж родители не могут о ней позаботиться и сами толкают ее прямо в ад…
Шеф полиции кивнул головой.
— Девица совершеннолетняя, — пробасил он. — Имеет право сама распоряжаться своей жизнью. Имеет право уезжать куда угодно, жить где ей вздумается.
С матери вмиг слез ее персиковый сладкий вид.
Она стала похожа на помойную злую крысу. Такие же злые глаза, острый, ненавидящий взгляд.
Да и ее персиковое платье сразу как-то поблекло.
И стало видно, что оно здорово ношенное, несвежее, в пятнах и грязное по подолу…
— Откуда мне было знать о действительном состоянии женишка! — рявкнула она. — Я не врач!
— Браки запрещены, даже если у молодых легкая степень заболевания, — ответил адвокат. — Это-то вы должны знать?
— Да! — рявкнула мать.
— Так почему не потрудились навести справки, если подозревали жениха? Он избил вашу дочь. Неужели вам все равно?
Мать молчала. Ответить ей было нечего.
Но она не теряла надежды утащить меня в свой ад.
Может, забить до смерти от злобы. А может, из желания продать кому другому подороже.
— Но она нас обокрала! — злорадно выкрикнула она, кивнув на меня головой. — Это считается преступлением? Я не позволяла брать у меня ни единого гроша! А сама эта тунеядка не заработала ни копейки! Она ни к чему не способна, ничего не умеет! Так что я требую с нее взыскать!.. Или отправить домой, и там пусть отрабатывает награбленное и прожитое!
Адвокат выслушал это обвинение, надув щеки.
— А можно поподробнее узнать, чего и сколько у вас украла ваша дочь? — уточнил он. — Насколько мне известно, — тут он выложил перед ней еще одну бумагу, как козырь, — ваши дела весьма плачевны. Вы занимаете некие суммы, чтоб выжить. Продаете драгоценности. Что у вас можно было украсть?
— Деньги! — выкрикнула мать. — На ней чужое платье! Не было у нее этих вещей при побеге! Откуда взяла? Украла? Даже простое платье нужно оплатить! А если у нее не было при себе ворованных денег, то на что она приобрела эти вещи?
—
Мать разразилась истеричным хохотом.
— Заработала! — вскричала она. — Кем? Проституткой? Да, к этому у нее были склонности. Она распущенная девица! Совершенно испорченная!
— Какая же ты злобная! — со слезами вскричала я, подрываясь на ноги.
Орландо успел перехватить меня, крепко сжал мою руку.
— Не отвечай на ее провокации, — тихо сказал он. — Она нарочно говорит это. Чтобы разозлить тебя и выставить в дурном свете.
Мать хитро прищурилась:
— А надо ли выставлять? — прошипела она подлым змеиным голосом. — Если даже сюда она притащилась со своим… любовником!
Шеф полиции, услышав это в адрес Орландо, пошел пятнами.
— Я попросил бы вас!.. — прогремел он, подскакивая на ноги.
Но мать было уже не унять. Ей терять было нечего, она решила идти ва-банк.
Мы с Орландо оба приехали с рынка. Он был одет просто, без лоска, да еще и перепачкан в чем-то зеленом. Извозился или когда торговал моей петрушкой, или когда лазил по саду.
Так что вот так сразу и не скажешь, что это герцог. Ну, красавчик, конечно, но герцогской печати на лбу у него не было.
— Красавчик, завсегдатай игровых клубов и салонов, — презрительно проговорила мать. — Такой же испорченный и развращенный, как эта девчонка! Кто он? Твой сутенер?
Тут уж и у адвоката глаза полезли на лоб.
— Как вы смеете, — пролепетал он, роняя свое оружие — многочисленные бумажки и справки.
А Орландо слушал мать с озорной усмешкой, скрестив руки на груди.
— Он что угодно подтвердит! Любое ее вранье! — продолжала мать. — А меж тем у него на руке кольцо моего мужа! Его девчонка стащила вместе с деньгами! Подарила своему любовнику?
Орландо глянул на свою руку.
У него там действительно было кольцо. Простое, но красивое, серебристое, с синим драгоценным камнем.
— Вы утверждаете, — с изумлением произнес он, — что эту вещицу у вас стянули?!
— А где б ты его взял, прохиндей?! — язвительно расхохоталась мамаша. — Карточный шулер, иногда тебе улыбается удача! Но на игру в карты не проживешь!
— Я не шулер, — обиженно произнес Орландо. — Просто вы играете отвратительно. Бездумно.
— Вот видите?! — вскричала мать, тыча в Орландо пальцем. — Видите?! Он признался, что играл! В салоне мадам Дега!
— Орландо! — потрясенная, произнесла я. — Ты игрок?! Тогда я, разумеется, не выйду за тебя замуж!
— Видите?! — верещала, не унимаясь, мать. — У них отношения! Они в сговоре!