Невидимки
Шрифт:
Ладно, поглядим, что будет дальше, думаю я.
Долгое время никто не двигается и не говорит.
Я представляю, как девочки в ужасе переглядываются.
— Боже мой, он умер? — ахает Кэти.
— Думаю, он просто потерял сознание, — отвечает Стелла.
Кто-то подходит ко мне.
— Что он здесь делает?
Стелла стоит совсем рядом со мной. В ее голосе слышатся резкие нотки.
— Я не знаю! Я вообще была не в курсе, что он здесь!
— В самом деле? Но он уже бывал здесь
— Ну… один раз… Очень давно…
— Надо сказать твоей маме.
— Ох, она сегодня не в духе. Решит еще, что это я виновата.
— Ты в самом деле ничего не знала?
— Нет! Господи, посмотри только на его руку…
— Ну ничего себе… Джей-Джей?
Стелла опускается рядом со мной на колени и легонько встряхивает за плечо.
— Джей-Джей, с тобой все в порядке?
Сколько длятся обмороки? В старых книжках об этом ничего не говорится, только то, что нужно дать нюхательной соли, чтобы привести человека в чувство. Впрочем, наверное, затягивать не стоит. К тому же они могут в любую минуту позвать родителей.
Мои веки вздрагивают, и я медленно открываю глаза. Наверное, можно было бы еще простонать, но я не уверен, что у меня получится.
— Джей-Джей?
— Что?
Стелла явно испытывает облегчение, но все еще злится. Кэти приседает рядом с ней и улыбается. Похоже, она больше не сердится.
— Что с тобой случилось?
— Кэти, прости, пожалуйста. Прости, что я забрался сюда. Я просто не знал, куда еще пойти.
— Ничего страшного.
Думаю, они никому не скажут. Теперь они обе на моей стороне, я это чувствую. Потрясающе. И понадобилось-то для этого всего ничего — лишь грохнуться на пол.
— Что с твоей рукой?
Я поднимаю разбитую руку, чтобы всем было видно, какая она багровая, распухшая и ужасная.
— Я подрался… пришлось убегать. Он грозился убить меня.
— Кто? — восклицают они.
Мне стыдно поступать так, но я зажмуриваюсь, словно мне невыносимо думать об этом, и произношу:
— Мой дядя. Он…
Непослушными пальцами правой руки я закатываю рукав левой. Девчонки дружно ахают от ужаса.
— Господи! И это тоже он сделал?
— Джей-Джей, ты должен позвонить в полицию!
Я качаю головой. Есть пределы, переходить которые, даже с Иво, я не готов.
— Нет-нет, я не могу. Тогда у всех будут неприятности. У мамы, у двоюродного деда… Их выселят.
— Мне кажется, у тебя там воспаление. Смотри, как все покраснело. Нужно… нужно кому-то это показать.
Голос у Кэти взволнованный. Пожалуй, я никогда еще не слышал в ее голосе такой тревоги. Это даже как-то приятно.
Я выбираюсь из ведра, и девчонки зависают надо мной, как будто мысленно помогая мне, пока я усаживаюсь в соломе.
— Мне правда очень неудобно, что я свалился тебе
— Надо было разбудить меня.
Взгляд у Кэти смягчается, губы ее полуоткрыты.
Стелла косится на нее и заявляет:
— Эту рану нельзя оставлять в таком виде. Тебе нужно в больницу. Это надо зашить.
Я касаюсь раненой рукой лба и совершенно непритворно ахаю от боли.
— Нет, я не хочу, чтобы у моих родных были неприятности. Только не звоните в полицию, пожалуйста. Обещаете?
Я заглядываю им по очереди в глаза. Девочки кивают. Стелла с большей неохотой, чем Кэти.
— Могу принести что-нибудь обработать рану… и поесть. Я что-нибудь придумаю.
Я понятия не имею, что можно придумать. Но, полагаю, если я буду вести себя так, как будто знаю, что делаю, будет менее вероятно, что они пойдут и приведут главу муниципального совета. Что-то мне подсказывает, что он отнесется ко мне без особого сочувствия.
— Но не можешь же ты скрываться тут вечно, — говорит Стелла. — Ее родители обязательно что-то заподозрят.
— Знаю, знаю. Еще день-другой.
— А твоя мама знает про вашу ссору? — задумчиво хмурится Стелла.
Я на миг заминаюсь. Что сказать про маму? Я сейчас даже подумать не могу о том, чтобы с ней поговорить. Что я ей скажу?
Я киваю. Стелла явно потрясена.
Кэти, напротив, принимает деловой вид.
— Ты можешь остаться здесь. Я принесу тебе еду, это несложно. И мы подумаем, что делать дальше. Тебе нельзя возвращаться домой. Во всяком случае, пока.
Выглядит Кэти довольной. Думаю, она решила получать удовольствие от всего происходящего. Для нее это игра, секрет, который можно хранить от родителей.
— Ладно. Я принесу кое-что из ванной. А потом… можно сказать, что мы хотим взять чай с собой, когда пойдем выгуливать Субадара. И прихватить еду из кухни.
Она возбужденно ухмыляется. А Стелла все еще колеблется и закусывает губу.
— Спасибо, Кэти. Я очень тебе благодарен. Не знаю, что бы я без тебя делал.
Кэти поднимается. Глаза у нее блестят от предвкушения.
— Идем, Стелла.
— Ладно.
Вид у Стеллы по-прежнему мрачный.
— Ты сможешь сам забраться наверх?
— Да, наверное.
— Мы скоро.
Голова у меня кружится от облегчения. Меня переполняет любовь к ним обеим. Они настоящие ангелы.
Кэти на миг возвращается к Субадару, как будто для того, чтобы подкрепить свое алиби, потом они со Стеллой выходят из конюшни, болтая как ни в чем не бывало, словно прогуливаются по школьному коридору, а я где-то далеко-далеко.