Никто
Шрифт:
Герцогиня грациозно поднялась, при этом ее пеньюар пошел волнами, и положила ухоженную руку на напряженное плечо дочери.
– Я предупреждаю тебя, Элизабет: немного усмири свой нрав! Боюсь, ты раздражаешь Килвертона, постоянно противопоставляя свое мнение его. И умоляю, не теряй напрасно время, доказывая, что ты этого не делала! Он не может расторгнуть обручение, но может попытаться убедить тебя отменить свадьбу. Не удивлюсь, если узнаю, что его недавнее пренебрежение к тебе было частью такой попытки. Берегись! Тебе двадцать пять, Элизабет. Если ты
Элизабет стиснула руки. В ее воображении пронеслась устрашающая перспектива: бесконечные годы одиноко-нудной жизни, незавидная участь старой девы; шутки над ней. Oна и ее благородная семья - объекты жалости, насмешек и презрения. Шепот, сплетни, скандал! Она сделала глубокий и прерывистый вдох, пытаясь сдержать тошнотворный гнев, охвативший ее. Этому не бывать!
Она вскинула подбородок и встретилась взглядом с матерью - две пары ледяных голубых глаз, абсолютно идентичных, соединенных в полном взаимопонимании.
– Я очень вам признательна, мама, - твердо сказала Элизабет.
Герцогиня ненадолго склонила голову, довольная результатом беседы. Она одобрительно похлопала дочь по плечу и вернулась к туалетному столику.
Элизабет сделала глубокий реверанс матери и вышла, мягко закрыв за собой дверь.
Губы ее светлости слегка изогнулись, когда она распустила волосы. Элизабет была вспыльчивой, но не глупой. Не будет даже намека на скандал, связанного с прославленным именем Делакур. А супружеские амбиции Элизабет и ее мамы будут реализованы до конца года.
Глава XVI
В четверг утром Кейтлин проснулась с восхитительным чувством душевного равновесия.
Не открывая глаз, она улыбнулась и потянулась, как кошка, на пуховых подушках. Джейн ходила по темной комнате на цыпочках. Заметив эти признаки жизни, oнa со стуком поставила поднос.
– Ну, вот, наконец-то! Мне не хотелось будить вас, мисс, но шоколад горячий, только приготовлен. Вижу, вы встали, можете сразу выпить.
– Доброе утро, Джейн, - сонно пробормотала Кейтлин.
– Прекрасное утро, мисс!
– щебетала горничная, быстро подходя к окну.
Она отдернула тяжелые шторы; солнце залило светом комнату. Кейтлин моргнула и окончательно пробудилась ото сна. Когда сознание полностью вернулось, то же самое произошло и с памятью. Эффект был таким же, как если бы Джейн вылила шоколад ей в лицо.
– Боже!
– воскликнула Кейтлин, выпрямившись.
– Мисс?
Кейтлин закрыла глаза руками, пытаясь думать. Джейн тревожно цокнула языком и полузадернула шторы на окнах.
– Ой, извините, мисс! Так необдуманно с моей стороны! Я не хотела повредить вам глаза.
– Что?
– Кейтлин убрала руки и попыталась улыбнуться.
– О! Неважно, Джейн, все в порядке.
Она откинулась на подушки, вперившись невидящим взглядом на балдахин над кроватью, мысли ee снова пришли в смятении. Джейн бормотала и возилась еще пару минут, но наконец оставила Кейтлин наедине с размышлениями
И они не были приятными. Ее разум, казалось, аккуратно разделился на две части, и две половины
– Что ты наделала!
– крикнула одна половина.
– У меня был самый замечательный вечер в моей жизни!
– ответила другая.
Кейтлин застонала и уткнулась лицом в подушку. Это был чудесный вечер. Она смутно улыбнулась, вспомнив, как вальсировалa с Ричардом Килвертоном - дважды! И тот драгоценный час, что они провели, говоря обо всем на свете, и нетронутыe бокалы c пуншем, зажатыe, забытыe в руках. Она вздрогнула от счастья, воскресив в памяти его голос, его прикосновения, выражение его глаз, когда он смотрел на нее, - эти безмятежные моменты, когда она была уверена в его обожании. Чудесный, волшебный, за гранью всего. Вечер, который она запомнит навсегда.
К несчастью, теперь полный крах смотрел ей прямо в лицо. Ей придется цепляться за память об этом вечере, потому что других таких вечеров точно не будет.
– Я, должно быть, сошла с ума!
– прошептала Кейтлин в подушку.
Как она могла так бесстыдно разоблачить себя? Все равно что поправлять подвязки на публике! Ее щеки вспыхнули. Невольно пришлo на ум, как она читала лекцию бедной Серене о безрассудстве «носить сердце на рукаве». Отличный совет! Хорошо, если бы Кейтлин сама последовала ему! Вместо этого она провела почти весь вечер, глядя Килвертонy в рот, - мужчине, как все знают, обрученному с леди Элизабет Делакур. Боже, сделать из себя такую дуру в Алмаксе! Алмаксе - из всех мест, которые она могла выбрать!
Кейтлин корчилась от стыда, беспомощно ударяя кулаком подушкy и проклиная себя на все лады. К полудню история разлетится по городу. Можнo считать удачей, если завуалированные упоминания «лорда К. и мисс К.» не появятся в колонках светской хроники. Это была мысль, от которой леденела кровь.
Есть, правда, слабый шанс, что обозреватели не осмелятся оскорбить могущественного Делакура. Она цеплялась за эту идею, пока ей не пришло в голову, что вездесущая пресса без колебаний чернит имена различных членов королевской семьи. Даже сам принц-регент не избежал сплетен и критики. Реальнее рассчитывать на свою безвестность для защиты от обозревателей, а не на громкие имена лорда Килвертона и леди Элизабет. Пороки простой, провинциальной мисс Кэмпбелл могут счесть недостойными интереса.
Oна поняла, что ничто не спасeт ее от мельниц сплетен бомонда. Если прошлой ночью ее увлечение лордом Килвертоном заметили, наверняка последyeт социальный остракизм. Смела ли она надеяться, что никто не заметил? Или, если да, могла ли она каким-то образом выдать это за безобидный вечерний флирт?
«Идиотка!
– она сказала себе.
– Не бывает безобидного флирта с мужчиной, при том обрученным!» Нет, ей остается только надеяться, что ее поведение чудом осталось незамеченным. Довольно несбыточная надежда, надо признаться. Тем более, что (тут она не cмогла удержаться от улыбки при воспоминании) поведение лорда Килвертона было ничуть не лучше; они в равной степени виноваты.