Нищий барин
Шрифт:
Надо разобраться с каждым хозяйством в отдельности. Вот, например, Степан — Никиткин сын. По бумагам — 8 десятин земли имеет. Немало. И участок его — не болотина, не глина, а приличные угодья: и пашня, и сенокос, и под огород место осталось. С надела, по-хорошему, рублей шестьдесят в год выходит. Хотя, конечно, год на год не приходится — то засуха, то морозы. Из живности: лошадь, корова с телёнком, пара поросят, кур дюжина и петух, как полагается. А главное — телега и конь позволяют Степану ходить на отхожие
А вот Фрол… Семья — пятеро детей, старуха-мать и жена. Надел у них больше, чем у Степана, — почти пятнадцать десятин, но земелька хуже и лошади нет, только вол старый. Плуги, бороны — берут в аренду, когда кто из соседей даст, да не за просто так…
В целом — информация от Ивана и Тимохи совпадает. Зря ара гонит на старосту — нормальный он! Есть, конечно, у меня и действительно бедные семьи. В основном — молодые. Недавно женились, ребёнка завели — одного-двух, а то и трое уже бегают, а хозяйства почти нет. И земли мало, потому как некому её обрабатывать.
Курей, пожалуй, прикуплю всем. Ну, кроме богатеев и хуторян. Этим и так неплохо живётся. Вон даже ведьма с Утюжкова не бедствует.
Так-с… Имеем двадцать два хозяйства без хуторских. Два дома — совсем развалины, семьи оттуда проданы, огороды заброшены. Один из них я уже отдал Володе. Считаем дальше. Моя усадьба, попа Германа участок… Кстати, дядушка покойный выкупил у меня домик с огородиком для священника и его помощника — недавнего погорельца. И ещё два дома пустуют. Вполне приличные, кстати. Если соберусь кого прикупить — место в селе есть.
Самым бедным мелким семьям, коих у меня восемь, куплю по козе. Эта скотина ест мало, зато молоко полезное. Итого получается двадцать шесть душ облагодетельствую. А у меня в селе целая сотня народу! Из них — совсем бедных… хм, четыре семьи. Причём Фрол — не самый бедный. Им, пожалуй, по коровке куплю.
Сучество… Никто ведь такой доброты не поймёт! Вот и как простому люду объяснить мой благородный порыв?
Тимоха в обсуждение не лезет, но информацию периодически выдаёт.
— Что, совсем голодают, говоришь? — втягиваю его в свои думы.
— Бывает по весне. А сейчас зелени много. Лес вот выделить можно — он всем нужен! Иван, допустим, купит, если надо, а другие и воровать пойдут, — припомнил Тимоха случай с Гришкой.
— Что ещё можно сделать? — вопросительно гляжу на конюха.
— Ну, рыбу ловить в пруду позволить. Там, правда, карасик только водится — пятачки такие с ладошку. Но много. Ты не дозволял, а мальцы всё равно бегают тайком. Ну а что ещё? Сено им — жирно. Ты его и сам неплохо продаёшь…
— Как думаешь, на оброк если переведу — не прогорим? Кто мои поля будет обрабатывать? — спрашиваю ару.
— Староста денюжку посулит — желающие будут. А вообще,
Голос конюха сочится сарказмом.
— Ты отвыкай от привычек из будущего, — советует мне Тимоха. — Крестьянин он как солдат: куда ни целуй — всюду жопа. Благодарить будут, но любить от этого не станут. Хотя Лешка, как и родители его покойнички, тоже добрым был — от вас и не сбегал никто. Людей зря не порешь, не насильничаешь и не разоряешь почем зря. Но сейчас все на измене — пить ты бросил… А ну как чудить начнёшь?
— А на что сельчане деньги тратят? — пытаю я собеседника дальше.
— Одежда-обувь — вся покупная, — оживился ара. — Я, кстати, обувь могу делать. Инструмент и материалы только нужны. Рублей сорок-шестьдесят в год обычно идет на это. На попа сейчас по два рубля собирают… Что ещё… Сено там.
— Попу нахрена? — возмутился я. — Ему свои не платят, что ли?
— А я знаю? Но собираем. Сейчас все религиозные не в меру — радуются новой церкви.
— Это… «нишкни» что значит? — вспомнил я незнакомое слово.
— «Рот закрой» значит. А у тебя что, операционка на винчестер не установилась? — смеется ара.
— Тут помню, тут не помню, — честно признаюсь я.
— Барин, Ольга до тобя пришла, — слышу звонкий голос Катьки.
— Хорошая бабенка… Там бы, в будущем, была… — многозначительно протянул Тимоха.
Ну да, бывшая гувернантка на фоне ободранных сельчанок — просто королева, хоть и не первой молодости.
Интересно, что ей надо?
Выходим, и вижу, что ночь в деревенской развалюхе не убила мадам, зато добавила ей инициативности и какой-то решимости.
— Была я в церкви сегодня. Отец Герман предложил детишек поучить. Молитвам-то он сам может, а вот прочему… здесь уже я бы пригодилась. Не бесплатно, конечно.
— Платить мне, что ли, опять? — перебиваю, заранее чуя подвох.
— Отец Герман обещал… Но мало. Хотя, вот если бы у тебя в доме можно было пожить… Ведь покои гостевые имеются? — закинула удочку Ольга.
— У Кондрата совсем невмоготу, что ли? — подначиваю я тётку.
— Не то слово… По-чёрному топят, бурда какая-то на столе, да ещё в рот заглядывают. Ты уж, Алексей Алексеевич, сделай милость, раз начал добро делать, а?
— Типа — мы в ответе за того, кого приручили? — влез в разговор ара.
— Интересно, — прищурилась Ольга. — Никогда не слышала такой присказки, но звучит красиво. Люблю словесность… У меня с собой и книги есть, могу тебе, Алексей, почитать на ночь!
«Это она мне сейчас интим предложила?!» — мелькает в голове.
— Соглашайся, барин! — советует Тимоха, у которого, походу, те же мысли в башке.
— А и правду в селе говорят — конюх у тебя нынче умный стал, — улыбнувшись, польстила моему крепостному женщина.