Но-о, Леокадия !
Шрифт:
– Не иначе гуси летят, - удивился Рыжий. А потом глянул на небо и крикнул:
– Эй, Рябой, вот те крест, клянусь здоровьем мамы! Леокадия тащит по небу шкаф!
– Да ну, в субботу!
– возмутился Рябой.
– Бандитка!
– крикнул Рыжий.
– Воровка! А потом стал показывать прохожим на летящую Леокадию с Алоизом на спине.
– Она нас обокрала! Перехватила заказ!
– снова закричал он.
– Шкаф, - добавил Рябой.
– Шкаф?
– переспросил продавец из пивного
– Да ведь это диван.
– Диван?
– удивился продавец воздушных шаров.
– Это же рояль.
– Рояль, не рояль, - возразил Рыжий, - давай-ка сюда свои шары!
Схватил шары и отпустил целую связку в небо.
– Ой, как красиво, Алоиз!
– воскликнула Леокадия, полетела навстречу шарам и угодила в самую середину связки.
При этом она запуталась так, что не могла двинуть ни одним, ни другим крылом и стала медленно опускаться на Старомельничную площадь.
– О, какой мир зеленый!
– изумлялась она.
– О, какой мир желтый! А теперь я все вижу в розовом свете! Отчего ты злишься, Алоиз? Ведь это так здорово!
– Ты все видишь в розовом свете, - отвечал Алоиз, - а у меня в глазах темно от страха. Того и гляди разобьемся.
– Ну, не надо преувеличивать, - успокоила его Леокадия.
– Это ведь парашют.
Она схватила зубами связку шаров и мягко опустилась на Старомельничную площадь.
– Глядите!
– кричали прохожие.
– Новая реклама воздушных шаров!
А дети со Старомельничной площади спрашивали Леокадию:
– Сколько стоят шарики?
– Нисколько, - отвечала Леокадия.
– Их раздают даром. И запела:
Сколько стоит синева,
Добрый смех и чье-то пенье?
И зеленая трава
И суббота с воскресеньем?
Светлых капель перезвон,
Облака над головою
И счастливый сладкий сон
На скамейке, под листвою?
Разве это продается?..
Нет, радость, всем на радость
Бесплатно раздается!
Эй, берите шары!
– Сейчас, сейчас!
– закричал Продавец шаров.
Он бежал сюда с улицы Приключений, а за ним, запыхавшись, мчались Грузчики и вспотевший продавец из пивного ларька.
– Отдай шары!
– вопили Грузчики.
– И шкаф!
– И диван!
– Все, что ты тащила на спине!
– Не отдам!
– отвечала Леокадия.
– Шарики взяли дети со Старомельничной площади, а ВСЕ - это Алоиз, но он - ВСЕ только для меня, хотя я и не представляла, что он один может заменить столько мебели. И что я могу им одним обставить Шестиконный сквер.
– И Одноконный не обставишь!
– разозлился Рыжий.
– А сядешь в тюрьму, чтобы больше нас не обманывала!
– Да, ты нас обманывала!
– подхватил Рябой.
– Таскала тяжести так, будто это не ты, а СВОЙ В ДОСКУ!
– Пила с нами пиво
– И мимо моих шаров проходила так, будто это не ты, а СВОЙ В ДОСКУ!
– Ну так и в тюрьму сажайте не меня, а СВОЕГО В ДОСКУ! посоветовала Леокадия.
– Ведь я не СВОЙ В ДОСКУ, я - это я, а меня вы совсем не знаете!
ЛЕОКАДИЯ И ПРАВДА
Алоиз всячески утешал Леокадию.
– Может, пойдем выпьем?
– говорил он.
– Пивка? Или хотя бы чаю?
– Не будет больше пива, - отвечала Леокадия, - и чаю не будет... Не будет чаевых...
– Давай сходим к Парикмахеру?
– И Парикмахера не будет. Я больше не стану красить крылья... Я ведь не СВОЯ В ДОСКУ и вряд ли найду еще какую-нибудь работу.
Они вышли из города и спустились к реке. Леокадия вошла в воду. Вошла только для того, чтобы увидеть свое отражение.
– Хочешь верь, хочешь нет, - обрадовалась Леокадия, - но все же НЕЧТО в виде меня существует на самом деле, раз это НЕЧТО отражается в воде.
И запела:
Ах, река, моя река,
Ты чиста и глубока,
Ни обид, ни бед не знаешь,
Грязь и ложь с меня смываешь.
– Во всяком случае, краску смыла, - заметил Алоиз.
– Сними еще этот дурацкий фартук, Леокадия.
– Знаешь, я немножко боюсь, - прошептала Леокадия.
– А вдруг я без него все равно больше НЕ КОНЬ?
Но как только Алоиз помог Леокадии снять фартук, ее со всех сторон стали осаждать мухи, и ей пришлось отгонять их хвостом, и она поверила, что в глубине души осталась все той же Леокадией Крылатым Конем. И заплясала и запела от радости:
Это конечно явь, а не сон,
Что Леокадия вовсе не слон.
И не жирафа, не крокодил, а
Просто крылатая кобыла.
– Ну, что ты на меня уставился, Алоиз?
– Так ты еще красивее.
– Потому что я радуюсь? Пою, танцую, бью крыльями и машу хвостом?
– Потому что ты опять стала САМОЙ СОБОЙ, Леокадия.
Леокадия взглянула на Алоиза.
– Но ведь ты всегда остаешься САМИМ СОБОЙ, Алоиз. И хотя ты и вовсе некрасивый, я все равно тебя люблю.
И они зашагали по Прибрежному бульвару, а из глубины вечерних сумерек им весело подмигивали фонари.
– Почему ты молчишь, Алоиз?
– спросила Леокадия.
А потом быстро добавила:
– Я забыла тебе сказать, Алоиз - у тебя очень красивая борода. И этого вполне достаточно. А на остальное нечего обращать внимание.
ЛЕОКАДИЯ И ВЗАИМОПОНИМАНИЕ
На другой день было так жарко, словно июнь непременно хотел стать июлем. К счастью, днем по Старой площади проехала поливальная машина и по пути обдала водой Алоиза и Леокадию.
– Ну, теперь остается только съесть мороженое, - сказала Леокадия.