Норманны в Сицилии

Шакк Адольф фон

Наконец Никея пала и тяжело поплатилась за свое сопротивление. Многие из выдающихся граждан города были сброшены со стен. Тех, кто оказывал мятежникам содействие, победитель приказал посадить в окрестностях города на колы. Потом Андроник двинулся на Бруссу, главный город Вифинии, и взял ее штурмом после непродолжительной блокады. Его месть и здесь была также ужасна, как и при завоевании Никеи. Феодора Ангела, юношу, он приказал ослепить, привязать к ослу и гнать так до границы, где его приняли в свои палатки сострадательные турки. Два других начальника города и сорок их друзей были повешены на деревьях перед городскими стенами. Много других подвергнуто жестоким пыткам, брошено в пропасть, или сброшено со стен.

Когда пришло известие о завоевании Фессалоник, Андроник отнесся к этому событию, как к не особенно значительному, и наступление сицилийцев на Византию не вызвало в нем серьезного беспокойства. Но в народе возмущение росло со дня на день и часто высказывалось неудовольствие на неудовлетворительную подготовку к отражению врага. Этим

воспользовались некоторые из свиты императора, чтобы возбудить в нем подозрение, будто бы византийцы составляют против него заговор. Другие нашептывали ему, что многие жители столицы поддерживали тайные связи с сицилийцами и даже подговорили их к этому походу. Их, говорили доносчики, прежде всего надо устранить, и поэтому все приверженцы императрицы Марии, которые томились в темницах, должны пасть под топором палача. Вельможи Андроника приняли ужасное решение – не только всех пленников, которые содержались в тюрьмах, но и их родственников бросить в море или умертвить каким-либо другим образом. Они оправдывали это государственной необходимостью. Но эти крайние меры испугали Андроника, и он медлил отдать кровавое приказание. Полный мрачного предчувствия, он обратился к предсказателям с вопросом, какая судьба его ожидает. Один из них предсказал ему, что на трон Комненов взойдет другой. Андроник должен был подумать при этом о вышеупомянутом Исааке Ангеле, о котором уже давно говорили, что он вынашивает подобные замыслы.

Отец этого Исаака бежал от преследований Андроника в Палестину и там умер. Двух его братьев тиран приказал ослепить. Исаак искал потом убежища у Саладина. Потом он возвратился в Византию, и Андроник не обращал на него особенного внимания. Но один из придворных захотел доказать свое усердие и для этого устранить с дороги того, кто будто бы хотел присвоить себе верховную власть в греческой империи. Он окружил толпой наемных убийц жилище Исаака, но тому удалось бежать и скрыться в соборе святой Софии, где он провел ночь, охватив руками алтарь. В народе прошла молва, что Андроник подослал убийц, чтобы погубить Исаака, который, хотя и по женской линии, принадлежал к императорскому дому Комненов. Возбужденные толпы собрались вокруг собора, и шум час от часа становился сильнее.

Андроник, который тогда находился на Принцевых островах, узнал о волнении, почти о восстании, в городе. Он прибыл в Константинополь и пытался лично успокоить бушующую толпу. Но толпа была против него, и он счел за лучшее искать спасения в бегстве. Он собирался с немногими людьми, которые оставались ему верными, со своей женой и одной блудницей из Хеле в Вифинии бежать в Россию. Там он взошел на корабль, который должен был отвезти его на противоположный берег Понта Эвксинского. Но неблагоприятная погода задержала этот корабль у берега до тех пор, пока в Хеле не прибыли воины Исаака Ангела, которого в это время народ провозгласил императором. Они схватили Андроника и привезли его в Византию. Ангел отдал престарелого Андроника, когда тот предстал пред его троном, на расправу всем тем людям, которые хотели ему отомстить. В присутствии нового императора несчастного избили самым позорным образом. У него вырывали волосы и зубы. Женщины, мужья которых были казнены или ослеплены Андроником, били прежнего императора кулаками. Наконец Ангел приказал отрубить ему правую руку и заключить его в тюрьму, где он должен был томиться без пищи и питья. Через несколько дней Андроника снова вывели из тюрьмы, выкололи ему глаза и на верблюде, покрытом паршой, возили по рынкам и улицам Константинополя. Чернь наперебой старалась оскорбить и избить человека, который несколько дней тому назад был всемогущим владыкой Византии и которого все когда-то славили как спасителя родины. Наконец на ипподроме его повесили среди стаи волчиц и гиен за ноги между двумя столбами. В ужасных мучениях несчастный испустил дух. Его последними словами были: «О Господи, сжалься надо мною! Зачем Ты ломаешь надломленную трость?»

Когда Исаак Ангел взошел на трон, он послал к сицилийским вождям послов – не с условиями мира, а с оскорбительным вызовом. Он говорил им, что после низложения Андроника, против которого Вильгельм начал войну, нет оснований для борьбы между двумя государствами и поэтому сицилийцы должны как можно скорее убираться домой, если не хотят навлечь на себя гнев нового императора. Граф Алдуин отвечал, что норманнское войско с полным равнодушием относится к гневу повелителя, который показывал свой меч только перед придворными и женщинами, никогда не носил панцыря, не спал на щите, не слышал пения стрел. Вместе с тем он давал Исааку совет снять с себя пурпурную мантию и отдать ее другому, более достойному.

В Исааке геройского духа было еще меньше, чем в Андронике. Это был ленивый и неспособный человек, трусливый и вспыльчивый. Но ему в голову пришла счастливая мысль назначить главнокомандующим очень способного полководца Алексея Брана. Кроме того, он набрал новые войска и увеличил жалование воинам.

Сицилийское войско из Фракии подходило все ближе. Туда же шел по Мраморному морю граф Танкред Лечче, командор флота. Блестящая победа при Фессалониках и прежнее бездействие византийцев расслабили сицилийцев. С места своих стоянок они в поисках фуража расходились по окрестностям маленькими отрядами. Ввиду этого новому греческому полководцу, который вывел свои войска из Гема, удалось некоторые из этих отрядов истребить, другие обратить в бегство. Это придало ему храбрости, и

Алексей Брана повел своих воинов на Мозинополь, сжег ворота города, ворвался в них и преследовал бежавших оттуда, которые в панике пытались укрыться в Амфиполисе. Там и в окрестностях вожди сицилийцев собрали разогнанных беглецов и построили их в долине Деметрицы. Здесь они начали переговоры с Алексеем Браной и, по свидетельству латинских летописцев, заключили с ним соглашение, в силу которого им была предоставлена возможность свободно удалиться. Но им пришлось, если только мы захотим верить тем же самым летописцам, испытать на своей шкуре, что такое греческая верность. 7-го ноября вечером византийское войско напало на них. Сицилийцы, даже по свидетельству греков, защищались храбро. Битва продолжалась до ночи. Но численное превосходство сил императорской армии было слишком значительным. Норманны были разбиты наголову. Много их пало в бою, другие утонули в волнах реки Стримона. Граф Алдуин и Ричард Ачерра были взяты победителями в плен. Только немногим из сражавшихся удалось бежать в Фессалоники, где они хотели сесть на корабль и отплыть в Сицилию. Но, по несчастью это было очень нелегко. На море разыгралась буря. В отчаянии они садились даже на прогнившие лодки, и большинство из них погибло после долгих скитаний по волнам. Многие другие, блуждавшие по стране, стали жертвами ярости греков. Аланы, которые находились на службе у византийцев и отличались необыкновенной жестокостью, ворвались в Фессалоники и изрубили всех норманнов, которые там еще оставались. Снова город наполнился трупами. Принц Алексей, главный зачинщик этого похода, был взят в плен и ослеплен.

Граф Танкред Лечче некоторое время оставался со своим флотом в водах Константинополя, не подвергаясь нападению со стороны греческих кораблей, которые стояли на якорях в Золотом Роге. Когда он получил известие о том несчастьи, которое постигло сухопутное войско, он решил возвратиться в Сицилию. Он сжег много прибрежных поселений на Геллеспонте, опустошил остров Калоним и поплыл по Архипелагу дальше. Многие из его судов были разбиты бурей, на других значительная часть команды погибла от болезней. По свидетельству Никиты, 10 ООО сицилийцев было убито в битвах. Кроме того, 4 ООО, к качестве пленников, погибло в подземных казематах от голода и лишений вследствие жестокости греков.

Вильгельм II, когда он получил это известие, в письме к императору Исааку жаловался на обращение с пленными. Он в этом письме говорил, что пленникам было бы гораздо лучше погибнуть в разгар битвы, чем томиться в ужасных подземельях. Но это только усилило гнев императора Исаака на латинян. Особенную злобу он питал к графу Алдуину за его смелый ответ византийским послам на их высокомерные речи.

Однажды он в большом зале Влахернского дворца, одетый в пурпурную мантию, занял свое место на троне, пригласил туда высших придворных чиновников и наиболее влиятельных иностранцев, проживавших в Константинополе, и приказал привести туда сицилийских полководцев, закованных в цепи. Алдуин, когда-то такой надменный, казался совсем деморализованным, а Ричард Ачерра был спокоен и смел. Император обратился к обоим с такой речью. «Вы, которые так оскорбили меня, когда вам на минуту улыбнулось счастье, скажите мне, как я, помазанник Господа, должен поступить с вами, одержав над вами победу?» Ричард молчал, но Алдуин, чтобы приобрести благосклонность суетного Исаака, не задумался дать на этот вопрос недостойный его ответ. «О, великий монарх, я слишком поздно узнал, что бороться с вами это то же, что противиться небу. Кто сильнее, славнее и могущественнее вас?» Эта низкая лесть привела к тому, что король подарил жизнь обоим. Они снова были отведены в тюрьму. Впрочем, последствия этих слов Алдуина были таковы, что за них ему можно простить эту лесть. Императора до такой степени обрадовала эта почтительность, что он в тот же день объявил, что впредь он никого не будет ни казнить, ни увечить, хотя бы это был самый ожесточенный из его врагов.

По окончании этой войны король Вильгельм II имел все основания оставить византийское государство в покое. Но на следующий год случилось одно событие, которое послужило поводом для новой войны между Сицилией и Грецией. Еще до смерти Андроника, другой Исаак, прежде бывший правителем Армении, объявил себя независимым и овладел Кипром. Андроник с ним не боролся, а новый император Исаак пытался заставить узурпатора отказаться от его завоеваний за деньги. Получив отказ, он послал против Исаака флот, чтобы покончить с ним. Но недалеко от Кипра византийцев поджидал сицилийский флот, под командой адмирала Маргарита, посланный из Бриндизи Вильгельмом II. Здесь произошла битва между ними. Высадившиеся на остров византийские войска были разбиты Исааком, а византийский флот с двумя его предводителями попал в руки Маргарита, который с триумфом препроводил его к сицилийским берегам. Это было тяжелым ударом для императора Исаака, который так возгордился после своей недавней победы.

Скоро положение дел стало еще более опасным. Против Византии поднялись валахи и болгары. Правда, они потерпели поражение, но восстание вспыхнуло снова и приняло еще большие размеры. Большое войско из Болгарии и Валахии шло через Гем к Босфору, и император Исаак был вынужден послать против них Алексея Брану. Непонятно, как этот полководец часть своего войска составил из тех сицилийцев, которые еще содержались в византийских тюрьмах. Они были превращены в пехотинцев и вооружены копьями, длинными мечами и маленькими щитами, какими была вооружена конница. Но это оружие в схватках с болгарами оказалось очень эффективным.