Норманны в Сицилии
Шрифт:
Когда же потом состоялось торжественное коронование Алексея, Андроник явился перед собравшимся народом усердным защитником нежно любимого им мальчика и, проливая слезы умиления, понес его на своем плече к главному алтарю в соборе святой Софии, откуда по окончании церемонии точно также отнес домой. Нет никакого сомнения, что с его стороны это было только игрой на публику и что он уже тогда намеревался устранить юного императора.
На собрании его приближенных, которое происходило в его дворце, было признано необходимым, чтобы он для спасению империи возложил на себя императорскую корону. А так как Андроник относился к этому сдержанно, то некоторые высказывались в том смысле, что, если он не соглашается, его необходимо заставить принять высшую власть. Наконец все присутствующие единогласно провозгласили его императором. Известие об этом событии вызвало в городе ликование, и по этому поводу состоялся торжественный праздник с пением и танцами. Андроник сделал вид, что все это для него в высшей степени неприятно, но позволил отвести себя в Влахернский дворец и там, как будто против воли, согласился стать соправителем императора, что вынужден был предложить
По окончании коронационных торжеств Андроник показал себя в своем настоящем виде. Он созвал своих приверженцев на совет и нашел в них таких рабских приспешников своей тирании, что они признали необходимость не только низложить пятнадцатилетнего императора Алексея II, но и приговорили его к смертной казни. Тот же евнух, который уже задушил императрицу Марию, вызвался привести в исполнение этот возмутительный приговор. Он напал на несчастного мальчика и задушил его тетивой от лука. Когда к Андронику, который еще так недавно приносил перед алтарем торжественные клятвы, что для него священнее всего жизнь юного Комнена, принесли труп убитого мальчика, он наступил на него ногой и сказал: «Твой отец был клятвопреступник и клеветник, а твоя мать – погибшая блудница». Затем он велел продернуть сквозь уши ребенка нитку, прикрепить к ней печать с вензелем Андроника, отрезать голову от туловища и бросить ее в пропасть. Двое приближенных тирана, из которых один стал впоследствии архиепископом Фессалоникским, положили туловище в свинцовый гроб и отвезли его к морю, чтобы там утопить. Потом они возвратились в город с пением священных гимнов, как будто совершили какое-то благое дело.
Узурпатор жил со своей прежней любовницей Теодорой, но заставил французскую принцессу Агнессу, сестру короля Филиппа Августа, выйти за него замуж. Она была помолвлена с убитым Алексеем II и находилась в одном монастыре в Византии, где, еще очень юная, ждала минуты, чтобы отдать наследнику свою руку. Несчастная с крайним отвращением вышла замуж за состарившегося уже деспота и вскоре сошла с ума.
Страшные события в Византии, массовое убийство латинских христиан, узурпация власти Андроником и судьба несчастного наследника престола Алексея II – все это вызвало величайшее возмущение на всем Западе.
Внезапно распространился невероятный слух. Заговорили, будто бы тот мальчик, которого Андроник приказал утопить в Босфоре, чудесным образом спасся и жив. Сперва в Венеции, а потом и в других городах Европы стал появляться престарелый монах в восточном одеянии, который водил с собою прекрасного мальчика и старался возбудить к нему сострадание в народе. Он, как раб, всегда шел за мальчиком, умывал ему ноги и оказывал ему услуги, как императору, и сделал мальчика настолько самоуверенным, что тот относился к нему, как король относится к своему слуге. Старик ходил с ним по площадям Италии, где по вечерам собирается народ послушать певцов и рассказчиков. Монах, чтобы еще более усилить любопытство, иногда говорил, и притом крайне таинственно, об удивительной судьбе мальчика. Другим он рассказывал, что это сын императора и законный властелин Византийской империи, который, по милости Божьей, чудесным образом избежал смерти. Так оба они пришли в Палермо и скоро обратили на себя внимание.
Монах рассказывал, что будто бы узурпатор Андроник поручил своему старшему сыну Эммануилу умертвить Алексея, но тот из сострадания к мальчику дал ему возможность спастись бегством. Эммануил в свое время действительно отказался исполнить приказание отца убить императрицу Марию и открыто порицал злодеяния Андроника. Вследствие этого Андроник объявил его лишенным прав на престолонаследие, так что его место занял младший принц Иоанн.
Эта басня возбудила в Палермо толки. Слух о монахе и мальчике дошел и до короля Вильгельма И. Монарх пожелал тогда видеть обоих чужеземцев и приказал привести их во дворец. Мальчик играл свою роль превосходно. На предложенные ему вопросы он отвечал, но отвечал очень таинственно, и это заставляло предполагать, что он ничего не знает и считает себя сыном бедных родителей. Монах был также осторожен в своих показаниях, но именно этим возбуждал в короле желание узнать больше. Случилось так, что в это время в Палермо находились некоторые генуезские купцы, которые по торговым делам посещали Константинополь и которые утверждали, что они по несомненным признакам узнают мальчика, законного преемника Эммануила Комнена. Вильгельм удержал этого молодого человека, который все более и более возбуждал его любопытство, у себя во дворце. Однажды, когда в его залах собрались придворные и первые чины королевства, он представил им молодого человека. Все уже слышали известие о том, о чем говорили в Палермо, и почтительно преклонили колена перед таинственным незнакомцем. Но он едва отвечал на их поклон и держал себя очень гордо. Это еще больше утвердило всех в том мнении, что городские слухи имеют основание. Король подарил мальчику драгоценные одежды, дал ему приличное помещение и приказал внимательно смотреть за ним, так как опасался, что в столице могут появиться агенты Комнена, чтобы посягнуть на жизнь мальчика. Кроме того, он приказал преподавать ему все науки и искусства, которые считал необходимыми для принца.
Но Вильгельм II принимал участие в этом мальчике не только по вполне естественному сочувствию к нему и его судьбе. Если в его дворце находился действительно Алексей II, то это
Наконец слухи о том, что мнимый Алексей II находится в Палермо, под покровительством короля Сицилии, дошли и до Андроника. Когда ему сказали об этом, он, намекая на труп, брошенный по его приказанию в море, улыбаясь сказал, что это, должно быть, знаменитый пловец, если он мог переплыть через море из Босфора до гавани в Палермо.
Между тем дела приняли другой оборот. Появился и настоящий принц Алексей, племянник покойного императора Эммануила. Андроник при своем восшествии на трон сослал его в Россию. Молодой Комнен бежал оттуда и отправился на Сицилию, привлеченный слухами о могуществе Вильгельма II. Его сопровождал другой грек из Филиппи, по имени Малеинос, ловкий авантюрист. Принц-изгнанник много говорил о своих связях в Византии и о ненависти народа к своему притеснителю. Он говорил, что вся Византия смотрит теперь на него, Комнена, и надеется с его помощью сбросить с себя невыносимое иго. Если бы король дал ему войско и флот, он бы тотчас же стал повелителем империи Константина. Когда молодой Алексей убеждал Вильгельма идти войной на Византию, он делал это, конечно, с той целью, чтобы взойти на трон самому.
Король Сицилии прислушивался к его речам. Но в Греции у него были свои, совершенно другие цели. Вильгельм II был сангвиником и горячо ненавидел Андроника. С желанием низвергнуть тирана у него соединялось воспоминание о подвигах Роберта Гюискара и короля Рожера II в Греции и стремление подражать им. Он думал, что приобретет себе симпатии всего западного христианского мира, если отомстит за смерть латинских христиан главному виновнику этого злодейства. По словам архиепископа Фессалоникского, который пишет об этом сицилийском крестовой походе, Вильгельм говорил, что «он хочет занять своим могуществом крепости и море, а своими войсками, как тучами, затмить Константинополь, чтобы оплевать Андроника и его преступления и смыть его прочь». Этот писатель добавляет, что Алексей Комнен усердно подливал масла в огонь. При этом Вильгельм, конечно, намеревался содействовать процветанию торговли своего государства в том случае, если бы он водрузил свое знамя в гаванях Архипелага или Пропонтиды и Понта Эвксинского.
Когда в Палермо явились настоящий Алексей и его спутник, которые детально знали события в Константинополе, король Вильгельм убедился, что старый монах рассказывал сказки. Он изгнал обманщика из своего государства, а мальчик, который, вероятно, сам был обманут и действительно считал себя Алексеем II, остался на Сицилии, но с тех пор на него мало обращали внимания.
Вильгельм II упорно держался раз возникшей у него мысли о походе на Константинополь, хотя его приближенные сомневались в его целесообразности. Он был вынужден соглашаться с их аргументами, но новые доходившие до него слухи о бесчеловечной ярости Андроника вновь воспламеняли его. Флот был в очень хорошем состоянии, арсеналы полны и ничто не мешало ему осуществить свой замысел. Для экспедиции было подготовлено 200 кораблей с 80 ООО войском, в числе которого было 5 ООО всадников. В войске было много иностранцев. Крестоносцы, путешествуя в Святую Землю, часто заходили на Сицилию и между ними нашлись некоторые, которые изъявили готовность вместо Сирии отправиться в Константинополь. К регулярным войскам присоединилась толпа сицилийских добровольцев. Командором флота был Танкред, граф Лечче. Ему были подчинены графы Алдуин и Ричард Ачерра, из которых последний был зятем Танкреда, так как Лечче был женат на его сестре, известной впоследствии своей печальной судьбой, – на последней норманнской королеве Сибилле. На кораблях находились принц Алексей и его спутник Малеинос. Король Вильгельм II не покидал своего дворца, так как, если бы он сам отправился в Византию, это только подтвердило бы уже распущенные слухи, будто бы главным побуждением к этой экспедиции было его личное честолюбие и будто бы он намерен присвоить себе императорскую корону.
Когда 11 июня флот бросил якоря, хорошо укрепленный город Диррахиум, главный город Иллирии, был взят практически без боя – так сказать, одним боевым криком. Его губернатор был пленен и отослан на Сицилию. Этот первый неожиданный успех деморализовал греков, и сицилийские корабли беспрепятственно могли продолжать плавание. Большая часть пехоты и вся конница шли через Иллирию и Македонию на Фессалоники, второй по значению и величине город в империи. Туда же направился и сицилийский флот. Фессалоники – богатый и цветущий город, который, как торговый центр, соперничал с самим Константинополем. Хотя туда давно уже пришло известие о падении Диррахиума, там по непонятным причинам не сделали необходимых приготовлений для обороны. Только то обстоятельство, что неблагоприятный ветер задержал флот, помешало немедленной сдаче города, который неминуемо должен был пасть, если бы его штурмовали с моря и с суши одновременно. Но из Македонии подошел только один передовой отряд. Перед ним граждане заперли ворота, чтобы этим удержать богатых горожан от бегства. Большинство жителей города, возлагая надежды на святого Георгия, патрона Греции, готовилось к отчаянной обороне, Но комендант, принц из дома Комненов, был недостоин своих людей. Кроме того, Византия не делала ничего, чтобы подогреть этот воинственный пыл. Император Андроник в сознании своего могущества с презрением смотрел на сицилийские войска как на толпу авантюристов.