Норманны в Сицилии
Шрифт:
Его сыну предназначена была великая будущность. Объявленный в 1033 году, еще до отъезда отца, наследником престола, он стал могущественным правителем и подчинил своей власти всех малых князей. Скоро ему стало мало власти над Нормандией и он устремил свои взоры на Англию, которая ранее была разделена на семь маленьких государств и находилась под властью англосаксонских властителей, а потом, при Эгберте, в начале IX столетия, соединилась в одно государство. Скандинавы и раньше часто предпринимали походы на Англию и даже подчинили себе Нортумбрию. Потом Альфреду Великому (871—901 гг.) удалось одолеть пришельцев и восстановить англосаксонскую монархию. Но в конце X века набеги норманнов возобновились и приняли угрожающий характер. Все дела пришли в расстройство, воцарилась анархия, и, наконец, чужеземцы добились решительного военного преимущества по всей Англии. Начался в высшей степени бурный период английской истории, когда во главе государства стояли то англосаксонские властители (Этельред II),
Потом власть перешла, отнюдь не по праву наследства, Гарольду, наместнику Уессекса. Это дало повод Вильгельму, сыну Роберта Дьявола, заявить свои притязания на корону Англии. Он утверждал, что Эдуард Исповедник, с которым он был в дружбе, объявил наследником престола в Англии именно его. Вильгельм Завоеватель, как он с тех пор назывался, в 1066 году с сильным флотом и значительным сухопутным войском предпринял поход за Ла-Манш. 29 сентября он высадился в Суссексе и 14 октября в битве при Гастингсе победил короля Гарольда, который встретил свою смерть на поле битвы. Тогда Вильгельм был признан верховным владыкой государства. При нем начался блестящий период истории островного государства. Железной рукой Вильгельм сломил сопротивление англосаксов, ввел, вопреки им, французское ленное право, аналогичное праву Нормандии, и сделал господствующим языком французский, сплав которого с англосакским наречием стал основой современного английского языка. В 1087 году умер этот король, заставивший всю Европу относиться к нормандцам с большим уважением.
Еще до той войны, которую нормандские герцоги вели с Францией, когда им по договору в Сент-Клере, была предоставлена область Нижней Сены, не раз уже приходилось сражаться на суше с новыми викингами, которых французские и английские летописцы называют обычно датчанами. Поначалу эти северные воины, которые столь охотно содействовали нормандцам, были для них очень кстати, но впоследствии, когда они уже сослужили им добрую службу, они стали им в тягость. Когда в 966 году Ричард I затеял войну с французским королем, он пригласил на помощь датского короля Харальда Синезубого и последний прислал ему отряд норманнов-язычников.
Ричард, со своими дикими союзными войсками, поднялся по Сене и произвел с их помощью на обоих берегах реки страшное опустошение.
После незначительного сопротивления король стал просить мира, и сам Ричард был готов согласиться на это, но боялся, что не может восстановить мир без согласия на то норманнов. Последние, а они уже чувствовали себя действительными хозяевами страны, во что бы то ни стало хотели продолжать войну. Они заявили герцогу, что вознамерились подчинить его власти всю Францию, но, если он этого не хочет, они завоюют Францию для себя. Ричард, который во что бы то ни стало хотел от них отделаться, пустил в ход подарки, с тем, чтобы сделать их более уступчивыми. В конце концов ему это удалось, когда он к солидной денежной сумме присовокупил клятвенное обещание открыть им дорогу к стране, которую они могут завоевать для себя. Ричард посоветовал им идти в Испанию и дал им проводника. Часть язычников устремилась тогда на христианский галицийский берег, а другая вторглась во владения испанских арабов.
В 355 году (966 г. от P. X.), по свидетельству арабского историка Ибн Адгари, калиф Хакам II получил из Кассир Абиданиса письмо, в котором ему сообщалось, что на западном берегу показался флот маджу, что вселило ужас в сердца правоверных.
Вскоре были получены другие известия – о том, что язычники высаживаются на многих берегах и даже проникли до Лиссабонской равнины. Тогда арабы дали им битву, в которой с обеих сторон было много убитых. Потом флот арабов спустился по Гвадалквивиру и на реке Сильвес встретил викингов. Мусульмане обратили нападавших в бегство и овладели многими из их кораблей. В том же году калиф отдал приказание, чтобы захваченные корабли викингов были доставлены по Гвадалквивиру в Кордову. Там по их образцу решено было сделать точно такие же. Калиф полагал, что эти корабли могут ему сослужить добрую службу в новой морской битве, так как норманны будут принимать их за свои и без опаски к ним приближаться. В 968 году, в царствование Рамиро I, скандинавы совершили набег на галицийские берега. Их флот состоял из 100 кораблей. Христиане, страна которых, до совершеннолетия Рамиро, находилась в состоянии анархии, не могли оказать им никакого сопротивления, и, вся Галиция была опустошена варварами, причем 18 городов было сожжено.
В 1012 году норманны предприняли беспрецедентную по дерзости экспедицию к испанским берегам и разграбили и разрушили город Туй. Вождем похода был святой Олав, сын Харальда Гренландца; этот воин стал впоследствии королем Норвегии. Олав, викинг с двенадцати лет, и прежде совершал грабительские набеги на Швецию, Финляндию и Данию и в Голландии сжег довольно крупный город Тиль. Вторгался он и в Англию. В Галиции он взял в плен епископа Туйского и продал его в рабство или убил. Удивителен этот патрон и покровитель Норвегии, которого после смерти причислили к лику святых!
«Сага об Олаве»[6] повествует далее, что святой, когда он, разгромив язычников, находился в Баи у Кадикса и ждал попутного ветра, чтобы продолжить свое путешествие, имел удивительный сон. Некий человек, могучий и грозный, явился к нему и приказал возвратиться. «Уходи в свою страну, – сказал он ему, – и будешь вечно властвовать в Норвегии». Это заставило Олава пуститься в обратный путь. Пророчество в известной степени исполнилось, так как он и его ближайшие потомки были в Норвегии королями.
Предание об исполинской статуе, которая когда-то обозначала на скалах Кальпе пограничную черту древнего мира, лежит, может быть, в основе легенды о Колумбе, который, оказавшись далеко в открытом море, увидел на скале каменную фигуру, протянутая рука которой указывала на запад. Впрочем, древняя статуя у Гибралтара, о которой рассказывают арабы, стояла совсем не так и протягивала правую руку к востоку, чтобы устрашать моряков, которые вздумали бы рискнуть на поездку в незнакомый океан.
В XI столетии викинги совершили много походов как к христианским, так и к арабским берегам Пиренейского полуострова. Большинство из этих морских разбойников базировалось на Аркадских островах, где скандинавы утвердились и оставались язычниками еще долго после того, как их земляки и на континенте, и в Великобритании уже давно обратились в христианство. Поддерживаемые норвежцами и датчанами, которые поселились на островах северной Шотландии, они обладали достаточной военно-морской мощью и потому часто нападали на шотландские берега. Знаменитыми викингами были ярл Сигурд Толстый и его сын Торфинн; последний умер в 1064 году. После смерти Торфинна на Аркадских островах более ста лет жили люди, которые приняв обряд крещения, на деле оставались языческими викингами. Меж них особенно известен Свейн Аслейфсон, который во второй половине XII столетия жил на маленьком острове Джерси к северо-западу от материка, с отрядом из восьмидесяти воинов. Зиму он проводил в своем замке на острове, где роскошествовал, благодаря добыче, захваченной в походах, а весной предпринимал хищнические набеги на Англию, Шотландию и Ирландию.
В числе северных пиратов, столь долго беспокоивших испанские берега, наряду с языческими викингами с Аркадских островов, были и христианские викинги из Скандинавии. И они, по примеру святого Олава, занимались разбоем. Они основывали поселения на небольших островах в устьях испанских рек, где и прятали свою добычу. Один арабский автор рассказывает об этом приблизительно так. Прежде в океане встречались большие корабли; андалузцы называли их «Коркур»; на этих кораблях плавали люди того племени, что называется маджу. Они были сильны, смелы и очень искусны в мореплавании. Когда они высаживались на берег, то все заливали кровью и предавали огню, так что при их приближении все жители бежали в горы, а нападавшие захватывали себе все ценное, что только могли взять. Нападения этих варваров периодически повторялись каждые шесть или восемь лет. Число их кораблей редко бывало больше сорока, но иногда доходило и до ста. Они хорошо знали башню при входе в Гибралтарский пролив, где стояла статуя Геркулеса, и, когда плыли по тому направлению, которое указывала эта статуя, во всякое время могли войти в Средиземное море и опустошать там как берега Андалусии, так и соседние острова. Иногда они доходили даже до берегов Сирии. Но, когда статуя, по приказанию Али Ибн Майнуна, была уничтожена, никто уже не слышал больше об язычниках и не видел в этих местностях их кораблей. Только два корабля приходили сюда, из которых один погиб в Мерса аль Маджу (гавань Маджу), а другой у мыса Трафальгар.
Еще задолго до первого крестового похода, из Нормандии в различное время предпринимали походы то на европейские местности, населенные мусульманами, то к Святой Земле. Их можно было бы назвать и крестовыми походами, если бы только они не имели характера разбойничьих набегов, так как их руководители прежде всего думали о грабеже, тогда как крестоносцы не забывали и о Боге. По свидетельству хроники Адемара, в 1018 году отряд норманнов под предводительством Рожера де Тоени, потомка Ролло, вторгся в Каталонию. Вождь отряда имел прозвище Испанского, так как еще до того сражался с неверными в Андалусии. Он поступил на службу к графу Гермезинду, который правил Барселоной от имени своего малолетнего сына. Эти норманны вели войны со многими из мусульманских князей. У французских летописцев сохранилось очень немного беглых замечаний об этих предприятиях норманнов в XI столетии.