Новатерра
Шрифт:
– По сроку службы?
– Нет, просто корона с головы упадёт.
– А у гетманов были короны?
– Короны?.. Да ты присядь, братишка, вопрос этот не столь уж прост, - гетман сделал робкую попытку отсрочить неминуемый подъём.
– Понимаѓешь, в Польше и Литве существовала должность великого коронного гетмана, а значит, вероятно, была какая-то корона. С точки зрения формальной логики... В Малороссии же, то есть на Украине, знаками гетманской власти, насколько я осведомлён, служили бунчук и булава.
–
– А у русских вообще не было гетманов, одни атаманы.
– Какого же дьявола мы тебя выбрали?!
– Ко мне вопрос?! Ты, это, расспроси народец, летописи полистай... Да пошевеливайся - государственное дело! А я, чтоб избавить дворню от мелочной опеки, здесь подожду, так сказать, на боевом посту.
Он снова повернулся на бок.
– Эй-эй, - вскочил Серёга, - чёрт нерусский! Ну-ка подымайся, вымой свой бунчук, отряхни булаву и айда в теннис играть! Костик уже волейбольную сетку снял.
Гетман понял - фокус не удался.
– А кто четвёртый?
– Женька Хуторской.
– Я в паре с Костиком!
– Да вот хрен тебе!
– Тогда вообще не пойду никуда, - с деланной обидой буркнул он.
– Зарботаешь в пятак, делов-то! Анахорет приедет не на гульки, а на отпевание.
– А как без коронного гетмана будете?
– Мы же не Войско Польское, у нас атаманов - как грязи. Подъём!
– Ох-ох-ох!
– гетман вздохнул и потянулся за халатом.
– Казацкая старшина всегда отличалась реакционностью, чем и предопределила свою ликвидацию как общественной группы едва народившегося советского общества...
– Замучаешься ликвидировать!
– Цэ так, цэ так, - снова вздохнул он, выражаясь мовою коронных польских гетманов.
– Бардзо добже, холера ясна! Где мой бунчук?!
– Ты его только что чесал...
...Погода радовала глаз и душу - безветрие, не жарко, облачно. Для отдыха на лоджии как по заказу, - в последний раз подумал гетман. Впрочем, добавить солнышка не помешало бы...
– Город Солнца на днях снимется с насиженного места, - отчитался Богачёв по результатам вчерашнего турне.
– Как понос утихнет. Буцик проследит, чтоб не задерживались.
– Оно и хорошо... Благодарю, братан!
– Это, пожалуй, много, - пожал плечами друг.
– Знаешь, о чем я подумал? Может, нам Буцику со Стрёмным по медальке вручить?
Не доходя площадки гетман замер. Задумался на миг, поглядывая на Серёгу. Представил действо в лицах. Бандита Буцика в парадной 'Пуме'. Строй нижнереченских бродяг и пацанов. Наколки 'Смерть фашистам!' на предплечьях... Благодарю за службу, уважаемый! Служу Отечеству, век воли не видать!.. И вдруг расхохотался. Неприлично громко. До икоты. С элементами истерики. В окнах коттедѓжей появились удивлённые физиономии соратников, оперативный дежурный
– Влейте Майору водки под язык, а то сердце остановится, - крикѓнул Куракин, поливавший розы у подъезда.
Василий, не имея к армии ни грана отношения, упорно звал стаѓринного соседа и приятеля 'майором'. А тот не возражал - от прежней жизни без того немногое осталось. Ностальгия! 'Были когда-то и мы рыѓсаками'... Бывшие негры!
На первой же подаче 'бывший негр' утратил ощущение реальности. А когда возвратился из небытия, наткнулся на испуганное личико Алёнки.
– Па, ну зачем же ты так?!
– орошала его слезами девушка.
– Тебе же нельзя! Ты же ранен!
– Я практически убит, любовь моя, - кривясь от боли, неуклюже отшутился гетман.
– Убит твоими милыми глазами. Вытри слёзки, я больше не буду.
– Типа, борзеть, да?
– лукаво улыбнулась юная красавица.
– Что за жаргон, малыш?!
– Так Серёжа говорит, который Валентиныч.
К страдальцу, развалившемуся на скамейке, подошла Алина, взъеѓрошила прическу, поглядела с укором.
– Бешеному дитяте ножика не давати... С ума сошёл, твоё величество?! А вы, господа лейб-гвардейцы?!
– Да мы как-то и забыли совсем, - помялся исполинским торсом Елизаров.
– Вроде не болело, - пожал плечами пострадавший и обнял Алёнку.
Жена решительно отобрала у него ракетку.
– Чисто дети! Вот вам домино, развлекайтесь. Кефира принести?
– В смысле?
– не понял Богачёв.
– К слову о том, чем занимаются мужчины на курорте. В двадцать лет - лодка, водка и молодка; в сорок - кино, вино и домино; в шестьдесят - кефир, клистир, сортир.
– Тогда уж вином бы угостила, - оскорбился друг семьи, - к домино-то.
Алёнка успокоилась и, мило улыбаясь, пристроила златовласую гоѓловку у гетмана на плече.
– Откуда вино, слушай?!
– передразнила Богачёва Алина.
– Машина один штук фисял, ремонт туда-сюда делал, сын-дочка Москва институт бакшиш-макшиш нада давал...
– Один чай печенька макал, кушить мала-мала сильно хотел, - тихо добавила девушка.
И теннисисты покатились под скамейки. Лишь Хуторской в недоумеѓнии глядел по сторонам.
– Ты моя сладкая!
– Серёга подхватил девчонку на руки и сочно чмокнул в губы.
– Отчего я в тебя такой влюблённый?!
– Не совращать мне ребёнка!
– Алина повела её по направлению к коттеджу.
– Совсем рамсы попутали, - долетели до гетмана слова приёмной дочери...
– Я что, в обмороке опять побывал?
– осведомился он.
– Как красна девица, - подтвердил Серёга, - которой предложили показать Келдыша.
– Чего?
– не понял Женька Хуторской.