Новатерра
Шрифт:
– Русским же языком сказал: к восемнадцати-ноль!
Комбат подумал: разумный руководитель всегда добавляет так называемый ефрейторский зазор на разгильдяйство подчинённых.
– Ещё вопросы?
– А воду греть..?
– А воду греть до кипятка!
– оборвал Валентинов явно начавшего дурачиться начмеда.
– Кипяток - сто градусов, лёд - ноль, водка - сорок, тупой угол - между девяноста и ста восьмьюдесятью. Не пытайся казаться тупее означенного угла, уважаемый студент прохладной жизни. Более не задерживаю!
– Разрешите идти, товарищ полковник?
– подобрался
– Да... Да, кстати! На случай, если гости захотят, ну, освежиться прямо в пути следования из аэропорта, озаботься, Игорь Николаевич, вместе с начальником столовой укомплектовать машину товарища Твердохлеба... хм, прохладительными напитками и блюдом с лёгкой закуской к ним, ты в этой области большой специалист. С ассортиментом разберитесь сами, не в детском, чай, саду.
– Чаю, выходит, не нужно...
– пробормотал Док.
– Не сметь! Не умничать! Марш выполнять задачу! И не болтать!
И Док, казалось, весь уже, а не только губами, расплылся в торжествующей улыбке. Пьянке быть! Show must go on...
– Наберут в армию на колхозном рынке... Ты всё уразумел, Санёк?
– с полной серьёзностью в лице и голосе спросил полковник, когда начмед убрался восвояси.
– Понял: затариться горячительными... прошу прощения, прохладительными напитками и закуской к ним, встретить гостей, телефонировать о прибытии, довезти, сдать на поруки Доку, в пути следования автомобильным транспортом сымитировать вынужденную остановку и тут же тактично, но настойчиво предложить 'освежиться'.
– Молодец, точно ухватил и творчески развил! Главное, правильно расставил акценты. Последнее очень важно.
– Я так понимаю, наиболее конкретно 'освежиться' и за весь период исторического визита более не выходить из состояния 'утренней свежести' должен некий генерал-майор.
– В 'яблочко'! И не некий, а вполне реальный. Заместитель начальника штаба ВДВ России, ты его прекрасно знаешь. 'Прохладительным', как и все мы, грешные, не брезгует, пофорсить перед молодежью любит, так что проблем на первом этапе возникнуть не должно. Дальше им займусь лично я. А твоя задача - обеспечить полноценный 'отдых' его свите.
– Понял, - обречённо вздохнул комбат.
– Раз уж я всё равно холостяк... Что происходит, Василич? Что за чума на наши головы? Прямо нашествие инопланетян какое-то.
– Не твоего ума дело, Сашка, - сверх обыкновения грубо отрезал Валентинов.
– Меньше знаешь - крепче спишь. Выполняй боевую задачу тупо, отважно и бескомпромиссно. Дед всё продумал. Дед понимает, что творит. Дед, случись что, в обиду тебя не даст.
– Выходит, могут попытаться и обидеть...
– глухо проворчал комбат.
– Когда баре дерутся, обычно лбы трещат у крепостных.
– Да ты не боись, я же сказал - прикрою, если что.
– А кто тут чего боится?! Я?! Мы с вами под Дачу-Борзой ходили, если помните, а вы говорите... Виноват, товарищ гвардии полковник, извините! Я всё понял. И ещё понял - бухать мне придётся все эти дни.
– Так уж и все! Всего-то два, - расслабился командир полка. Явно расспросы Александра были ему тягостны.
– В понедельник они улетят. Причём лично тебе, гарантирую, скучно не будет. Прибывает твой однокашник, подполковник Васильков.
–
– глухо пробормотал комбат и тут же саркастически воскликнул.
– Бог же мой, какое счастье! Я с этим отморозком с первого курса училища только и делал, что не скучал и попадал во всякое гов... хм, во всякие сомнительные ситуации.
– Разрешаю и здесь пару раз попасть. Но не больше! Ты, кстати, знаешь, что он Героя России получил?
– Да ладно!.. Ох, простите, да не может быть!
– Вот тебе и 'да ладно'! Слыхал, как он в горах рабовладельцем стал?
– Не только слыхал, но и видел его бригаду рабского арабского труда, - улыбнулся комбат.
История эта с полгода назад наделала много шума. Однокашник умудрился захватить живьём целую группу диверсантов из двенадцати суданских арабов-наемников. Следовало немедля этапировать их в Объединенный штаб Южного фронта, уж там разобрались бы, кого сдать в контрразведку ФСБ, кого - сотрудникам Главного разведывательного управления Генштаба, кого - под камеры ТВ, а кого, глядишь, с миром отпустить. С борта вертолёта. Задолго до его посадки... Но зарядила непогода, авиация скисла, а наземным транспортом добраться до васильковского блока не было никакой возможности ввиду резкого обострения боевой обстановки.
Не было у тогда ещё майора Василькова на высокогорье и условий для содержания столь важных пленников. Но котелок варил! Он посадил диверсантов на длинную цепь, приковав за щиколотки наручными кандалами. Где взял наручники и цепь, история умалчивает, наверняка заранее готовился... Дабы невольники зазря не жрали сухари - большего им не полагалось, - заставил вкалывать под надзором солдата с бичом. Двое рабов ломами вырубали камень, девятеро передавали по живому конвейеру к местам возведения огневых точек. Труд их не пропал втуне, укрепления пришлись и к месту, и ко времени. Ваххабиты, прознав под конец о захваченной группе, буквально костьми ложились на склонах злосчастной высотки, пытаясь отбить суданцев или, на худой конец, уничтожить всех скопом. По счастью, небо прояснилось, и после жёсткой обработки окрестностей с воздуха сводный парашютно-десантный батальон в клочья разорвал ошмётки 'армии освобождения'.
Но самой интересной была судьба двенадцатого члена группы диверсантов. Этот бравый воин ислама оказался природным афроамериканцем, работу в любом виде презирал, зато обожал музыку и 'травку'. Его-то Васильков, что называется, приблизил, ввёл в барский дом. Правоверного Джемаля Малика, известного в миру как мистер Джордж Майллс от штата Алабама, обрядили в юбочку из местных злаков и кожуры трофейных бананов, расписали нитроэмалью - хотя трудно сказать, какое отношение к традиционному исламу, хип-хоп культуре или магии вуду имела надпись на его груди 'Я пидор!' - и заставили играть для русских витязей на губной гармошке. Самое интересное, что Джорджу Малику аль-Монтгомери понравилось в плену. Тем паче, что марихуаны у майора оказался целый сеновал... Его даже не били. Ну, почти не били. Разве что когда фальшивил... Его даже кормили много чаще, чем других рабов. Аж раз в день, а не в два... Его даже водили в туалет по первой просьбе, а не после пятого намаза. Велика сила Искусства!