Новатерра

Булавин Георгий Георгиевич

– Сашенька, дорогой, простите, ради Бога!
– капитулянтски подняв руки, взмолилась посрамлённая Юлия.

И тут Валерий, скосив глаза на жену, злорадно усмехнулся и ободряюще подмигнул комбату - дескать, так её, так! И Александр понял окончательно: наш человек, только затюканный донельзя властной, волевой супругой. Это, кстати говоря, удобно и легко, порой даже приятно. Если, конечно, не принимать близко к сердцу того факта, что среди общих знакомых ваша супружеская чета известна как 'Юлия Андреевна и ейный мужик'. Если тебя не коробит обращение 'эй, ты!' или, в лучшем случае,

по фамилии. Короче, если ты - ботаник... Ну, да ладно, их проблемы!

– Ничё-ничё, мы, блин, привыкши, - ещё немного поязвил хозяин дома.

Конечно, гостье было стыдно - и поделом!
– но сам он в глубине души воспринял бестактный выпад совершенно равнодушно. Попросту не обращал на подобные внимания. Уже давно. Прекрасно понимал, что начальник всегда считает дураками и бездельниками подчинённых, а те - наоборот, его. При всём при том удельный вес бывших и действующих солдат, не говоря уже о студентах ВУЗ с военными кафедрами, в российском обществе априори неизмеримо выше, нежели офицеров, и потому вполне естественно, что гнусная молва об интеллекте и познаниях последних гремит по всей Руси великой в унисон со славой чукчей, молдаван, Джорджа Буша-младшего, ишаков и баранов (по степени глупости - справа налево). И вовсе не суть оправдание то, что среди офицеров вообще и российских в частности нередки были настоящие титаны мысли, ярчайшие светила науки, истинные творцы духовных ценностей и виднейшие политические деятели...

Комбат не собирался никого оправдывать и порицать. И уж тем более - что-то доказывать гостям. Комбат просто трепался ни о чём. По той простой причине, что давным-давно соорудил себе такой вот - за пустопорожним многословием - защитный панцирь. Облачаясь в него, он выгадывал время для обдумывания серьёзной проблемы или отсрочки ответа на неоднозначный вопрос. Говорят, император Иосиф I Джугашвили (Сталин) использовал для этой цели процесс неспешного раскуривания своей легендарной трубки... А подумать Александру было о чём! Но не получалось. Объём и эмоциональная окраска свалившейся на него за день информации, казалось, превысили все мыслимые нормы, и для собственно мыслей не осталось сил и места в голове.

– Проехали, Юленька, не берите в голову! Так что вы хотели сказать о сфере разума?

– Спасибо, Саша, и ещё раз извините!.. Так вот, мне кажется, что ноосфера пресытилась человеческим разумом настолько, что скачкообразно сработал закон перехода количественных изменений в качественные. Носитель разума, Человек, стремительно перерождается в мыслящее существо куда более высокого порядка. Вы наверняка слышали о детях индиго...

Александр утвердительно кивнул. Хотя, признаться, в данном случае лукавил. О детях индиго он именно что слышал, не более.

– ...Думаю, мы с вами - последнее поколение Хомо Сапиенс. Ну, может, одно из последних. Наши дети, внуки или, максимум, правнуки, чьи мозги отточатся на оселке колоссального объёма воспринимаемой и перерабатываемой информации, станут первыми Хомо Суперсапиенс. Алёнке же просто не повезло. Она - одна из самых первых. И судьба этих первенцев - а они, я уверена, есть и помимо неё, - незавидна. Происходит революция планетарного масштаба,

а любая революция, как известно, пожирает собственных детей. Поэтому я, мать, молю вас, Саша..!

– Так, всё, стоп!
– резко оборвал её Александр.
– Клянусь вам, мать Юлия, и вам, отец Валерий, что всё, касающееся вашей дочери Алёны, навсегда останется здесь и здесь, - он приложил правую руку поочередно к сердцу и ко лбу.
– А хранить тайну я, вы уж поверьте на слово, умею. Равно как честь русского офицера и донского казака. Честь - то, что мои предки ценили превыше всего на свете. Честь, веру, крест нательный, Родину, мать, отца, боевое братство, шашку, коня, чарку да хлеба краюху. А большего у них и не было. Клянусь всем этим, для себя святым! Я всё сказал, и вы тому свидетели! Что же касается Алины, то могу лишь...

– Если не возражаете, я сама с нею переговорю, - не дала ему закончить фразу Юлия.
– По нашему, по-женски и по-матерински.

– Не возражаю. Об одном лишь попрошу, - Александр многозначительно улыбнулся.
– Не затягивайте беседу. У нас с нею всего лишь одна ночь...

– Сашенька, не сомневайтесь!

– Хм! У нас одна лишь ночь, а поговорить, - подчеркнул он, - нужно успеть о многом.

– Я только это и имела в виду, - заговорщицки подмигнула Юлия. И вдруг в едином чувственном порыве бросилась ему на грудь.
– Боже, Сашенька, какой вы замечательный человек! Как я рада, что именно вы... что именно вас Алёнка... ну, вы понимаете, да?

– Я всё прекрасно понимаю, Юленька. И давайте уже перейдём на 'ты'.

– Давай, родной! Знаешь, я наконец-то захотела кушать.

– Не вижу препятствий. Прошу к столу, дорогие гости! Правда, столовой в этом мире я пока не обзавёлся, к тому же Алина всегда подаёт трапезу прямо в кухне... Всегда! Хм, всегда... Вот, блин, как же меня неслабо тянет в параллельный мир!

– Судя по тому, что на всех рисунках вы изображены с оружием, - заметно помрачнела Юлия, - мир этот далеко не самый мирный из миров...

– Ну и чёрт с ним! Зато там есть Алёнка и Алина... Кстати, а вы там тоже есть?

Юлия помрачнела ещё гуще.

– А вот нас, Сашенька, там нет. По крайней мере, на рисунках. Мы спрашивали Алёнушку, но она упорно отмалчивается. Скажу больше, на том самом - любимом своём - полотне она надписала имена всех персонажей. Твоего белого коня зовут Аквилоном...

– Аквилоном, - глухо повторил за нею комбат.

И тут его понесло.

Ох, как же его понесло!

А главное - куда...

– Это было давно, кажется, где-то на третьем году эпохи Новатерры. Я случайно забрёл на конезавод. Спецы, помню, вились вокруг меня, как слепни, расписывая блестящие перспективы общинного коневодства. А я не слушал. Я смотрел на этого спокойного, крепкого, не по возрасту рослого жеребёнка. Как вдруг он бросил мамку, подошёл ко мне и доверчиво ткнулся в ладонь холодным мокрым носом... Я сразу сказал: 'Этот конь будет ходить под гетманом!' И назвал его именем римского кумира северного ветра, сына бога звёздного неба Астрея и богини утренней зари Эос. В греческой традиции Аквилон известен как Борей...