Новенькая
Шрифт:
– О… хм… ну, можно…
– А у тебя есть другие предложения? – спросила Новенькая. Глаза были хитрые, наглые.
Интересно, подумал я, как надевать презерватив? А у меня ведь этих презервативов даже нет. Может, у нее есть? А если есть, то она, что же, пользуется ими?! И с кем? И как давно начала? А я ведь вообще ничего не пробовал!
Ладно, пофиг. Сейчас с разбегу прыгну на нее – и будь что будет!
Я набрал полную грудь воздуха…
Новенькая неотрывно смотрела на меня и чуть напружинилась – словно батут, на который
Зазвонил мобильник. Мы одновременно выдохнули. Новенькая на четвереньках поползла по дивану к тумбочке и застыла в красивой позе.
– Алло? – сказала она в трубку.
После нескольких реплик она села на диване уже нормально, лишив меня удовольствия наблюдать ее оттопыренный зад.
Отложив телефон, она сказала:
– Сейчас мама приедет.
Словно занавес упал посреди спектакля. Стало темно, пусто и грустно.
– А… скоро? – спросил я.
– Угу. Тебе пора выходить.
"Да и я войти не успел!" – хотел пошутить я, но постеснялся. Вместо этого сказал:
– Да уж. Надо было принимать душ вместе – сэкономили бы время.
Новенькая хихикнула.
– Наоборот, душ бы о-о-очень затянулся!
– Эх.
– М-да… значит… посмотрим аниме в другой раз. Хорошо?
– Да, я как раз подготовлюсь…
– Подготовишься?
– Ну, там попкорн, чипсы, пиво, сок, газировка…
"Презервативы…"
– Да-да, – кивнула она. – Чтобы на всю ночь хватило.
***
Вернувшись домой, я и не подумал заглянуть в свой рюкзак. А зря – наутро я обнаружил там те самые черные трусики. Вот ведь извращенка!
Сладкий Армагеддон
– Идите нахуй! – сказала продавщица мороженого.
Мы с Новенькой опешили.
А начинался день спокойно и даже лирично. Уже наступило лето – последние полноценные летние каникулы на целых три месяца. Экзамены будут только в следующем классе, а сейчас – тепло, свобода, солнце, лазурное небо, летящее ввысь! Я пригласил Новенькую погулять в парк. Он у нас один на весь город, поэтому включает в себя сразу всё: набережную, аттракционы, сцену для выступлений, площадь, фонтан и, собственно, сам парк, в рощах которого можно встретить лиственницы, тополя, маньяков и даже дубы, столь редкие для нашего региона.
Я надел лучшую рубашку, не стал застегивать манжеты и расстегнул ворот почти до середины груди – так я казался себе особо залихватским юношей, сочетающим классический стиль и дух бунтарства. То что на улице жара, а рубашка черная, меня не беспокоило. Пришел на место заранее, потому что уже неделю не видел Новенькую и не хотел терять ни минуты от встречи. Ее еще не было, на скамейке перед воротами в парк сидела только аляповато одетая дама, кокетливо прикрывалась от солнца тканевым зонтиком.
От парка доносилась попсовая музыка, легкий ветер то и дело обнимал
– Не узнал! – воскликнула дама на лавочке и зашлась знакомым визгливым хохотом.
Новенькая вскочила и театрально взмахнула зонтиком. Она была в длинной, спускающейся до самых босоножек юбке в бело-красную полоску, отчего походила на бумажный стакан с попкорном. Я вошел в ажурную тень зонтика. На меня смотрело узкое белое лицо с ярко накрашенными глазами, а такой улыбки постеснялась бы и порноактриса. Я собрался приобнять Новенькую, но она вдруг отстранилась.
– Сэр?! – сказала возмущенно и сунула мне под нос руку. Я поцеловал пальчики, понимая, что вместо руки запросто могла оказаться и нога.
Аттракционы, тир, кривые зеркала, внезапные догонялки, поцелуи до гипоксии, ледяная кола, шутка, превратившая глоток в пену из носа, сувание наушников друг другу в уши и пытливый взгляд в лицо во время припева, эмоциональные и косноязычные рассказы о планах после окончания школы, которые больше похожи на мечты. Все это запомнилось как череда мимолетных ярких картинок – будто пролистываешь детскую книжку. Фр-р-р-р-р! – летят страницы, и вдруг палец соскакивает и открывается разворот с событием, которое запомнилось во всех подробностях.
Дико захотелось мороженого: холодного, сладкого, способного хоть немного остудить двух горячих подростков под горячим солнцем. В черной рубашке я буквально поджаривался, а Новенькая млела под зонтиком, словно диетическое блюдо в пароварке. Я нашел взглядом морозильную камеру под раскидистой голубой елью, и мы побежали к ней.
На пластиковом стуле восседала немолодая, диабетного телосложения продавщица. Приветствие она проигнорировала, лишь поверх газеты со сканвордами за нами стали наблюдать глаза с бирюзовыми тенями. Нас очаровало винное мороженое в пластиковом стаканчике. Я сходу представил, как мы устроимся в тенечке и приникнем к прохладе со вкусом черного винограда, после чего пьяное содержимое послужит оправданием для любых действий: нахальных, пошлых, откровенных…
– Два винных, пожалуйста, – сказал я, доставая деньги. – Больших.
Продавщица не отреагировала. Я положил купюры на холодильник и вопросительно посмотрел на женщину. Та смерила нас взглядом, с брезгливым смакованием останавливаясь на полосатой юбке Новенькой и ее ярком макияже.
– Вы работаете? – спросил я.
– Детям алкогольная продукция не продается, – сказала продавщица так, словно к ней подбежали два карапуза ростом ниже холодильника.
– Это всего лишь мороженое, – сказал я. – За углом пиво и коктейли продаются хоть кому.