Новое житие - покой нам только снится
Шрифт:
– Вы опять за своё? – Фоммель казалось рассеянно покосился на его своим белёсым глазом. Снова заскрипел своим плащом с витыми погонами капитана вермахта. – Признаться, я вами несколько разочарован… - он старательно помассировал переносицу. Что-то сказал себе под нос: - Первое время вы мне казались серьёзным и вдумчивым сотрудником. Ваша организация… м… м… «4-й Интернационал» тоже показалась мне хорошей «крышей». Итак, всё-таки к делу. Ваш «Коминтерн» есть включать в себя некоторый высший командир Красной армий?
–
– Причём тут мой батюшка? Оставим его пока, - криво усмехнулся оберштурбаннфюрер своим плотным, белобрысым лицом. – Я неплохо знаю русский шутка. Сам умею шутить, Русс Иванович. Ваш ироний я понимайт. Сомневаться не приходится. Вы собираетесь, как это по-русски… преподнести нам свой свинья. Так есть это?
Мимо протарахтели пару мотоциклов с колясками, посвёркивая синеватыми огоньками сквозь щели светофильтров. Протопал патруль из двух солдат в стальных шлемах, с карабинами на плече, что посвёркивал плоскими фонариками. В сгущающихся фиолетовых сумерках, прикрытые маскировочными сетями на высоких шестах, самоходные пушки с массивными утолщениями на стволах, приземистые танки, полугусеничные транспортёры «бюссинг» и грузовые «опель-блитц» под камуфляжным тентом выступали как нарисованные тушью акварели.
Цвигуну привиделось другое. Он вспомнил, как его давеча подвели к сараю, огороженному колючей проволокой. Часовые сделали винтовками на караул. Внутри находилась сотня советских пленных. «…Мы решили испытать вас, Рус Иванович, - усмехнулся штатский в синем шеврете.
– Укажите нам самый перспективный материал. Кто их этих недочеловеков, - он провёл рукой в направлении сидящих, стоящих и даже лежащих в травянисто-жёлтых гимнастёрках, в намокших кровью бинтах людям, - достоин служить 3-му рейху? Помните, от вашего выбора зависит их жизнь и… ум, гумм… наше доверие к вам и вашей организации…»
– В Красной армии есть немало командиров, что верны идее товарища Троцкого, – Цвигун начал по-новому, как ему советовали в таких случаях. – Идее мировой революции и Соединённых штатов Европы. Товарищ Ленин, по матери Бланк (Фоммель усмехнулся), не очень, правда, разделял последнее. Его больше тянуло к крепкому союзу России с… Однако, революционеров-троцкистов устраивает такой подход. Что такое одна Россия и одна Германия? Если уж замахиваться, то на всё сразу.
– Это несколько пересекается с нашей идеей, - как можно суше подчеркнул Фоммель. – С идеями фюрера и национал-социализма. С идеей жизненного пространства Карла Хаусхоффера, что должно включать для себя значительную часть этого мира. Мы изначально придерживались принципа внеевропейской войне с большевизмом. Фюрер назначен Демиургом единой Европы.
– Очень напоминает
– Что? Простите, я последнее не расслышал… - Фоммель тут же вспомнил митинги своей юности, в Баварии, в тех же 20-х, где провозглашались подобные лозунги.
– На Пизе, - собрав волю в кулак, чтобы не расхохотаться, отчеканил Цвигун. – На ней, это самое… Ну, вы, господин хороший, поди уже догнали, о чём это я, - переключился он на прежнюю волну, почуяв элемент игры в поведении эсэсманна.
Не доверяет мне этот мерзавец, подумал Фоммель.
– Сведения с фронта таковы: операция «Цитадель» идёт как нельзя лучше, - ожил он после недолгого молчания. – При таком развитии событий через неделю доблестные германские войска окажутся в Москве.
– Для этого войскам фюрера придётся пройти через Курск. А там… Могу вас заверить, что под Курском стянуто около двух гвардейских танковых армий. Это не менее двух с половиной тысяч танков и САУ. Около миллиона с лишним личного состава, примерно пять тысяч орудий и миномётов, авиация… В истребительной у нас почти двукратное превосходство над вашим люфтваффе. Что этому противопоставит ваш вермахт и ваш фюрер? Ась?
Какая-то древняя старуха пронесла на коромысле два ведра. В них явно плескалась вода. Васька отметил, что оберштурбанфюрер, проводив её взглядом, облегчённо вздохнул. Знает примету, гад. Шибко грамотные, как говорится. Помнит собака палку.
– Вы не находите, дружище, что временами говорите несколько странно? Будто вы совсем не сержант Красной армии, Красногорский Иван Иванович, но… Вы – птица более высокого полёта, - Фоммель тактично усмехнулся, прислушавшись к гулу на востоке. – На языке разведок мира это звучит как подстава. Либо вы канал для сброса дезинформации, либо…
– Либо? – натурально удивился Цвигун. – Вы меня конечно расстреляете?
– Ну, расстрелять вас пока рано. Мы так не работаем, - оберштурбанфюрер чуть было не добавил «с материалом», но вовремя придержал язык. – Однако временами вы искушаете меня. Пытаетесь, как это по-русски… лепить горбатый. Альзо?
– Не знаю, как насчёт «альзо», но вот насчёт горбатого… - усмехнулся Васька. – Погоняло знакомое. Где-то про него слышал, но где? Короче, как вспомню, так скажу. Хотя правильнее будет «лепить горбатого», а не «лепить горбатый». Да вы на меня не обижайтесь, герр-хер. Опять-таки неизвестно кого и куда забросит судьбинушка-сударушка. Скажем, на нарах завсегда можно причалиться. Харе? Там, на кичке, кто по феньке ботает, тот – знаете? Тот в чести на клифту лагерном, в авторитете ходит.