Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
– Неужели на этой земле меня еще будут оплакивать, если со мной что- нибудь случиться?
– спросил он напряженно.
– Вы можете промолчать, сударыня, но скажу вам правду, мне хотелось бы верить…
– Верьте, сударь, - медленно произнесла Изабелла, задыхаясь и, тем не менее, стараясь держать себя в руках.
– И волноваться и ждать вас есть кому. Ах, г-де Силлек! Неужели вы можете сомневаться в том, что вас любят, уважают, что отдадут за вас шпагу, рискнут головой, наконец; что вас не бросят в сражении, израненного, умирающего дотащат до лекаря!?
Он был бледен
– Нет, я не сомневаюсь в ваших словах!
– помолчав, сказал мушкетер.
– Мне иногда кажется, хотя меня это как-то смущает, что я понимаю вас, как самого себя!
– Может быть, так оно и есть?
– промолвила Изабелла своим мягким пленительным голосом.
– Знаете, сударыня, я начинаю понимать, почему столько дворян хотят, чтоб вы подарили им свою любовь и свободу! Вы отрекаетесь от себя ради других, но в тоже время вы остаетесь самой собой. Вы часто заняты проблемами ваших друзей, но вы независимы от их мнений, оценок и чувств. Это делает вам честь, хотя вам и бывает очень тяжело, верно?
– Вы преувеличиваете, сударь!
– Думаю, нет!
– У каждого из нас свой путь. Вы держите шпагу, хватаете дагу или пистолет и никому в голову не придет спросить вас: “Вам страшно? Тяжело?” Это совершенно обычное для вас дело. Я волнуюсь за других, не сплю ночами, мое дело поддерживать, утешать, вдохновлять. Это тоже естественно.
– Но вы мне не ответили, - выражение мягкости, уважения и еще чего-то странного не сходило с его лица.
– Оттого, что мне тяжело, никому не станет легче. Поэтому я всегда стараюсь держать себя в руках, хотя беспокоиться за других и впрямь тяжело. Так что, умоляю вас, не рискуйте собой понапрасну, сударь!
– Скажете тоже, сударыня, - пожал плечами де Силлек.
– После того, как вы честно рассказали мне про дворян Парижа - как вы собираетесь утешать и поддерживать всех страдающих!
– у меня возникает только одно желание - стоять рядом с вами с видом столь пугающе мрачным, чтоб никто из них и глаз не осмеливался на вас поднять!
Изабелла засмеялась, пылая от счастья! Сейчас, после пережитого ужаса, она тоже воспринимала все по-другому, словно новая красочная страница жизни открывалась ей - восхитительная страница любви, преданности и нежности!
Новость о дуэли мигом облетела дом г-на де Тревиля. Хозяин дома сейчас же приказал де Силлек явиться к нему с объяснениями. С ним ушел и де Дромоль, а Изабелла осталась отвечать на встревоженные вопросы мушкетеров. Все кругом возмущались коварством гвардейцев, возбужденно кричали, шумели, строили планы, как им отомстить за себя и за своего товарища. Их пыл охлаждала только мысль, что почти все гвардейцы, участвующие в этой дуэли, уже получили по заслугам. Изабелла только улыбалась, вся в предвкушении чего- то прекрасного, что могло случиться сегодня, ибо, уходя к де Тревилю, граф де Силлек взволнованно поинтересовался у нее:
– После беседы с нашим капитаном, могу я сопровождать вас до вашего дома?
И сейчас Изабелла ждала его, и только расслабленно улыбалась своим друзьям.
– Г-да!
– воскликнула она.
– Разойдитесь, прошу вас! Г-жа дю Трамбле устала, на ногах еле стоит! Ей нужно отдохнуть!
Она увлекла Изабеллу в пустую столовую. Слуга принес графине стакан красного токайского вина.
– Милая, - начала Беатриса прямо, когда графиня с удовольствием пригубила вина.
– Вы только что рассказали всем эту ужасную историю о предательской дуэли в Садовом переулке, но молю вас, повторите мне ее еще раз. Я хочу услышать ваш рассказ про храбрость г-на де Силлек.
Изабелла внезапно почувствовала себя неловко.
– Я рассказала все, как было, Беатриса. Мне нечего добавить!
– Все-таки вы бесчувственная, Изабелла! Ах, если бы я только была на вашем месте!
– Посещайте заболевших приятельниц, Беатриса! Не спали бы сегодня ночь, ехали бы, зевая, к заболевшей приятельнице и вот, пожалуйста, вы на моем месте!
– Изабелла, я хочу говорить с вами серьезно, - рассердилась Беатриса и даже покраснела от внезапного гнева,- а вы все шутите! Можно подумать, для вас жизнь и смерть красавца де Силлек - сущая безделица! Я и говорю, хотя со мной никто не согласен, что вы – холодны, как незажженный камин!
Беатриса дю Сорель была очень эффектной девушкой - жгучая смуглая брюнетка с карими, несколько восточной формы, глазами, цвет которых она всегда удачно подчеркивала атласом бежевых и шоколадных оттенков. Сейчас ее красивые глаза наполнились слезами возмущения и сильно покраснели.
– Вы - счастливица!
– продолжила она.
– Вы спасли его и заслужили теперь его благодарность! А вот меня он не замечает, как не замечает никого из наших дам!
– Кто?
– произнесла Изабелла дрогнувшими губами.
– Де Силлек, конечно! Когда я гляжу в его бездонные глаза, я умираю от восторга! Стоит мне услышать его голос - тембр его голоса неповторим, да?
– я вне себя от восторга! Я готова пасть перед ним на колени и молиться на него, верите ли? О, де Силлек, боже мой, посмотрите на меня! Я красива, умна, забавна, я сделаю вас счастливым!
Смертельная бледность на лице Изабеллы вдруг сделалась еще заметней. Сердце ее больно стучало, а в ушах продолжали жужжать откровенные слова Беатрисы:
– О, только обнял бы он меня, я целовала бы ero! Как же я мечтаю об этом! Я была бы ему чудесной женой, клянусь! Вы по молодости своей не понимаете, насколько вам повезло - быть с ним, слушать его! Я видела, как он смотрел на вас только что! Никогда еще я не видала у него такого пристального взгляда! А вам, похоже, все равно! Вас, Изабелла, донельзя избаловали ваша красота, привилегированное положение в Париже и знаменитые родные! А, между нами говоря, не настолько уж вы красивы - слишком уж классически правильное у вас лицо, глаза обычного серого цвета да волосы… Ну и что - красивые волосы! Не злитесь на меня, но я не вижу в вас ничего особенного, что могло бы привлечь к вам такого умницу, как де Силлек!