Новые приключения во времена Людовика XIII

Немов

Еще несколько господ удостоились ее перевязки, повеселев и осыпая ее вполне заслуженными комплиментами. Но Изабелла дю Трамбле вела себя независимо, относясь ко всем своим пациентам одинаково, будь то ее милый знакомец дю Дромоль или только что поступивший на королевскую службу младший сын маршала де Граммона, уже две недели напрасно ловивший взгляд прелестной племянницы де Тревиля!

Лекарь, его помощник и Изабелла, делающие вместе одно дело, трудились дружно. Лекарь Темесье, в молодости много путешествующий по Восточным странам, привез из них твердое убеждение, что в делах лечебных главное не только физическое выздоровление раненого, но и его душевный настрой. Поэтому

он всегда во время лечения болтал на разные темы, всем видом указывая пациенту, что рана его нетяжела, даже если это была неправда или не совсем правда.

– Знаете, сударыня, - сообщил врач ворчливо, окликая Изабеллу с другого конца комнаты.
– Я тут узнал новый рецепт от мигрени - взять горсть измельченного стебля английского шпината, вскипятить в двух пинтах воды; когда половина выпарится, остальную процедить сквозь полотно и пить указанный настой два раза в день.

– Как-то мне мало вериться в пользу сего рецепта, - отозвалась Изабелла, не отрываясь от перевязки поврежденной щеки шевалье де Сореля.
– Сударь, уверяю вас, рана ваша легка. Вот выпейте этого вина, у вас сразу исправится настроение!

– А вот еще один рецепт, г-жа дю Трамбле: тщательно взбить три яичных белка с малой толикой шафрана, смочить ими ткань и приложить компресс ко лбу. И такие эти - горе лекари скоро сменят нас, стариков!

– И кто же снабдил вас столь чудодейственными рецептами, дорогой мой Темесье?
– спросила Изабелла с интересом.
– Опять ученый лекарь его светлости герцога Орлеанского, Шарль Довентур, который никак не перестанет спорить с вами по вопросам помощи раненым при огнестрельных ранах? Да? Новый рецепт в его духе - побольше длинных слов, поменьше целебных ингредиентов.

– Компресс, кстати, можно было сделать и из чего - отгадайте?
– из молотого перца, смешанного с уксусом.

– Забавно!

Изабелла, по примеру лекаря, всем своим видом показывала раненым, что все с ними в порядке, они выздоровеют, если она отвлекается на пустяки, что она взяла на себя часть их боли!

В эту комнату, выходящую окнами в сад, заставленную шкафами с бальзамами и притираниями и узкими кушетками, Темесье запрещал входить посторонним, опасаясь за физическое и душевное здоровье раненых. Он тщательно мыл горячей водой руки и протирал их уксусом или, в крайнем случае, кожей лимона, что было по описываемым временам мерами прогрессивными! Обстановка тут была мирная, но Изабелле было некогда оглядываться по сторонам - только когда последний раненый покинет высокий стул перед ней, тогда она разогнет одеревеневшую спину, уберет распустившиеся из прически волосы, упавшие на влажный лоб, оботрет лицо салфеткой!

Остались только два человека, которым пришлось ждать дольше всех - один - молоденький барон де Ранг, получивший свою первую небольшую рану и несказанно гордящуюся ею. Хотя он мужественно делал вид, что с ним все хорошо, Темесье предпочел сам осмотреть молодого человека, чтобы не рисковать его здоровьем - он подозревал, что у молодого человека раздроблена ключица, уж очень бледен тот был. Второй раненый, постарше, давно уже острым взором наблюдал за Изабеллой: видел ее точные и уверенные движения, когда чуткие руки графини словно жили самостоятельной жизнью, как сочувствующе хмурится ее белый лоб или перекашиваются губы в страдании за другого, когда Бержерак, вдруг побледнев, вцепился окровавленной рукой в ее локоть. Но ее душевные страдания едва прорывались наружу, неизменная доброжелательность лучилась в огромных серых глазах, и при этом Изабелла умудрялась деликатно пресекать любые фривольные разговоры, если кто из этих горячих голов пытался воспользоваться

своим привилегированным положением раненого и поухаживать за прелестной племянницей де Тревиля.

– Темесье, вы знали, что у г-на дю Валье еще вчерашняя рана не перевязана?
– произнесла Изабелла, быстро вымыв руки в тазу, который держал слуга, и вытирая их чистым полотном.
– А он слишком горд, чтоб показать ее! Прошу вас, обратите на него внимание!

– Хорошо, моя девочка, я сам подойду завтра к нему. Сегодняшнее ранение у него ты перевязала?

– Да, сударь. Это царапина, а вот воспаление на груди, по-моему, много серьезнее!

Изабелла повернулась к мушкетеру, севшему перед ней. Он держался за плечо окровавленной тряпкой. Изабелла мягко отвела его стиснутую руку.

– Все будет хорошо, милый сударь мой, и вы сможете служить государю нашему, как ни в чем не бывало уже к завтрашнему утру!

Она привычно быстрыми и мягкими движениями омыла огнестрельную рану.

– Друг мой, в вашу руку попала пуля, я постараюсь ее вытащить. Будет чуть больно, но у меня тонкие пальцы и вы, я уверена, легко перенесете боль, правда, милый мой господин?

Изабелла, не услышав ответа, подняла голову. Темные глаза де Силлек пристально глянули на нее. Нужно отвлечь его также, как отвлекала она от боли остальных!
– мелькнула мысль, прежде чем Изабелла смутилась, но тут же невероятным усилием воли взяла себя в руки.

– Наверно, сударь, вас мне не стоило столь легкомысленно называть вас “милый мой господин”?
– произнесла Изабелла по возможности невозмутимо, осторожно протирая вином кожу на руке де Силлек.
– Но, поверьте, я не видела, что это вы, сударь, иначе я бы не посмела быть столь болтливой с вами.

– Но, сударыня, может быть, именно я больше всех нуждаюсь в утешении, хотя и тщательно скрываю это?
– ответил де Силлек с непривычно мягкими интонациями. Изабелла порадовалась, что он отвечает ей, да еще и так шутливо, ибо ей нужно было, чтоб он говорил - она давно заметила, что за разговорами боль переноситься легче.

Изабелла высоко подняла брови.

– Уж не по примеру ли г-на де Арамисец вы столь галантны сегодня, сударь?

– Но мы же с ним - друзья, не правда ли, сударыня? Было бы очень странно, если б я не научился у него кое- чему полезному!

Изабелла покачала головой, удивляясь про себя улыбчивому взгляду де Силлек, а руки ее - легкие руки лекаря, - осторожно ощупывали рану и нашли, наконец, пулю, что перекатывалась под кожей. Изабелла внутренне собралась, беря тонкое лезвие.

– Вы столь не похожи на г-на де Арамисец, - говорила она тем временем ровно.
– Чему же вы научились у него, можно полюбопытствовать? Если вы можете, расскажите мне об этом немножко. Если не можете, прошу вас, продиктуйте мне название всех фехтовальных ударов, которые приносят славу их мастерам. Мне очень интересно, уверяю вас!

Она захватила кожу над пулей на его руке и быстро, одним движением, поднесла лезвие к коже.

– Зачем вам это, сударыня?

– Не буду скрывать, сударь, что мне хочется отвлечь вас от моих действий. С этой же целью я иногда прошу господ мушкетеров перечислить мне все то, что они видят вон на том столе.

Она указала на стол посреди комнаты, заваленный сейчас корпией, ножницами, коробочками с бальзамами вперемешку с оружием.

– Что ж… История нашего знакомства с де Арамисец действительно забавна, - с улыбкой произнес де Силлек, глядя ей в лицо какой-то необычным мягким взглядом.
– Мы оба поначалу держались отстраненно в полку и не желали принимать участие в развлечениях мушкетеров. Это нас и сблизило.