Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами
Шрифт:
Назначение Смайта в Совет короля положило начало удивительной перемене в его личной судьбе. Большую часть двух лет он томился в тюрьме, будучи ошибочно обвиненным в участии в попытке свержения Елизаветы. Он получил свободу только после смерти Елизаветы в марте 1603 года, а два месяца спустя Джеймс посвятил его в рыцари, по иронии судьбы оказавшись в Тауэре, где он провел так много времени. После этого он был восстановлен в должности управляющего Ост-Индской компанией и еще больше вошел в коммерческую и политическую жизнь Англии, будучи назначенным специальным послом в Россию. Он провел там десять месяцев и вернулся домой с триумфом, добившись новых торговых привилегий для Московитской компании. Он вернулся в Англию на фоне возобновившегося
Какими бы ни были возможности Смайта, Совет короля и его состав не понравились купцам из Плимута и другим членам Второй колонии. Они предполагали, что им будут предоставлены «свободные и разумные» условия, подобные тем, что были у «определенного джентльмена», под которым подразумевался Уолтер Рэли. Вместо этого они оказались под руководством королевского совета, в котором доминировали лондонские купцы и придворные, не имевшие представления об их «разбирательстве». Более того, все дела совета должны были вестись из Лондона, что, по меньшей мере, доставляло неудобства плимутскому контингенту. Один опытный искатель трансатлантических приключений позже заметил, что «плыть из Лондона в Плимут было почти так же трудно, но гораздо опаснее, чем из Плимута в Новую Англию». Другими словами, путешествие из Вест-Кантри в Лондон на корабле было почти таким же сложным, как и пересечение Атлантики.
Тлеющее соперничество между лондонскими и плимутскими инвесторами должно было достичь точки кипения, когда обе компании готовились к открытию своих колоний. Они прекрасно понимали, что тот, кто первым доберется до Виргинии, получит преимущество. Можно было ожидать, что лондонские инвесторы, более богатые и состоявшиеся, начнут быстрее. Но именно Джон Попхэм, опасавшийся лорда Верховного судьи, и Фердинандо Горджес, его союзник в Совете короля, первыми вывели свои корабли из гавани.
Глава 16. Общественная плантация
Компания «Плимут», первой вышедшая на старт, первой столкнулась с проблемами.
Попхэм и Горджес согласились спонсировать, организовать и финансировать по одному кораблю, которые отплывут по отдельности, встретятся на побережье Мэна и вместе отправятся на поиски подходящего места для плантации.
Капитаном своего корабля «Ричард» Горджес выбрал Генри Чаллонса, которого он назвал «джентльменом из хорошей семьи, трудолюбивым и в хорошем состоянии», что скорее похоже на характеристику Хью Уиллоуби, который был скорее джентльменом, чем моряком. Горджес дал четкие указания Чаллонсу и капитану корабля Николасу Хинду плыть северным путем до мыса Бретон (Новая Шотландия), а затем следовать вдоль побережья на юг. Горджес отправил с ним двух индейцев, которые жили с ним, — Сассакомоита и Манеддо. Они должны были направлять Чаллона, когда тот приблизится к материку. Горджес полностью доверял индейцам как «точным лоцманам», хорошо знающим побережье.
Но Чаллонс не последовал его указаниям. В середине августа 1606 года корабль «Ричард» с тридцатью одним человеком на борту отплыл от Плимута, где вскоре попал в сильный шторм, который заставил Чаллонса плыть на юг, в сторону Вест-Индии: Испанской территории. К началу ноября они достигли Флоридского канала и оттуда намеревались отправиться на север к месту своего первоначального назначения.
Но затем они столкнулись с непредсказуемыми волнениями иного рода. Они столкнулись с флотом из одиннадцати испанских торговых судов, хорошо вооруженных. Не ожидая никаких проблем — ведь Англия и Испания теперь находились в состоянии мира, подписав за год до этого Лондонский договор, — Шаллонс проложил свой курс через флот, подняв английский флаг, чтобы испанцы знали его страну происхождения. Но совершенно неожиданно один из испанских кораблей выстрелил по Ричарду. Подумав, что испанцы, должно быть, неправильно поняли его намерения или не знали о мире, Чаллонс направил «Ричард» на расстояние выстрела от корабля адмирала.
Согласно более поздним показаниям Николаса Хинда, это никак не изменило поведение испанцев. Они сделали еще два выстрела по «Ричарду», на этот раз повредив его «насквозь», затем взошли на корабль с выхваченными рапирами, закололи и ранили Сассакомоита, а также «издевались и избивали каждого человека на корабле». Все члены команды были взяты в плен и разошлись по испанским кораблям, которые продолжили путь в Испанию. Все члены экипажа были взяты в плен и рассеяны по испанским кораблям, которые продолжили свой путь в Испанию. Чаллонс, Хинд и «Ричард» вместе со всеми товарами и имуществом оказались в Севилье, где их заключили в тюрьму. Нескольким членам английской команды повезло: их посадили на корабль, который сбился с пути и оказался во Франции. Там они были освобождены и вернулись в Англию, где их показания привели к неистовым дипломатическим усилиям по освобождению оставшихся членов экипажа «Чаллонса» и возвращению «Ричарда» и его содержимого.
Это оказалось не так-то просто. Как выяснилось, Чаллонс не только сбился с курса, он зашел в мутные юридические воды. Именно здесь условия Лондонского договора были расплывчатыми и открытыми для интерпретации. Договор предусматривал свободную торговлю и разрешал кораблям заходить в порты друг друга — даже военные корабли могли искать убежище, если их вынуждала погода или чрезвычайные обстоятельства. Кроме того, договор объявлял недействительными все марковые грамоты, санкционировавшие пиратство и грабежи. Но он не закреплял права англичан на торговлю в Вест-Индии. Он также не урегулировал соответствующие претензии двух стран на Виргинию.
В Севилье Чаллонса допросили, но в конце концов отпустили под стражу к двум английским купцам. Затем капитан начал долгую юридическую тяжбу, чтобы добиться освобождения своих людей. Некоторых из этих моряков заставили дать показания в La Casa de Contratacion, которая рассматривала дело. Но когда президент «Ла Каса» не смог «найти причин для обиды» с их стороны, он сменил курс и стал расспрашивать их о Виргинии и, в частности, о товарах, доступных в этой части Нового Света. Очевидно, испанцы все еще не доверяли намерениям Англии в Америке и хотели узнать, что известно английским мореплавателям об этом месте.
Вернувшись в Лондон, Горджес, Попхэм и Роберт Сесил оказались втянуты в водоворот обвинений и встречных обвинений по поводу инцидента с Ричардом. Даже Джеймс оказался втянут в дипломатическую перепалку. Горджес попытался придать ситуации саркастический оттенок, написав, что колониальные усилия Плимутской компании были сорваны «нашими добрыми друзьями испанцами». Он утверждал, что они, вероятно, опасались, что англичане, согласно условиям мирного договора, будут пользоваться слишком большой свободой на морях. Он обратился к Сесилу с просьбой помочь в этом деле.
Когда Сесил и его советники обсуждали эти вопросы, стало очевидно, что существует большая неопределенность в том, кто прав, а кто виноват. Имел ли «Ричард» право проходить через воды, контролируемые Испанией? Имели ли испанские корабли право захватить судно и взять команду Чаллонса под стражу? Чтобы найти ответ, Сесил поручил одному из своих секретарей, юристу Левинусу Манку, изложить возможные варианты. Манк утверждал, что, с одной стороны, лучше оставить пленников Чаллонса «на произвол судьбы», то есть ничего не предпринимать, поскольку продолжение дела может «вызвать большие неудобства». С другой стороны, рассуждал он, можно привести аргумент, что корабль Чаллонов направлялся в Северную Виргинию, чье владение было «спорным» согласно договору. Если принять этот аргумент, то испанцы, хотя и имели право остановить «Ричарда», не имели права нападать на него или приставать к его экипажу.