Нравственный образ истории
Шрифт:
Митрополит, избранный собором епископов, согласно тому же 34-му Апостольскому правилу, «не должен предпринимать что-либо, не узнав общего мнения». Этим Православная соборность глубоко отличается от католицизма, где все вопросы посвящений и назначений решаются папой (церковным монархом) и группою его приближённых кардиналов. Кроме того, восточное монашество всегда рассматривало церковную иерархию в соответствии с учением Святого Дионисия Ареопагита, то есть как нравственное состояние Христианина. Епископа называли «обоженным и божественным человеком», но под этим всегда подразумевалось, что, теряя личную святость, он терял иерархическую власть. Об «истинных и ложных» епископах говорили многие Святые Отцы, в том числе Максим Исповедник, Симеон Новый
И всё же искушение церковного всевластия было велико. Не только папы, но и греческие патриархи со временем внесли в Православие имперский принцип управления. Так, патриарх Филофей (ученик Св. Григория Паламы), тот, что возвёл на Московскую кафедру Святителя Алексия (1354 г.), в письмах Димитрию Донскому напоминал, что он - «утверждённый Всевышним Богом отец всех Христиан, где-либо обретаемых на земле». А патриарх Антоний в 1399 году писал новгородцам о своей власти над «всеми Христианами вселенной». Великому князю Василию Димитриевичу он указывал, что «патриарх есть наместник Христа на земле и восседает на престоле Самого Господа», прямо как римский понтифик.
Впрочем, нет худа без добра. Ибо именно благодаря столь строгой опеке Константинопольской Патриархии национальная Русская митрополия (X-XV вв.) не рассыпалась на множество мелких автокефалий.
«Так как, - писал патриарх Антоний в 1389 г., - великая Русская земля разделена на многие и различные мирские княжества и на столько же гражданских областей, что имеет многих князей... что многие восстают и нападают друг на друга... то... единый для всех митрополит будет как бы связью, соединяющею их с ним и между собой». За невозможностью привести к единству власть мирскую, рассуждает он далее, «подчинение одному предстоятелю и вождю» принесло бы всеобщий мир, «ибо все почитали бы одну главу». Так, собственно, и было. Лишь в XI веке на короткое время на Руси возникали самостийные «митрополии» в Переяславле и Чернигове. Но это, пишет прот. Иоанн Мейендорф, «были лишь нестойкие плоды колебаний византийской политики... В широком смысле, именно Византия была прямым инициатором установления на Руси единой церковной структуры».
Национальный характер Русской митрополии (в обход административного дробления) греки предполагали использовать для облегчения собственного контроля над нею. Однако со временем эта жёсткая централизация привела к независимости и сохранности Русской Церкви в период крушения Византийской Империи.
На Руси знали о праве соборного поставления митрополита из своей среды. Ярослав Мудрый прибегал к нему, когда в Киеве ставили Св. Илариона (1051 г.). Второй митрополит из Русских - Климент (1147-1155 гг.) - был поставлен Поместным Собором архиереев при великом князе Изяславе Мстиславиче. Когда же стол Киевский занял Юрий Долгорукий, ненавидевший Изяслава, то блаженный Климент отправился на покой, а из Царьграда ему на смену прислали очередного митрополита-грека (Константина).
С XIII века Византия уже не могла не считаться с духовным достоинством Святой Руси. В Киеве, а затем в Москве митрополиты Русские стали чередоваться с греками. Так продолжалось до кончины Святителя Алексия (1378 г.). Смута, возникшая вслед за этим, привела к возврату греческого влияния и усилению византийского контроля над Русской митрополией.
Рассказывать об избрании Михаила-Митяя, о посвящении Пимена и долгих странствиях митрополита Киприана мы не будем. Это - захватывающая повесть для любителей церковной истории, но для большинства читателей - материал всё-таки сложный.
Заняв Московскую кафедру, Преосвященный Киприан (1389-1406 гг.), а после него митрополит Фотий (1408-1431 гг.) подавали примеры высокого благочестия и святой жизни. Они твёрдо стояли на позициях исихазма, выступали против унии, боролись за чистоту Православия, за единство Московско-Киевской митрополии. Однако, будучи греками, они считали Россию только частью «Вселенского Патриархата» и за Божественной Литургией старались поминать Византийского императора, как «вселенского» владыку. Василий Димитриевич строго запретил это. За что
Драгоценная вышивка на «большом саккосе» митрополита Фотия, изображавшая родство правящих династий Москвы и Царьграда, утратила актуальность и вошла в число сокровищ патриаршей ризницы Московского Кремля.
В эти годы Россия уже тяготилась духовной опекой Византии. Константинопольский цезаре-папизм представлялся нелепостью на фоне заката империи, обнищавшей и одряхлевшей во всех отношениях. Время независимости Русской Церкви приближалось.
Несмотря на полное согласие Московской кафедры со всеми установками Патриархата, конфликт между ними назрел. И когда третий подряд митрополит из греков Исидор (1436-1441 гг.) совершил вероломную попытку втянуть Россию в унию с латинством, византийское влияние окончилось.
«Помощь моя от Бога
спасающаго правыя сердцем»
Год 1410-й был богат событиями мировой истории. Во Франции, где шла «Столетняя война» с англичанами, родилась народная героиня Жанна Д'Арк. Судьба Тевтонского ордена решилась в то же лето. Польский король Ягайло с Литовским князем Витовтом, во главе ополчения славян, разбили стотысячное войско немецких крестоносцев при Грюнвальде (Танненберге). Победа им досталась ценою крови и беспримерного мужества русских Смоленских полков. А в Риме в 1410 году конклавом кардиналов был избран папа Иоанн XXIII (граф Балтазар Косса) - знаменитый пират, убийца, неистовый распутник. Он стал сразу третьим папой, наряду с Григорием XII и сидевшим в Авиньоне Бенедиктом XII. Все трое «понтификов» правили одновременно и взаимно проклинали друг друга. Так продолжалось до Констанцкого Собора, созванного в ноябре 1414 года. Весной (1415) беспорядки отчасти прекратились. Собор низложил самозванцев; Балтазар Косса оказался в тюрьме (хотя и ненадолго). С извергом обошлись достаточно мягко. А над теми, кто честно и прямо обличал вопиющие пороки папства, католики произвели расправу. Собор в Констанце осудил к сожжению на костре двух учёных, чешских патриотов - Иеронима Пражского и Яна Гуса. Начавшиеся затем так называемые «Гуситские войны» чехов с немцами стали прообразом протестантских революций XVI века.
К концу Собора в Констанцу прибыл незаконный Киевский митрополит Григорий Цамблак. Этого греко-болгарина поставили в Литве без согласия Константинопольского патриарха и без ведома Москвы. Князь Витовт принудил подвластных ему православных епископов собраться в Новогрудке и избрать Григория Цамблака в митрополиты, чтобы тот заключил унию с Римом. На Констанцкий Собор Цамблак опоздал. Подписание унии не состоялось. Да в Ватикане, очевидно, и не хотели иметь дело с тем, кого ставили не в Царьграде. После смерти Цамблака (1419 г.) Витовт помирился с митрополитом всея Руси Фотием и снова подчинил ему западнорусские епархии.
Сам Витовт умер 1430 году. Его преемник Свидригайло повторил попытку сблизиться с папским Римом. В Смоленске появился пролатинский митрополит Герасим, на сей раз «законно» поставленный Константинопольским патриархом. По блаженной кончине Фотия (1431 г.) Герасим стал митрополитом всея Руси, но в Москве не показался, зная, что великий князь желал поставить другого владыку - Рязанского епископа Иону, известного святостью жизни.
Император Иоанн VIII и патриарх Иосиф II уже намеревались осуществить «соединение церквей». Ревнитель Православия, да ещё и Русский, на Московской кафедре их не устраивал. Герасим, епископ Литовский, подходил больше. Став митрополитом, он поехал не в Москву и даже не в Киев, а в Смоленск, где под покровительством Свидригайлы взялся за подготовку унии.