o bdf4013bc3250c39
Шрифт:
Он вскочил, сел на жестких нарах, свесив ноги. Уснуть не получалось:
слишком уж много информации скопилось в его мозгу за последнее время,
она бурлила в нем, мешала настроиться на сон. Он снова закурил, принудил
себя сосредоточиться на хороших мыслях, снова лег на спину и стал пускать
дым в сторону оконца. Тонкие струйки, потеряв силу у самого потолка,
свивались в причудливые фигурки, сворачивались в клубки, устремлялись
наружу. И больше всего на свете
клубком, просочиться сквозь узкое решетчатое окно туда, на волю…
Нервное напряжение постепенно отпустило его, усталость взяла свое, и успев
задавить окурок в баночке, Добряков медленно смежил веки и провалился в
тяжелый, гнетущий сон.
251
В этом сне друг дружку сменяли робкая Тоня, плюгавый Рюмин с
перекошенным от боли лицом, сердитый Витька со стиснутыми кулаками,
положительный Петька со своими всегда правильными рассуждениями… Он
даже не видел их, а скорее ощущал их присутствие, но в то же время
отчетливо слышал их голоса, чувствовал дыхание, как если бы они говорили
ему в самое ухо. А где-то чуть вдалеке, в стороне от них, была Зина.
Добряков не мог понять, стоит ли она, сидит ли, скорее она как бы парила в
воздухе поверх них, не вступая в разговор и только загадочно улыбаясь. Она
держала какой-то большой, как газетная страница, лист чистой бумаги и
взглядом демонстративно показывала его Добрякову. Он присмотрелся к
бумаге, но ничего не разглядел. Тогда, расталкивая гомонящих собеседников, он кое-как протиснулся к бумаге и сумел прочитать одну-единственную
фразу, пестреющую в уголке огромного листа: «Адвокатский контракт». И
ему стало так спокойно, так благостно, что, простонав во сне и
перевернувшись на бок, он заснул крепче и уже без снов…
* * *
Утром, сквозь убегающий сон, он почувствовал, что его тормошат за плечо.
Открыл глаза – вчерашний дежурный.
– Подъем, - спокойно произнес он. – К следователю пора!
«К следователю!» - Добряков разом вспомнил вчерашнее и вздрогнул.
– А что, он уже пришел? – зачем-то спросил он.
– Не пришел, а пришла, - все так же мягко поправил дежурный. – Следователя
зовут Анна Кирилловна.
Дежурный защелкнул один наручник на руке Добрякова, другой у себя на
запястье. Добряков уныло вышел следом за ним из камеры, миновал дежурку
и вздрогнул еще раз – теперь уже от внезапной радости. У окошечка
дежурного стояла Зина и разговаривала с каким-то представительным
молодым человеком с портфелем под мышкой.
– Вот он, страдалец! – кивнула Зина собеседнику.
252
Тот обернулся, сделал
– Значит вы – Добряков? Егор Павлович?
Добряков растерялся, хотел ответить, но получилось так, будто мыло жевал.
– Да он это, он, конечно, - помогла Зина. – Волнуется очень, сами понимаете.
Ну, привет, старший лейтенант, - она слегка похлопала рукой по его плечу и
добавила: - Это твой адвокат, Максим Вадимович, по заказу к тебе вот
приехал. Цени!
От Зины припахивало спиртным, да и сама она была возбужденной,
взвинченной какой-то.
– Да, - кивнул адвокат. – Ваша… э-э-… знакомая, - виновато улыбнулся он, -
была так настойчива, что не посмел отказать. Обо всем мы с вами еще
поговорим, а сейчас, Егор Павлович, я подойду к следователю и попрошу
разрешения присутствовать на допросе. Как ваш адвокат, разумеется. Где
кабинет следователя? – обратился он к дежурному.
– Второй этаж, седьмой кабинет, - ответил тот.
– Тогда я, с вашего позволения, прямо сейчас и пойду. Позвольте, - он как-то
бочком обошел дежурного, закрывавшего половину дверного проема, и
размашисто зашагал вверх по лестнице.
– А мне можно? – спросила дежурного Зина.
– Думаю, что нет, - ответил сержант. – Но вы можете подождать здесь вот, у
дежурки. Все равно его сюда приведут.
Добряков снова вздрогнул и поежился, смущенно глядя на Зину.
– Не волнуйся, - подбодрила она. – Это процедура такая. После допроса
Максим Вадимович еще с тобой поговорит. Так ведь? – снова обратилась она
к дежурному.
– Этого я не знаю, - пожал плечами тот. – Как следователь решит.
– Ну… она решит, я думаю… Там ведь адвокат…
– Наверное, - опять пожал плечами дежурный и слегка подтолкнул Добрякова
в спину: - Ну, пошли.
253
Дежурный шел медленно, словно понимая состояние задержанного. Хотя
самому Добрякову хотелось как можно быстрее миновать лестничные марши
и поскорее оказаться лицом к лицу со своей судьбой.
Перед кабинетом дежурный остановился, освободил руку Добрякова и,
подталкивая его к открытой двери, доложил:
– Задержанный Добряков доставлен!
– Вводите! – ответил из кабинета приятный женский голос.
Дежурный еще раз подтолкнул задержанного, вернулся в коридор и закрыл
дверь.
За письменным столом сидела красивая молодая женщина и что-то писала на
большом бланке.
– Присаживайтесь, - не отрывая взгляда от бумаги, пригласила она Добрякова, поведя рукой в направлении свободного стула перед столом. Другой стул был