o fad3c0960b610c79
Шрифт:
мне жизнь, она увела от меня отца, - в голосе девушки послышались
раздражительные нотки. –Одним словом, нет желания мне и вспоминать о ней.
Искать ее – это ваша работа. Если что узнаю – позвоню. Извините, мне очень
некогда. Скоро похороны…
– Да, конечно, простите. А вы сейчас дома?
– Нет, я по-прежнему на даче. Хоронить отца будут здесь, на дачном кладбище.
Завтра привезут из морга.
– Мои соболезнования, - Лобов отключился и задумался. Все концы
как быть? Кучин, наверное, уже под стражей…
Он позвонил Суровину.
– Николай Владимирович, что с Кучиным?
– А что с ним? Все как полагается, - самоуверенно ответил следователь. –
Заключен под стражу. Сейчас состоится первый допрос. У вас как?
– Пока никак, - грустно констатировал Лобов.
– Ну так бросайте все свои дела и приезжайте. Думаю, допрос будет интересным.
– Спасибо, я подумаю.
– Слушай, - обратился он к одному из оперуполномоченных. – Быстро сгоняй по
этому адресу. Это недалеко, пятнадцать километров за МКАД. Вот у этого
человека спроси про Констинтина Онипко, - он протянул ему листок с адресом.
–
Сразу позвони мне. Хотя, там, возможно, нет связи. Но как-нибудь побыстрее
свяжись со мной.
– Сделаем! – оперативник вышел.
– Готово? – спросил Лобов слесарей, возившихся у двери.
– Да, сейчас можно будет опечатывать.
– Заканчивайте, - кивнул он, вернулся на кухню и набрал номер жены.
– Ириша, послушай, у тебя нет знакомых, которые знали бы арабский язык?
– Коран почитать хочешь? Для этого благословение духовного отца необходимо.
– Ирина, не время для шуток! Возможный убийца задумал пообщаться с нами по-
арабски, поскольку по специальности арабист.
– Поняла, извини. Сейчас спрошу у своего профессора, у него связи пообширнее.
Лобов закурил и стал ждать. Ирина ответила почти сразу.
– Сева, запиши номер известного арабиста. И не забудь поблагодарить Адамцева.
– Непременно. Диктуй.
48
Через пару минут, поговорив с ученым, он попросил его о встрече. Из уважения к
профессору Адамцеву арабист согласился встретиться с Лобовым через полчаса в
его институте на западе столицы.
«Успею», - решил Лобов и, наказав оперативникам проследить за опечатыванием
двери и ждать его у подъезда, сел в свою «мазду» и включил двигатель.
Когда почти подъезжал к институт, снова зазвенел мобильный.
– Всеволод Никитич, в деревне Онипко нет, - докладывал оперативник.
– И давно
не было. А мобильная связь тут прекрасная.
– Слышу, что прекрасная, - отозвался Лобов. – Спасибо тебе. Возвращайся к Тамме
и жди меня с остальными у подъезда. Я скоро буду.
… Когда встреча состоялась, Лобов
облегченно вздохнуть. Перевод загадочной фразы расставил все на свои места. То, что Лобов смутно предчувствовал эти дни, теперь обрело стройную конструкцию и
поражало своей логической завершенностью. Нельзя терять ни минуты!
Он вернулся к дому Тамме. Трое оперативников исправно ждали его у подъезда.
– Едем! Быстро! Дорога каждая минута! Один ко мне, двое в служебную!
– Вы знаете, где Тамме? – удивились оперативники.
– Знаю. На даче Рябича! Туда!
… Подъехав к даче, Лобов остановился метрах в пятидесяти от высокого забора.
Выбрался из машины, вытащил пистолет. Оперативники сделали то же самое.
Приказав их не разговаривать и в случае необходимости применять оружие,
Лобов первым побежал к воротам. Оперативники за ним. Тяжелая дверь
оказалось открытой.
«Неосмотрительно, но нам же лучше», - мелькнула мысль, а ноги несли вперед – к
входной двери в дом. Рванул – распахнулась бесшумно и плавно. Ворвался в
прихожую. Прислушался. Оперативники осторожно топтались сзади. Вдруг из
ближней комнаты выскочил Онипко с глазами, полными ужаса, и зашептал, как в
бреду:
– Помогите… Спасите… Она ее убьет… Просил… умолял… не слушает… Быстрее
же!..
– Молчи! – негромко окрикнул Лобов и левой рукой сжал Онипко рот. – Она
вооружена?
Онипко кивнул, на его глаза навернулись слезы.
– Стой тут! И ни-ни! – велел Лобов, кивнул оперативникам головой и, толкнув
плечом буковую дверь, влетел в комнату с пистолетом в вытянутой руке.
49
– Стоять на месте! Руки!
Ворвавшиеся следом оперативники если и ожидали увидеть что-то ужасное, то во
всяком случае не то, что предстало перед ними. Лобов, наоборот, знал, что увидит
что-то именно в этом роде.
На полу у полураскрытого окна, прикованная наручниками на цепях к батарее
центрального отопления, лежала, прижав колени к подбородку, пожилая
женщина. Она, несомненно, была красива, только косметика потоками грязи
расплылась по ее лицу, а рот был залеплен огромным куском скотча. Рядом,
занеся над головой жертвы каминную кочергу, застыла Ксения и злорадно
глядела на вошедших.
– Положите кочергу, Ксения, - по возможности спокойно произнес Лобов.
Поверьте, это в ваших интересах.
– Мой интерес в том, как убить эту стерву! – и она ударила женщину рукояткой
кочерги по голове. Жертва слабо вскрикнула и потеряла сознание.
Анализируя позже эту ситуацию, Лобов в который раз убедился в том, что в самых