o fad3c0960b610c79
Шрифт:
понимаешь, не виноват! Я чувствую это, печенкой чувствую, ты ведь знаешь меня!
Кучин кто угодно – карьерист, серость, подлиза, но не преступник!
– Раз он не виноват, ты сможешь это доказать, - успокаивая, Ирина погладила его
по голове, как маленького капризного ребенка. – У тебя получится. Именно
потому, что я тебя знаю.
– Но сколько копий придется сломать, чтобы доказать это Суровину!
– Ты - докажешь! Ведь есть же еще что-то помимо этих волос?
–
– Так надо развить их, превратить чувства в убеждения, а потом попробовать
подобрать доказательную базу.
– Да я-то подберу. Но как это воспримет Суровин? Знаешь, мне всегда было
нелегко работать со следователями. Ладно Сырцов, он меня знает тысячу лет. А
Суровин? Да и не посмотрит он вовсе на какие-то мои измышлизмы!
33
– Всякая работа есть тяжелый, упорный труд, - возразила Ирина. – И относиться к
нему нужно безропотно, с благодарностью, сам знаешь, Кому. Труд нам во
спасение дается, - она еще раз взъерошила его волосы и ласково заглянула в глаза.
– Надоело мне все, Ириша, - устало произнес Лобов. – Бросить, что ли все да
открыть свое агентство? Хоть никто мешать не будет…
– Вот до пенсии дотянешь, там и откроешь, - категорично отрезала жена. – К тому
же сам знаешь, что частные детективы – по большому счету никто. Если у
милиции власть, сила, то у частных сыщиков что? Пфу!
– она дунула на пальцы и
раскрыла их веером.
Они помолчали. Лобов доел филе, поднялся из-за стола и подошел к мойке.
Открыл кран, стал мыть посуду. Ирина о чем-то напряженно думала, глядя на
него.
– Слушай, - вдруг сказала она, словно очнулась. – Сядь-ка.
Лобов удивленно посмотрел на нее, вытер руки и сел на табурет.
– Скажи, ты ведь уже кого-то подозреваешь? Не спрашиваю, кого. Знаю, что могу
сглазить. Но ответь – есть подозреваемый?
– Пока – только чутье какое-то…
– Неважно. Твое чутье, как правило, всегда непогрешимо. Так вот, надо отнестись
к подозреваемым, как к пациентам, например…
– Пациентам? – Лобов вытаращил глаза.
– Ну да! Знаешь, в нашей практике часто попадаются такие пациенты
(алкоголики, конечно), которые всеми правдами и неправдами пытаются
увильнуть от лечения, говорят, что оно им ни к чему, что они и сами могут
справиться с зависимостью. Это и понятно: ни одни алкоголик не признается в
том, что он алкоголик.
– Ты к чему?
– Вот к чему. Во время бесед врач или психолог обычно задает им всевозможные
вопросы, как правило, не относящиеся напрямую к их алкогольной зависимости, но тем не менее
Спрашиваешь, например: «Перед уходом из дома бывает ли так, что вы
возвращаетесь на кухню, чтобы проверить, выключена ли плита?» Он понимает, что в вопросе содержится какой-то подвох, чувствует, что сам факт возвращения
на кухню может быть использован против него, и отнекивается: что вы, мол, никогда не возвращаюсь, всегда прекрасно помню, выключил или нет! Говоря
вашим, следственным языком, он запутывает следствие, уводит следователя от
34
сути, сбивает его на не относящиеся к делу мотивы, поступки, лица, наконец.
Понимаешь?
Лобов кивнул сосредоточенно вглядываясь в глаза Ирине.
– Но задача врача (или следователя, неважно) – понять, что вот тут-то он и водит
его за нос. Смотри: если на обухе волосы Кучина, а он, как ты уверен, не виноват, значит, кто-то специально приклеил их к кувалде, чтобы навести следствие на
Кучина. Иначе как волосы попали на улику?
– Да, ты права, - оживился Лобов. – Умница. Мы опросили двоих знакомых
Рябича, остаются еще двое близких ему людей. Один – точно близкий, и даже
очень. А второй… Второй, думаю, тоже что-нибудь знает. Завтра встретимся с
ними, тогда, думаю, картина преступления сложится более отчетливо.
– А точнее – сформируется, - поправила Ирина. – Ведь пока что, я понимаю, у тебя
ее нет?
– Нет, - улыбнулся Лобов, - но с твоей помощью, уверен, она обязательно
сложится.
– Не с моей, а с Божьей! Молиться надо, сколько раз тебе говорила, - и она слегка
щелкнула его по лбу. – Давай спать.
«Кто-то уводит подозрение от себя, - думал Лобов, засыпая. – Кто-то непременно
хочет, чтобы осудили невиновного… Кто же? Завтра, завтра многое прояснится…»
… Утром худшие предположения подтвердились. Экспертиза ДНК установила, что
волосы на обухе кувалды оставил Кучин. Более того – волоски на внутренней
стороне перчаток также принадлежат ему.
– Ну вот видите, - обрадовано вскочил со стула Суровин, когда Лобов положил
перед ним результаты исследований. – А вы говорили! У меня ведь тоже, Всеволод
Никитич, интуиция не вчера появилась! Тоже в органах не первый десяток лет!
Ну что же, все улики налицо. Остается взяться как следует за Кучина. Думаю, долго он увиливать не станет – кишка тонка. Но пока суть да дело, направлю
ходатайство в суд о мере пресечения.
– Какую хотите?- грустно поинтересовался Лобов.