Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Галан Ярослав Александрович

Лучше всего человеку в своем собственном гнезде. Я, напри­мер, без Америки не представляю себе жизни. (Записывает.) А вы... (Андрею.) Как сюда попали?

Андрей. (показывает рукой). Кружным путем.

Норма. Не понимаю.

Андрей. Немцы подобрали меня под Севастополем, а когда я смог встать на ноги, меня повезли в Ливию и заставили рыть траншеи, но вскоре подошли англичане, и я бежал к ним. Они использовали меня по специальности. Наш корабль ходил между Александрией и Капштатом. Когда кончилась война, я требовал отправки домой. Но с

капитаном Балфи невоз­можно было договориться...

Норма. Как это так? Вы же солдат союзной армии!

Андрей. У капитана Балфи была тяжелая рука. Когда я надоел ему, он решил испытать, крепко ли сидят у меня зубы. В ответ я полюбопытствовал, крепкие ли зубы у капитана, и портовый суд дал мне полгода. Затем последовал концлагерь пленных итальянцев и угольные шахты. Хотел написать на­шему консулу, сказали: нельзя. Когда в кармане завелось не­сколько фунтов, я дал тягу. В порт Элизабет. Назвался поля­ком и подписал контракт кочегаром на «Каунт Ессекс». Он шел в Европу, а в Гамбургском порту я незаметно улизнул, и только здесь ваша военная полиция сняла меня с поезда.

Цупович. У него не было никаких документов, леди.

Андрей. А вам что? (Кивнув головой в сторону Цупови­ча.) Тоже полицейский... Так сказать, «любитель».

Цупович отходит.

Теперь вдобавок своими земляками торгует. Продает их по­штучно в Бразилию.

Цупович (Бентли). Сэр, прошу 'вашего вмешательства.

Бентли (игнорируя просьбу Цуповича, Норме). Ты уж закончила свое интервью?

Норма (с любопытством смотрит на Цуповича, потом переводит взгляд на Анну). Минуточку, Эдвин! (Анне.) Про­стите, мисс... (Заглядывает в блокнот.) Робчук. Мне как журналистке интересно было бы о вас кое-что узнать. Можно?

Анна (переглянулась с Андреем). Дочь почтальона из Запорожья. Окончила десятилетку, когда началась война. Скрывалась у тетки на далеком хуторе, но и там меня захвати­ли фашисты. Работала здесь на заводе Шайблера, но однажды вечером пришли ваши войска.

Норма. О! Я думаю, это для вас всех был незабываемый вечер. А... почему же вы тогда не вернулись домой на родину?

Анна опустила голову и медленно пошла на свое место. Поравняв­шись с Белиным, она подняла глаза и, как будто испугавшись, обошла его.

Андрей(Норме). Об этом спросите у этих джентльме­нов.(Кивком головы показывает на Белина и Цуповича.)

А впрочем, и лейтенант смог бы вам кое-что рассказать об этом.

Бентли (быстро встает, смотрит на часы). Можешь поставить точку? Нам пора, скоро майор придет на работу Интервью с ним будет менее интересным, зато «Старз энд Страйпс», несомненно, напечатает его, а твои новые знакомые от тебя не убегут.

Белин. Не убегут, уверяю вас...

Пауза.

Норма (тихо Бентли). У меня такое ощущение, Эдвин, как будто здесь... запахло кровью.

Бентли. Кровью? Это, кажется, слишком сильно сказа­но. Тут просто стало душно, и не мешало бы выйти

на свежий воздух. (Направляется к дверям, но внезапно Норма воз­вращается.)

Норма (Анне и Андрею). Я буду помнить о вас. Я... (бро­сив взгляд на Белина) еще загляну к вам, друзья!

Анна (взволнованно). Непременно приходите, мисс!

Бентли и Норма уходят. Анна идет за стойку, поднимается по ступенькам и исчезает за дверью в кухне. Цупович и Белин не сводят глаз с Андрея, который подошел к музыкальному ящику, посмотрел и изо всех сил ударил по нему несколько раз кулаком.

Андрей. Ну уж, скажу я вам, и музыкальный ящик у вас, фрау! Обрывает песню на полуслове.

Фрау Мильх. Он уж давно так. Еще в тот год, как началась война (вытирает платком глаза), что-то в нем оборва­лось, и с тех пор только изредка дотягивает песню до конца.

Андрей. А жаль! Хорошая песня. Мне еще ни разу не удалось дослушать ее до конца.

Белин. И вряд ли удастся...

Андрей подходит к стойке и становится между Белиным и Цуповичем в такой же самой позе, как и они. Пауза.

Андрей. Как это надо понимать?

Цупович. Не дву-смыс-лен-но, насколько я знаю своего друга.

Пауза. Андрей медленно достает из кармана куртки кастильский кинжал и пробует его острие.

Андрей(показывая кинжал Белину). Неплохая сталь.

Белин(берет кинжал). Двести марок оккупационных!(Протягивает кинжал Цупович у, который рассматривает его и рассекает им несколько раз воздух.)

Цупович. Вы недооцениваете этой штучки, господин Белин, ею можно заработать значительно больше. (Колет воображаемого человека и распарывает его сверху вниз.)

Фрау Мильх (со страхом). Господин! Перестаньте размахивать ножом в моем заведении! Я и без того боюсь!

Цупович. Ха-ха!(Перебрасывает кинжал, Андрей ловит его на лету и прячет в карман.) А вы? Не боитесь?

Андрей(почесав подбородок). Мы — нет!(Повернулся грудью к стойке.)

Цупович и Белин не меняют позы.

Белин (нахмурив брови). Вы, кажется, изволили ска­зать «мы».

Цупович (скандируя). Не «кажется», а так и сказал.

Белин(откусил и выплюнул кончик сигары: пытается казаться спокойным). А много вас?

Цупович(достает из кармана золотую зажигалку и зажигает сигару Белина). В худшем случае двое.(Играет зажигалкой.)

Андрей (через плечо смотрит на руку Цуповича). Хо­рошенькая штучка и почти новая. Видно, недолго ею пользо­вался покойник.

Цупович. Покойник?

Андрей. Ну, один из многих, отправленных вами и гестапо в лоно Авраама.

Цупович (скрестив руки на груди). Вы очень наблюда­тельны, молодой человек. Если желаете, то можете поделиться вашей наблюдательностью даже с майором Петерсоном. Только предупреждаю вас: на него это не произведет ни малейшего впечатления. Война, видите ли, давно кончилась.