Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
— Дома, мы, дома! Сейчас, отмою тебя, одену, и пойдём завтракать, а то Алия и Май скучают по тебе.
— Только не надо церемоний, Катя, ну пожа-а-алуйста!
— Надо, Тошка, надо! А если мы попадём на приём к какой-нибудь королеве? А ты будешь размешивать пальцем чай?
— Это будет модным веянием…
— Я тебе верю! — засмеялась Катя, — С твоей-то внешностью!
— А что с моей внешностью? — испугался я.
— Всё в порядке с твоей внешностью! — шлёпнула меня Катя, — тебе бы ещё мяса нарастить, а
— Да, Катя, теперь надолго.
— Кать, — когда Катя вытерла меня и понесла одевать, — я хочу с тобой сходить в тир, где стреляют из лука, на ристалище, хочу, чтобы ты немного поучила меня сабельному, ещё рукопашному, бою.
Катя чуть не уронила меня.
— Куда тебе?! Ты лук не растянешь, меч не удержишь! А рукопашному бою? Ударишь, и сам отлетишь!
— Хотя бы мальчишкам я должен дать отпор? Ты хоть знаешь, куда нас отправляют? Там свирепствует естественный отбор! Если взрослые видят, что мальчишки дерутся, они только веселятся и подзадоривают их, потому что это племя живёт разбоями и грабежами, им не нужны хилые ботаники! Я вообще не понимаю, как ты там собираешься работать?! Мы там обречены на провал.
Меня там забьют насмерть мальчишки, а что будет с тобой, я даже не представляю.
— За меня можешь не беспокоиться, выкручусь, а вот что касается тебя, действительно, надо что-то придумать. Насмерть тебя вряд ли смогут убить. Ты выживешь и со стрелой в сердце…
— Разве что со стрелой Амура, — перебил я Катю, — и то, скоро умру, от этой стрелы.
— Не прикидывайся жертвой! Тебе перечислить девочек, которых ты оставил несчастными?
Припомнить деток, которых ты произвёл на свет?
— Это был не я… — пытался я перевести стрелки на своё бывшее тело.
— Ещё одно слово, и я придушу тебя! — пообещала Катя.
— Ах, Катя, — вздохнул я, укладываясь ей на плечо, — мне тоже есть, в чём тебя упрекнуть.
— Есть, конечно, Тошка. С этой чёртовой работой сложно не переступить черту: тут можно и нужно, а вот тут нельзя и преступно. Причём там, где нельзя, сладко, а там, где нужно, горько. Как мне не хватает моего Тоника, Тошка! Он меня постоянно спасал и утешал. Хватит спать! Одевайся! — Катя усадила меня на кровать, принесла бельё, открыла шкаф и вынула оттуда нужный для завтрака в приличном обществе, костюм.
Увидев мою гримасу, улыбнулась хищной улыбкой:
— Сегодня я отыграюсь за вчерашнее поражение!
— Катя, может, я опять здесь покушаю? — с надеждой спросил я, с недоверием разглядывая смокинг.
— Вставай, буду учить одеваться. Сегодня твой папа придёт, а, может быть, и мама…
— Мама?! — с недоверием подскочил я. Сердечко забилось, пытаясь выскочить.
— Вон, как глазки засияли, — произнесла Катя, — а я не верила, что у вас есть зов крови. Какой ты счастливый, Тошка! Иди сюда,
Когда мы вошли в столовую, во главе стола сидели папа и мама. Ребята стояли, ожидая нас.
Мама, увидев меня, улыбнулась, и сказала:
— Мальчик мой! Подойди ко мне, скорее! — я вырвался из рук Кати, и подбежал к маме, с разбега уткнувшись ей в грудь. Мама тихонько смеялась, гладила по голове.
— Вот ты какой, сынок, вырос-то как! В последний раз совсем малыш был. Скучал? — я отчаянно закивал, наполняясь счастьем. Папа тоже улыбался, я чувствовал его улыбку.
— Антониэль теперь законодатель мод в нашем парке! — с гордостью сказал папа.
— Законодатель мод? — отодвинула мама меня от себя, внимательно разглядывая моё лицо.
— Да, теперь в парке в моде десантные детские комбинезоны, подвижные игры, смех и шутки! Вчера они даже меня втянули в свои игры, обстреляли горохом! А я закрывал собой нашего наследника!
— Невероятно! — восхитилась мама, вновь прижимая меня к себе. От счастья я не мог произнести ни слова, только тихонько мурлыкал.
— Ну, хватит, сынок, садись за стол, будем завтракать.
— Мама! — спросил я, — Когда мы ещё увидимся?
— Ты же всё понимаешь, сын, — вздохнула мама, — несмотря на долгую жизнь, нам постоянно не хватает времени. Я оставила целый Мир без присмотра, лишь бы увидеться с тобой.
Прости, малыш, нам опять надо уходить.
Мне стало грустно. С Катей поиграли в маму, она от меня отказалась, настоящая мама не может побыть с сыном, потому что некогда, папа тоже занят. Я глубоко вздохнул, хотел сесть рядом с Алией, но Катя посадила меня напротив родителей. Я смотрел на них, пытаясь запомнить, а они не могли приняться за еду, видя, что я не готов.
Катя сегодня не садилась за стол, она прислуживала мне, не смея делать замечания.
— Кушай, малыш, не расстраивайся, — сказал папа, — для нас тоже нелегко так надолго расставаться с тобой.
Я взял ложку, и посмотрел в тарелку. Там была овсянка. Я улыбнулся, и принялся за еду, поедая овсянку с удовольствием. Я совсем забыл, что на мне неудобный костюм.
Покончив с овсянкой, принялись за чай. Я пил чай, поглядывая на родителей. Они священнодействовали, я такое видел только в документальных фильмах о чайных церемониях.
— Катя, приведите после завтрака Антониэля к нам, — сказала мама, поднимаясь. Мы с ребятами тоже поднялись, провожая родителей.
— Что будете на десерт? — спросила Катя, облегчённо, вздохнув. Май с Алией смотрели на меня.
— Мороженое будете? — спросил я, — Или фрукты?
— Йогурт, — попросила Алия, — мне земляничный, ещё лимонад, а мороженое будем кушать в парке, в кафе, ладно, ваше высочество?
— Что ты обзываешься? — оскорбился я.
— Вы теперь наследник, принц, — объяснила мне Алия.