Оберон - 24. Трилогия
Шрифт:
— Ух, ты! — воскликнул я, и посмотрел на своих спутников:
— А вы так умеете? — те отрицательно покачали головами: — Мы только учимся, а у тебя уже получается! Научишь?
— Это, разве, не папа? — ребята пожали плечами:
— По-моему, чужой организм на расстоянии нельзя заставить исцеляться, — сказал Май.
— Но я-то ему не чужой! — возмутился я.
— Это правда! — засмеялась Алька, — Когда снова разобьёшь коленки, узнаем.
— Ах, ты! — кинулся я за ней, и Алька, с визгом, припустила по дорожке, ведущей в зоопарк.
Да,
А какой видел? Никакой не видел, не любил я зоопарки, когда был взрослым. Когда был ребёнком, поблизости зоопарков не было. Сейчас же, снова став ребёнком, я с восторгом смотрел на такое разнообразие удивительных форм жизни. Можно было смело вешать над входом вывеску «Космозоо», потому что здесь были представлены почти все виды белковой и кислородной жизни.
Если бы я не верил своим теперешним родственникам, я бы подумал, что они, не разбираясь, засунули сюда и разумных, настолько они интересно себя вели.
Они строили хижины, вели огородничество, растили детей…
Май сказал мне, что животные нас не видят и не слышат, поэтому ведут себя естественно, считая, что находятся на воле. Ограждение? Нет, не чувствуют, они могут идти прямо на ограждение с упорством барана, думая, что идут прямо, на самом же деле, они не замечают, что идут совершенно в другую сторону.
«Прямо, как в осколках Миров, — подумал я, — проживая в закольцованном Мире, люди думают, что творят историю сами, не догадываясь, что проживают раз за разом одну и ту же жизнь».
Представив, что их дети обретут полноценную жизнь на новых, свободных, планетах, посочувствовал несчастной девочке Кате, с её искалеченной жизнью. Что для нас, ангелов, одна искалеченная жизнь, когда на кону миллионы, если не миллиарды, жизней? Тем более, если эта жизнь — человеческая.
Что будет с Катей, когда она состарится? Конечно, ей предоставят всё, что только она захочет, хоть целую планету в своё пользование. А кто вернёт ей любовь? Сделать ей мою копию? Проходили уже, не работает. Почему-то происходит отторжение, это похоже на искусственный орган, который пытаются вживить в организм. Одно время хорошо функционирует, потом надо его менять на другой.
Осмотреть весь зоопарк было нереально, к тому же запиликал коммуникатор у Мая, ему напомнили, что пора возвращаться. Май сказал, что гулять нам разрешил папа, но Катя была непреклонна, сказав, что это ей неизвестно, в наши выдумки она больше не верит.
— Ну что, пойдём? — спросил Май, не очень весело.
— Конечно, пойдём, — двинул я плечиком, — только зайдём, поедим мороженого. Какое будете? Крем-брюле или что другое?
— Пошли, там разберёмся! — засмеялась Алия, взяв меня за руку.
Зайдя в кафе, мы опять заняли место у загородки, отделяющей кафе от парка.
Подошёл официант, узнав нас по необычной для местных нравов одежде.
— Как обычно? — спросил он, кланяясь с улыбкой.
— Ой, а можно узнать, что у вас ещё есть? — весело спросила Алия.
— У нас много чего есть, — ответил
— Пломбир есть? — спросил я.
— Не помню! — удивился официант, — Позвольте, схожу, узнаю? Или вам пока подать крем-брюле?
— Давайте! — согласились мы. А ноги гудели! Огромен был зоосад, у меня появилось подозрение, что он напрямую соединяется с Мирами. Впрочем, не все могли быть реальными, зверей ведь не потрогаешь, может, это, может быть, искусно сделанная голография, запахи и звуки сделать несложно. Всё равно, эффект потрясающий! Особенно вымершие у нас огромные рептилии! Смотреть на них можно было, забравшись по лифту на кольцевую обзорную площадку, и там, пройдясь по кругу, мы разглядывали зверей, которые бродили в поисках жертвы. Здесь демонстрировали кормление хищников, показывая, что те настоящие.
— Тоник, ты где? — поинтересовалась Алия, заметив мой отсутствующий взгляд.
— Зоопарк, вспомнил! — засмеялся я. Ребята тоже посмеялись, соглашаясь со мной, что там всё необычно и стоит сходить туда ещё раз.
— Мы впервые там были, — признался Май.
В это время нам принесли мороженое, и мы принялись за него.
— Май, заплати за мороженое, — попросил я, — видишь, я забыл свой коммуникатор.
— У тебя всегда запасной был? — удивился Май, — У меня на счету денег нет.
— Тебе папа положил, — заметил я, пробуя кусочек мороженого.
— Мы нашли пломбир, — сказал официант, принимая оплату от удивлённого Мая.
— Несите по стаканчику, — решил я. Пока мы разбирались с крем-брюле, принесли три вафельных стаканчика с пломбиром.
— Невероятно! — прошептал я, надкусывая хрустящий стаканчик, — Это же Россия! Что значит, «нашли»? — вспомнил я, они что, опрашивали интернет, потом сгоняли на Землю? По вкусу, пломбир, будто из моего детства. Они что, могут и туда сбегать? Купить, и назад?
Да-а! — подумал я, — мысли стали, совсем детскими, что только не придумаешь! Просто нашли рецепт, да изготовили, или, вообще, в машине уже заложена была информация!
— Очень вкусно! — блаженствовала Алия.
— Смотри, не простудись! — встревожился я.
— Подумаешь! — беззаботно сказала Алия, — Потренируешься на мне, вылечишь от простуды.
— Аппетит испортишь, домомучительница заест.
— Подумаешь! У меня есть такой друг, которому никто не страшен! — похвасталась Алька.
— И кто же это такой? — поинтересовался я.
— Тоником зовут, — ответила мне коварная девочка, — иногда Антошкой кличут.
— Покажешь? — спросил я.
— Конечно, покажу, когда пойдём, руки, мыть! — какая у меня разговорчивая и находчивая сестрёнка!
— Тон! У меня на счету такая сумма! — сдавленным шёпотом сказал Май.
— Ну, вот, теперь можно развлекаться! — обрадовался я, — Я хотел ещё посетить тир, ристалище.
Тир, это где из луков стреляют. Хочу Катю пригласить, чтобы показала вам, как надо стрелять. Ещё хочу поучиться у неё на саблях или мечах рубиться, рукопашному бою…