Обнаженная и мертвец
Шрифт:
И тут меня осенила гениальная идея – ценой сверхчеловеческих усилий я нашел решение проблемы.
В третий раз я, крадучись, прошел по лестнице, но это уже становилось однообразным. Я прошел критическую точку, когда звонок в дверь объявил о прибытии Полдена и Крейстала. Я на несколько секунд остановился и услышал в вестибюле голоса. Громче всех говорила Марджи.
– О, Дэни, – воскликнула она голосом, обещающим сладостную уступку, – я изобрела способ или, вернее, трюк, как вылечить дотошных полицейских от любопытства. Способ несколько утомительный, но…
Окна в комнате для
Сейчас было 7:42. Если Марджи выполнила все мои указания, то эти типы с минуты на минуту ждут появления полицейской машины или они уже поднимаются по лестнице и вскоре обнаружат, что я их здорово надул. Поддерживая локтем комод в равновесии, я взял в правую руку свой револьвер, а затем сильно толкнул комод. В тот момент, когда комод исчезал в проеме окна, я выбежал из комнаты и достиг верха лестницы прежде, чем комод успел разбиться о цемент.
Можно было поклясться, что началась третья мировая война и артиллерия бьет по дому № 305. Или что под самым домом началось землетрясение. Или что архангел Гавриил выбрал именно эту террасу, чтобы на ней известить о конце света.
Группа, находящаяся в вестибюле, отреагировала очень бурно, но вопль Марджи перекрыл все остальное. Я понял, что она представила, как моя голова разбилась о цементированную площадку.
В вестибюле загрохотали шаги, затем я увидел, как гориллы пробежали в глубь дома.
Сквозь туман, я спустился по лестнице быстрее, чем ведьма на помеле, и со скоростью беговой лошади достиг вестибюля.
Я увидел, что на меня уставились два изумленных лица, ближе ко мне был Джонни Крейстал, я ударил его между глаз своей пушкой. Он моментально исчез, как привидение. Осталось только второе изумленное, лицо – Марджи. Не замедляя темпа, я схватил ее за руку, она даже вскрикнула от боли, и увлек ее за собой.
К счастью, дверь была приоткрыта. В два прыжка я достиг машины, толкнул Марджи на сиденье, не считаясь с ее протестами и жалобами. Сейчас мне некогда было возиться с ее истерическими припадками. Затем я схватился за руль, включил газ и машинально потянулся, чтобы переключить скорость. Марджи пронзительно воскликнула:
– А! Он посадил меня на переключатель скоростей. Я же не бабочка!
Я судорожно рылся в ее платье, захватил кусок бедра, оттолкнул его с силой и, наконец, нащупал переключатель скоростей. Когда мы выехали на улицу, машина шла со скоростью 50 миль в час и достигла 90, когда мы подъезжали к первому перекрестку. Пять минут спустя мы были далеко от Ле Вале и я, наконец, отпустил акселератор.
– Эл, – жалобно простонала моя спутница.
– Да?
– Когда вы бросили меня в эту машину, я, должно быть, оставила одну ногу снаружи, и она сломалась.
Я принялся действовать левой рукой, как эксперт, что вызвало у нее возмущенное восклицание.
– Все в порядке, – успокоил я ее, – вы просто сидите на ней.
– Вот, в чем дело, – радостно сказала она, – я приняла ее за какую-то железную штуку. Ну, я рада, что она на месте, хотя я ее абсолютно не чувствую.
Она захотела узнать,
По прибытии Полдена и Крейстала атмосфера изменилась. Полден захотел узнать, какие вопросы задавал полицейский. Что касается Джонни Крейстала, то он предложил немедленно подняться наверх, чтобы свести счеты с подлецом. Полден заставил его замолчать, чтобы послушать рассказ Марджи, но вскоре ей стало трудно придумывать новые вопросы, которые я будто задавал ей, и Полден потерял интерес к ее рассказу.
– Тогда Полден, – произнесла она, вздрогнув, – сказал Крейсталу, что он согласен идти с ним за вами, но что он хочет вас живого: «Никаких шуточек – нам они оба нужны живыми». Может быть, вы мне не верите, Эл, – добавила она, снова вздрогнув, – но прошла целая минута прежде, чем я поняла, что, когда он сказал «они оба», то второй была я! Мне кажется, что в этот момент я была не в себе. Я сказала им, что без четверти восемь должна приехать полиция, чтобы узнать, как у вас дела и поняла, что Джонни взбесился, но Полден только рассмеялся мне в лицо.
Она на мгновение задумалась.
– Я не помню точно, но, кажется, он сказал, что вы слишком хорошо известны в Парадиз-Сити своей манерой работать в одиночку и что вам и в голову не придет вызывать за собой полицейскую машину.
– У меня такое впечатление, что Полден знает меня, – заметил я скромно.
– Именно тогда он употребил выражение, которое я не могу повторить, я забыла… подождите… кажется, он сказал: «Это одинокий волк…»
– Он и в самом деле знает меня очень хорошо, – заметил я, послав ветровому стеклу обворожительную улыбку.
– Вспомнила! – неожиданно воскликнула она, щелкнув пальцами. – Вот, что он сказал точно: «Это маниакальный головорез!»
– Подлец, кретин, – пробормотал я, – как можно до такой степени ошибаться в людях!
Было более восьми часов, когда мы приехали ко мне. Я сразу пошел на кухню приготовить какие-нибудь экзотические напитки, например виски с содовой. В это время Марджи веселилась, как сумасшедшая, рассматривая мою квартиру. Она веселилась до тех пор, пока не столкнулась с зеркалом. За свою беспорядочную жизнь я слышал разного рода звуки, заставляющие шевелиться волосы на голове. Но ни за что на свете я не согласился бы еще раз услышать страдальческие стенания Марджи. Затем хлопнула дверь в ванную, и я не видел свою гостью в течение сорока пяти минут.
Куколка, выпорхнувшая из ванной, показалась мне младшей сестрой Марджи. Хорошо расчесанные волосы локонами спадали на плечи, краска исчезла вместе с неприятным выражением лица. Она освободилась от жалких остатков парчового платья и комбинации, которые я разорвал. Увидев ее в белом лифчике без бретелек и в белых трусиках, я вдруг понял, что красота – только вопрос пропорций. Ее маленькая грудь великолепно гармонировала с тонкой талией. У нее были округлые бедра, тонкие и красивые лодыжки. Почти смущенно она дошла до дивана и села на него.