Оборотень на щите
Шрифт:
— Это касается только мужчин, — поспешно провозгласил Берульф, сидевший справа от Сигвейн.
Альвийка промолчала, насмешливо улыбнувшись.
Но я и не притрагивалась к еде, пока Ульф не взялся за мясо, подумала Света. Лишь раскладывала ломти по тарелкам…
Зачем Сигвейн об этом заговорила — да еще возвысив голос? Захотела по-доброму, по-женски укусить соседку? Или здесь что-то другое? То, что выглядит мелкой пакостью, может быть началом чего-то большего…
Она заставила себя не хмуриться. Следом произнесла:
— Спасибо за поучить, Сигвейн.
Альвийка развернулась к ней всем телом. Царственно уронила:
— Что именно тебе непонятно, дротнинг Свейта? Если нажать на клык змея, выбитого на бляхе, вспыхнет свет. После этого йотун замрет. Вот и все.
— Но почему ваш альв хвататься за бляха, увидев Ульф? — Света вдруг ощутила себя занудливой школьницей.
Сигвейн снисходительно усмехнулась, но промолчала. Света быстро добавила:
— Нет, я не верить, что Алрунд хвататься за бляха просто так. Что он теряться, как пугливый девка, увидев Ульф.
— Ты нравишься мне все больше, дротнинг Свейта, — почти весело сообщила Сигвейн. — Значит, ты не веришь в то, что я наговорила твоему мужу?
Рядом напрягся Сигульф. Берульф, сидевший справа от Сигвейн, пригнул голову. Уши его, торчавшие из гривы полуседых волос, слегка удлинились.
— И ты права, — заявила вдруг Сигвейн. Звонко, мелодично. — Нет, Алрунд не теряться, как девка. Он испытывал наше оружие. На йотунах мы свои бляхи проверили. С ними все получилось, йотуны после вспышек замирали. Но в оборотнях тоже течет йотунская кровь. Они потомки Волка Фенрира, который был сыном Локки и Ангрбоды, турса и йотунши. Был шанс, что свет блях остановит и оборотней. Наши мужи искали встречи с ними, но повезло лишь Алрунду. Он увидел Ульфа, коснулся бляхи — и теперь мы знаем, что для оборотней наше новое оружие не опасно. Поняла ли ты сказанное?
Света молча кивнула. Следом поднесла к губам чашу с вином.
Значит, на Ульфе испытали бляху, пронеслось у нее в уме. Интересно, что сделал бы Алрунд, застынь Ульф неподвижно? Впрочем, в Льесальвхейме у светлых и без бляхи был шанс его скрутить.
— Надеюсь, тебя это не задело? — заботливо спросила Сигвейн.
Она сидела, чуть откинувшись назад, к Берульфу. Разговоры в зале быстро затихали.
— Ты ведь понимаешь, как важно все проверить? К примеру, недавно я видела, как оборотень Ингульф прибежал к Ульфу, крича, что ты натворила дел. Но я все проверила, и оказалось, что ты просто захотела денег. Ради этого ты сорвала печати с кладовой эрхеймских конунгов, и забралась в нее…
В зале поднялся тихий ропот.
— Хватит, — резко бросил Сигульф.
Однако Сигвейн, не обращая на него внимания, резко подалась вперед. Надрывно потребовала:
— Только не прячь от людей наши бляхи, дротнинг Свейта. Это дар альвов людям. И это единственное оружие против йотунов, что теперь у них осталось. Если ты заберешь наши бляхи, а потом перепродашь их втридорога…
Сигульф тенью проскочил за спиной у Светы — и с размаху уселся на стул,
— Скучаешь на арвале, Сигвейн? Тут положено поминать умершего, а не болтать невесть что. Лучше расскажи, как празднуют арвали по вашим конунгам.
Выходит, Ингульф отыскал Ульфа в объятьях Сигвейн, подумала Света, задыхаясь — и все крепче стискивая чашу с вином. А потом, в ту же ночь, Сигвейн пришла к кладовой. Чтобы узнать, почему Ульф от нее убежал…
— Я говорю правду, — Сигвейн вдруг встала. Крикнула на весь зал: — Альвы. Вы слышали, как меня оскорбили. Назвали болтушкой и балаболкой, хотя я поведала чистую правду. И честно рассказала, что сделает новая дротнинг с нашим подарком. Не зря конунг-оборотень сразу спрятал от людей наши бляхи.
В зале загомонили. Оборотни и люди поднялись с мест, альвы с альвийками резво выскочили в проход между столами.
Набычившийся Сигульф снова встал, телом загородив сестру альвийского конунга от Светы. Рыкнул:
— Хватит. Никто тебя не оскорблял, Сигвейн. Это ты…
— Мы уходим, — Сигвейн метнулась мимо Берульфа, зло смотревшего на нее. Пробежалась вокруг стола.
Она разыграла этот спектакль ради людей, пролетело в уме у Светы. Неизвестно, что альвийка затеяла, но нужно спутать ей карты…
В следующий миг Света со стуком поставила чашу на стол. И рванулась туда же, куда Сигвейн — только стол оббежала с другой стороны. Догнала сестру альвийского конунга уже на середине зала, когда та остановилась рядом с альвами, стоявшими меж столов…
— Ты спать мой муж, поэтому всем врать, — крикнула Света, надсаживая горло.
А следом ощутила себя вдвойне униженной — и изменой мужа, и своими словами.
Высокие красавцы, уже окружившие Сигвейн, дружно обернулись к Свете. Кожу ей похолодил амулет от альвийского взгляда, спрятанный под одеждой — капля черного стекла, в котором мерцала рыжая искра.
Люди смотрели угрюмо и недоверчиво. Сбоку, позвякивая мечами, с нарочитой неспешностью поднимались оборотни.
— Мы уходим, — звучно повторила Сигвейн. — Жители Эрхейма. Когда нечем будет лечить раны, когда у вас закончатся альвийские повязки и снадобья — вините в этом свою новую дротнинг. Которая подло оскорбила сестру самого Силунда, конунга светлых альвов.
У Светы противно засосало под ложечкой.
Неужели альвы и впрямь оставят людей без своих товаров, мелькнуло у нее. Почему Сигвейн затеяла эту ссору? И Ульф ушел…
Ульф.
Рядом уже стоял Сигульф. Она, не глядя на него, хрипло выронила:
— К брат.
Деверь тут же проскочил между ней и Сигвейн. И исчез среди оборотней, выстроившихся вдоль столов. На смену ему рядом возник Берульф. Сразу громко заявил:
— Успокойтесь, красавицы. Не дело ссориться из-за мужика, да еще на арвале.
Сигвейн, не дослушав его, развернулась и зашагала к выходу.
Лучше фарс, чем драма, лихорадочно подумала Света. А потом кинулась вслед за Сигвейн. Крикнула, пробираясь вдоль ряда альвов и альвиек, тоже устремившихся к дверям: