Очень сталкерское Рождество
Шрифт:
«Это не всё, что я делал. Эмма, это я был в твоей спальне. Ты произнесла моё имя, и я врезался в твой шкаф. Я напугал тебя.»
У меня перехватывает дыхание, а потом я смеюсь от облегчения. Господи, я так испугалась. А это оказался просто Логан.
Он смотрит на меня как на сумасшедшую, от чего смеюсь сильнее. Живот уже начинает болеть, но я не могу остановиться. По щекам текут новые слёзы, и Логан отодвигая стул, резко встаёт. Он, кажется, не знает, что со мной делать.
Я пытаюсь взять себя в руки, плотно сжав губы, чтобы
«Ты мне не веришь? Эмма, это был я. Я приходил в твою спальню каждую ночь. Я смотрел, как ты спишь. И иногда я »
Логан перестаёт писать, не ставя запятую или точку, и это резко отрезвляет меня. Он пишет без ошибок, соблюдая пунктуацию, и что-то мне подсказывает, что оборванное предложение связано с чем-то, что причиняет ему сильные страдания.
— Нет, я тебе верю, — отвечаю ему, проглатывая последние остатки смеха. — Просто чувствую облегчение. Я так боялась, но теперь, зная, что это был ты, мне всё равно. Я тебя не боюсь.
Его челюсть напрягается, будто он не одобряет мой ответ.
«Я дрочил в твоей спальне. Пока ты спала. Смотрел на тебя, лежащую там, ничего не подозревающую, и кончил так сильно.»
По моему позвоночнику пробегает жар, губы размыкаются, пока я представляю это. Господи, видение этого сразу предстаёт передо мной: я в постели, а он стоит надо мной, такой высокий и гордый. Темно, но не настолько, чтобы ничего не видеть. Он напряжён, его челюсть сжата, рука на члене, и он удовлетворяет себя, глаза прикованы к моему лицу, пока я сплю.
Я представляю влажные, чувственные звуки. Жёсткие линии его мышц, всё тело напряжено, пока он наконец не даёт себе кончить со сдавленным вздохом.
Я бы многое отдала, чтобы увидеть это.
Он беззвучно ахает.
«Твою мать. Не делай такое лицо. Тебе должно быть противно.»
— Ну, а мне не противно.
Мой голос хриплый, желание написано на лице. Я плохо умею скрывать эмоции, и это даже к лучшему. Глаза Логана расширяются, он качает головой, выглядя так, будто разрывается между логикой и чувствами.
— Можешь сделать это снова. В любое время. И в следующий раз, если разбудишь меня, останься.
Он замирает, взгляд прикован к моему лицу. Хватка на ручке такая крепкая, что я боюсь, он её сломает. Похоже, Логан тоже понимает на сколько близок к этому, потому что кладёт её с крайне преувеличенной осторожностью.
— И я не верю, что ты причинишь мне какой-либо вред, что бы ты ни делал. Если хочешь показать мне, каково это, когда ты можешь говорить, я готова, — говорю я. — Но только если ты сам этого захочешь. Я не буду настаивать. Хотя, честно говоря, внутри просто умираю от желания услышать твой голос.
Он тяжело выдыхает и берёт ручку.
«Эмма, пожалуйста. Ты не понимаешь. Я извращенец!»
Фыркаю от смеха. Может, то, что он смотрел, как я сплю, – немного и жутковато,
— Ну, да, конечно. Ничего так не кричит «злодей», как нарезание моркови для трёх супермилых морских свинок. И кролика, — говорю я с игривой улыбкой.
Он сердито смотрит на меня.
«Я крал твои трусики, чтобы нюхать их.»
Господи. Внезапно, лицо становится таким горячим, будто я вот-вот начну дышать огнём. Логан поднимает бровь, замечая мой румянец.
— Ну… э-эм… Кто я такая, чтобы судить твои заскоки, — храбро отвечаю ему, хотя голос слегка дрожит.
Потому что сама идея, что он делает это? Снова – чертовски возбуждает. Я буквально вибрирую от желания, и в данную секунду мне хочется закончить этот разговор и просто наброситься на него. Но Логан явно не настроен на продолжение, поэтому держу себя в руках.
Но никак не могу понять, почему он так упорно настаивает, что я не могу просто принять это. Мне нравятся все его откровения, и единственное, что сейчас раздражает, –то, что он не сказал мне об этом раньше.
Когда он хмурится, качая головой, я теряю терпение.
— Слушай. Ты сексуальный, ты готовишь и убираешь, и, очевидно, хочешь меня. Что тут может не понравиться? Я не злюсь, Логан. Просто посмотри на меня хотя бы на секунду. Мне это нравится. Всё это. Это идеально.
Его челюсть напрягается.
«Это кажется неправильным. То, что я сделал, было неправильным, Эмма. И я это понимаю. Почему же ты этого не видишь?»
Тяжело вздыхаю, стараясь подавить растущее желание, чтобы честно ответить ему. Мне самой нужно немного подумать, чтобы правильно объясниться.
— Возможно, это и было неправильно. Но, Логан, я привыкла к тому, что не всё всегда только правильно. Я сама никогда не была правильной. Я никогда не вписывалась в привычный мир большинства людей, и мне пришлось пройти тернистый путь, чтобы осознать всё, но теперь я это принимаю. Я горжусь этим – тем что я не такая, какой меня ожидают видеть. Я счастлива такой, какая есть, и мне не нужно, чтобы всё было объективно правильным. Мне просто нужно, чтобы это было правильным для меня. А ты – правильный.
Когда он качает головой, всё ещё не убеждённый, я с раздражением фыркаю.
— Слушай, час назад Марк был здесь и назвал меня наивной идиоткой. И в прошлом я такой как раз таки и была, игнорировала все его красные флаги. Но я учусь на своих ошибках.
Логан складывает руки на груди, мышцы перекатываются под кожей. Ничего не выдаёт того, как тщательно он изучает меня, но ясно одно: он внимательно слушает.
— Ты не сделал ни одной вещи, которая бы мне не понравилась или которую бы я не оценила, — продолжаю я. — И моя философия такова: я верю, что люди хорошие, пока они не докажут обратное. Так что, если хочешь оттолкнуть меня, придётся постараться посильнее.