Один-единственный
Шрифт:
Больше всего ей нравилась, пожалуй, обыденность и надежность вновь обретенного счастья. Мелкие детали повседневности наполняли сердце тихой радостью. Лицо Дэниела она видела перед сном, и его лицо встречало ее поутру, когда лучи утреннего солнца проникали сквозь занавески. Каждый день они совершали долгие прогулки по проселочным дорогам, строя планы на будущее для своего ребенка, вплоть до того, в какой колледж он станет ходить, когда вырастет. И всеми этими маленькими радостями она наслаждалась от души.
Конечно, не обошлось и без споров, без смешных пререканий относительно брошенных колпачков от зубной пасты или приготовления завтрака. И все же во всем самом главном и существенном их мнения звучали
В конце второй недели Дэниел решил, что пришло время вернуться в город. Изабель, хотя и с большой неохотой, согласилась с ним. Роды ожидались через полтора месяца, а двухчасовая поездка отсюда до больницы будущим родителям казалась очень уж неблагоразумным предприятием.
Мэксин встретила их с распростертыми объятиями и организовала в честь приезда маленькое домашнее торжество. Иван весь затрепетал, увидев, какие вышивки успела сделать Изабель за время, прошедшее с момента их последнего визита в коттедж. Эта неожиданная беременность чуть не погубила всю рекламную кампанию его последнего детища — знаменитой «Принцесс лайн», но привезенные из Поконоса новые модели пролили бальзам на его раны. Разумеется, благодаря Мэтти слух о беременности принцессы быстро распространился среди всей многочисленной родни Бронсонов, и теперь Изабель только и делала, что отвечала на телефонные звонки.
— Берегись, — сказала ей Кэтрин Бронсон-Бернье, когда они встретились за ленчем. — В моей семье принято устраивать так называемый день даров малютке. При этом обязательно символическое похищение будущей мамаши. Так что с этого дня и до самых родов ты должна ожидать какой-нибудь подобной шутки.
Когда Кэтрин в деталях расписывала ей этот странный, но трогательный обычай, Изабель так хохотала, что слезы покатились по ее щекам.
— И что, мне тоже не избежать всего этого?
— Нет. Избежать этого невозможно, — сказала Кэтрин. — Причем все случится тогда, когда ты меньше всего ждешь подвоха. Меня, например, две женщины в форме медсестер утащили прямо из офиса. Мы сели в длинный лимузин и умчались в прелестный маленький мотель возле Колд-Спринг-Харбор на Лонг-Айленде. И вот тут-то все мои нежно любимые родственники выпрыгнули из своих укрытий: кто из-за пальмы в кадке, кто из-за двери, кто из шкафа, и закричали на разные голоса: «Сюрприз! Сюрприз!»
Ну что могла сказать на это Изабель? Она слушала диковинный рассказ и не знала, верить или не верить Кэтрин. Для нее все это звучало как какая-то фантастика. Вернувшись домой в тот вечер, принцесса пересказала все изумленной Мэксин и пораженному Ивану.
Между тем перед Изабель и Дэниелом вплотную встала необходимость обустраивать собственное, отдельное жилье. Его квартира была достаточно просторна, но ее еще надо было приспособить для удобства семьи с ребенком. Хорошо еще, что тетушка Элис отложила возвращение на Манхэттен до сентября. Изабель надеялась, что к тому времени они успеют привести в порядок квартиру Бронсона. Когда она сказала Мэксин, что намерена отвести для нее комнату со всеми удобствами в их будущем жилище, бывшая гувернантка поразила ее заявлением о своем намерении переехать к Ивану, как только Изабель вернется домой после родов.
Любовь так и витала в воздухе. Изабель подтрунивала над старой ирландкой, утверждая, что вся прелесть романтики, которой она так восхищалась в книжках, вдруг воплотилась в жизни. Мэксин только улыбалась в ответ. Однако искорки в ее глазах говорили Изабель о многом.
Несмотря на старательные самоувещевания, Джулиана вскоре обнаружила, что чем дальше, тем сильнее ее мучат мысли о сестре. Маленькая заметка во французском
Джулиана выдрала лист из журнала. На нем была фотография ослепительно улыбающейся беременной сестры. Принцесса яростно смяла страницу и бросила в корзину для мусора, стоявшую у стола. В последнее время даже сны ее были полны образами ненавистной Изабель. Джулиана поглядела на ящик, в котором хранила отчеты Маршана. Ей не нужно было снова смотреть на фотографии, чтобы воскресить в памяти каждую мелочь, заснятую на пленку, каждый жест или выражение лица обоих главных героев этого романа в картинках. Ей вдруг вспомнилось, сколько раз после смерти Бертрана Эрик уезжал из дому. Казалось даже, что он дольше отсутствовал, чем оставался подле своей жены. Наверное, объехал все сколько-нибудь значимые города, в которых имелись офисы «Малро интернешнл».
«Подумать страшно! Ведь камера запечатлела лишь одну из их тайных встреч, но только Богу известно, как часто они бывали вместе! Может быть даже, едва я вышвырнула ее из Перро, как они встретились в Париже? Или в Лондоне, пока она жила якобы у этой своей Джеммы? Или в Нью-Йорке, много, много раз, снова и снова. И с чего это я взяла, что ребенок, которого ждет Изабель, от того американского бизнесмена? — Этот страшный, леденящий кровь вопрос лишь сегодня впервые пришел ей в голову. — Ведь, в сущности, никто не мог помешать Изабель спать с кем угодно, а если учесть, что круг ее любовников не ограничивался двумя мужчинами... Значит, ребенок может быть как от Джанни Вителли, так и от любого из тех, кто увивался возле нее после нашей с Эриком помолвки!»
«Но ты уже знаешь правду, — шипел чей-то холодный голос в ушах Джулианы. — Это ребенок твоего мужа. Сын Эрика. Полноправный наследник престола».
Принцесса вскочила с места. Сердце ее болезненно заколотилось. Оноре записал ее на прием к специалисту в женевской клинике, но до поездки туда оставалось еще две недели. Внезапно эти четырнадцать дней представились ей целой вечностью. Джулиана пошарила рукой возле стопки писчей бумаги, нащупывая кожаный переплет адресной книжки. И почему, черт возьми, у нее до сих пор нет этого телефона? В конце концов ведь это ее дело. На карту поставлено все ее будущее!
Она решительно зашагала к кабинету Оноре. Двери туда никогда не запирались — Оноре был слишком воспитанным джентльменом, чтобы подвергать сомнению честность обитателей замка.
Хозяина на месте не оказалось. Под прямым углом к многоканальному телефонному аппарату, установленному тут несколько месяцев назад, стоял блестящий хромовый «Ролодекс». Джулиана пролистала карточки. Имена вхожих и не вхожих в их дом, но весьма известных в обществе людей, подобно стремительным искрам фейерверка, мелькали у нее перед глазами. Номера клиники нигде не было. Отодвинув стул, она открыла центральный верхний ящик стола: пара золотых ручек, серебряный ножик для разрезания бумаги, увеличительное стекло в бархатном футляре, почти пустая пачка сигарет «Плейер» и коробок спичек с напечатанным в верхнем левом углу логотипом «Малро интернешнл». Принцесса быстро просмотрела три ящика справа и верхний слева — тоже ничего. Наконец, спустившись ниже, добралась до висячей картотеки. Трясущимися руками она принялась копаться в папках, наполненных компьютерными распечатками каких-то таблиц, подшивками газетных вырезок, касающихся деятельности «МИ».