Один-единственный
Шрифт:
— Знаю, сынок.
— Но ты проехал поворот на шоссе.
— Я направляюсь не на остров.
— А куда, черт возьми?
— Увидишь. — Мэтти бросил взгляд на сына. Почему бы тебе не вздремнуть немного? Сдается мне, сегодня ночью ты плохо спал.
Уже лет двадцать Дэниел не подчинялся своему отцу, но тут Мэтти оказался совершенно прав: он действительно не спал уже около полутора суток, и, если расплывчатые намеки отца вообще что-нибудь значат, то ему предстоит чертова пропасть работы.
Открыв
— Где это мы, черт возьми?
— Сиди спокойно. Мы почти на месте.
— И как называется это место? — передразнил отца Дэниел.
— Изабель.
Он ничего не понял, должно быть, сказывался дальний перелет.
— Изабель?
— Ты ее помнишь, — произнес Мэтти, продолжая курить уже другую сигару, — принцесса.
— Это что, город так называется в честь принцессы?! — раздраженно заворчал младший Бронсон.
— Заткнись-ка, Дэнни. Неужели не понятно, я везу тебя к твоей подруге.
Они свернули на дорогу, которая вела в тупик, и подкатили к свободному месту на обочине рядом с разбитым стареньким жучком «фольксвагеном».
— Все. Конечная остановка, — сказал Мэтти.
— О'кей, папуля. Шутки в сторону. Что тут происходит?
— Вылезай. — Мэтти потянулся через него и открыл дверцу. — Мне еще надо успеть на самолет.
— Ты мне за это заплатишь. — Дэниел выбрался из «линкольна» и вытащил с заднего сиденья куртку и сумку. — И как мне прикажешь выбираться из этой глухомани?
— Не волнуйся об этом, Дэнни. Я не думаю, что тебе это понадобится.
Отсалютовав на прощание, Мэтти развернулся и вскоре скрылся за поворотом.
Дэниел оглянулся на простенький коттеджик в форме буквы А и подумал о принцессе. Никак ему не удавалось совместить эти два образа. Что бы там ни говорил отец, совершенно невозможно было представить себе Изабель в столь убогом жилище. Нет, только не здесь!
Он прошагал по дорожке к дому и постучал в дверь. Нет ответа. Он заволновался. Постучал снова и прислушался. Внутри бормотало радио или телевизор. Потом послышался приближающийся звук чьих-то медленных, ленивых шагов.
— Иду, иду! Терпение!
О, этот грудной тембр с оттенком аристократической гордыни и в то же время такой влекущий. Эта масса темных волос... Это хрупкое маленькое тело...
Дверь распахнулась. Она была прекраснее, чем запечатлелась в его памяти. Дэниел глядел в любимое лицо с высокими скулами и огромными темными глазами. Это лицо в течение последних нескольких месяцев неумолимо преследовало его в каждом сне.
— О мой Бог! — Темные глаза удивленно распахнулись и моментально заблестели от слез. — Бронсон!
Изабель бросилась к нему.
— Ох, принцесса! Да ты...
Он остановился. Она посмотрела ему в глаза. Вся его предыдущая жизнь отразилась
Изабель взяла его руки и положила к себе на живот.
— Добро пожаловать домой, папочка.
Глава 17
Порой человек не знает, что ему нужно, пока не столкнется с этим нос к носу.
Для Дэниела все тридцать четыре года жизни обрели наконец свой смысл именно в тот миг, когда Изабель положила его руки к себе на живот и он почувствовал, как там шевелится их ребенок. Все, чем была она, все, чем он хотел быть, — все это было вот тут, под его ладонями. В благодатной тьме ее чрева оно росло и день ото дня становилось все сильнее и больше.
Случись такое в иной момент жизни, с другой женщиной, и для Дэниела это стало бы тяжелым ударом, способным лишь повергнуть его в досаду и гнев. Но теперь он был сражен, изумлен, но не испытывал при этом ничего тягостно-неприятного. Вместо противного ощущения ограничения свободы он переживал нечто такое, что навсегда давало ему новый статус, наполняло глубиной и значимостью всю его жизнь.
Он обнял Изабель и жадно поцеловал ее, сожалея только об одном — у него не хватало слов, чтобы передать свои чувства.
Изабель прервала их поцелуй.
— Скажи что-нибудь, Бронсон. Ты, должно быть, сильно удивлен?
— Не то слово. — Он снова обнял ее живот ладонями, пытаясь осознать случившееся с ними чудо. — И когда ты собиралась сообщить мне об этом, принцесса?
— Я пыталась, — ответила она, убирая завиток волос со лба Дэниела. — Просто об этом как-то неловко говорить по телефону, с другого конца света. — Между бровями ее залегла маленькая складочка. — Но как ты нашел меня тут? И почему ты вообще не в Японии? — Изабель выглянула в окно гостиной. — И кстати, как ты сюда добрался?
— С помощью Мэтти. Изабель рассмеялась:
— Бьюсь об заклад, я знаю, кто рассказал ему обо всем!
— Мэксин?
— Она уже не раз грозилась сама поведать тебе о ребенке.
— Жаль, что так и не привела угрозу в исполнение. Изабель покачала головой:
— Нет. Так вышло гораздо лучше.
— Но мне следовало быть рядом с тобой.
— Нет, Бронсон. Останься ты в Штатах, и между нами так ничего и не изменилось бы. Не было бы ни этого разговора, ни тех долгих откровений по телефону. Я до сих пор ждала бы от тебя беспрекословного подчинения моим капризам.
— Ну, тут уж нечего волноваться, со мной такие штуки все равно не проходят.
Изабель неопределенно махнула рукой.
— Ты прав, но за моими плечами годы другого опыта, и я слишком привыкла требовать от людей повиновения. Ты сам много раз давал мне понять при каждом удобном случае, что это далеко не самая привлекательная моя черта.
Дэниел отступил на шаг и пристально посмотрел на Изабель:
— А ты изменилась. Лицо ее вспыхнуло улыбкой.
— Да. Я прежде никогда не стягивала волосы в хвостик.