Одиночество вдвоем
Шрифт:
Всю дорогу в машине Дилан пытался заверить Ника, что ему не нужна нянька, но темнокожий ничего не хотел слышать, отрицательно качал головой. О’Брайен начал сдаваться. Сил у него практически не было, чтобы спорить с кем-то. К тому же он по-прежнему постукивал зубами.
Такое странное ощущение. Быть скованным. Я все время поглядываю на свою правую руку. К подобному нелегко привыкнуть, даже если это на некоторое время.
Автомобиль Ника тормозит у остановки, и меня немного смущает количество людей. Мне хотелось бы, чтобы вокруг вообще
– Что ж, позвони мне, как доберетесь, - темнокожий оборачивается, но Дилан бросает в ответ:
– Иди ты, - открывает дверцу, вылезая. Я сжимаю губы, ведь он сильно дергает запястья. Господи, надеюсь, он понимает, что тут я - на другом конце этой гребаной цепи. Думает только о себе, кретин.
– Удачи, - Ник виновато покусывает губу.
Я улыбаюсь, кивая:
– Надеюсь, я выживу.
– Я тоже, - темнокожий усмехается, и Дилан заглядывает в салон, ворча:
– Да-да, лучше помолись за её здоровье, - выпрямляется, вновь дергая руку. Я выбираюсь из салона, и мне уже не нравится, что люди бросают на нас взгляды. Их глаза становятся шире, а на лицах читается удивление, но не осуждение. Скорее, они приняли это за забаву.
Ник машет нам. Я отвечаю тем же, а Дилан поправляет лямку рюкзака, что висел на одном плече.
Признаюсь, куда спокойней, когда рядом Ник. Ибо он, словно связующее звено. Может поддержать беседу и с Диланом, и со мной. А теперь…
Обреченно выдыхаю. Что ж, я знала, на что иду.
Чувствую себя маленькой девочкой, ибо Дилан буквально тащит меня за собой. Он - тот, кто решает, куда идти. Как я справлюсь с ним? Вдруг у него сейчас ломка наступит?
Как я поняла, это похоже на волны. Они то приходят, то уходят, но первый месяц самый тяжелый. Дилан покачивается при ходьбе, что придает его походке неестественности. Я иду маленькими шажками за ним. Как утенок за гусыней.
Люди переглядываются, начинают тихо шептать.
Мы тормозим у остановки, и я рада, что на горизонте поблескивает автобус. Неловко касаюсь локонов волос. Мы молчим. Холодный металл царапает кожу, но не придаю этому значения. Поднимаю голову, смотря по сторонам. Пытаюсь как-то отвлечь себя, разглядывая бледное, но не пасмурное небо, желтую листву. Осень? Как быстро она наступила. Я даже не заметила смены сезона.
Всегда относилась к этой поре года по-особому. Столько ярких цветов. И ни один из них не раздражает глаза. Все гармонично сочетается. А аромат листвы выбивает сознание. Уносит плохие мысли.
Большинство людей считают, что осень - грустная пора, унылая, полная депрессий. Да, это так. Но вы будете ощущать себя несчастным, если не отпустите все бытовое. Просто, отбросьте все мысли, всё наболевшее, выйдите в лес, пройдитесь. Не думайте ни о чем, кроме тех красок, ароматов, что окружают вас.
Тогда вы и поймете, что в осени нет ничего плохого. Всё зависит лишь от настроя самого человека.
Несчастный, он и летом под солнцем найдет из-за чего поплакать.
Дилан дергает.
– Можешь… - затыкаюсь, ведь он даже не опускает на меня глаза.
– Окей, - вздыхаю.
Поднимаемся в салон, который заполняется людьми. Все они пихались, даже самые на вид хрупкие старушки превращались в игроков американского футбола, толкались, чуть бы не сбивая с ног.
Дилан бросил смешок, когда меня толкнул плечом какой-то старик.
К счастью, мы успели занять свободные места. Мои ноги не выдержали бы поездки стоя. Я не спала всю ночь.
Дилан сидит у окна, и я уже мрачнею. Если бы Ник прицепил нас за другие руки, то у окна бы села я. Мне не нравится сидеть с краю.
Автобус трогается с места. Я расслабляюсь на мягком сидении, поглядываю на парня, который уставился в окно.
Стена деревьев.
Стоп. Выпрямляюсь, хмурясь:
– Так, твой дом за городом?
Дилан повернул голову, немного удивленно посмотрев на меня:
– Я думал, это и без того понятно.
– То есть, идти по лесу, - шепчу, отводя глаза.
– Боишься меня?
– он довольно усмехается.
– Идти с парнем по лесу. Вдруг я психану, придушу тебя этими наручниками и сброшу труп в озеро.
Я подняла глаза на него, приоткрыв губы:
– Рядом с твоим домом есть озеро?
Дилан, как идиот, хлопает глазами, сжимая губы:
– Я тебе об убийстве, а ты про озеро, - вздыхает, смотря перед собой.
– Так, - я немного наклоняю голову.
– Озеро рядом?
– Да, - Дилан явно не понимает моей заинтересованности. Он притоптывает ногой, подносит кулак к губам, покусывая кожу костяшек. Я внимательно наблюдаю за ним. Парень хрипло выдыхает, напряженно сжав зубы. Опускает руку, сжимает и разжимает ладонь. Она у него дрожит.
– Давай только не сейчас, - шепчу, понимая, что всё его тело странным образом дрожит.
– Я в порядке, - он так же шепчет, откашлявшись. Закидывает голову, макушкой опирается на спинку сидения, прикрывает глаза, пытаясь ровно дышать. Сжимает веки. Сильно.
Я обеспокоено слежу за его состоянием на протяжении всего пути. Дилан молчит всё это время. Видно, как он сдерживает судорогу. Покусывает кожу ладони. Сгибается, разгибается. Не может найти удобное положение.
Я лишь поглядываю по сторонам, надеясь, что никто не заметил странное поведение одного из пассажиров.
Дилан сгибается, касаясь лбом колен. Глухой стон срывается с его губ, и внутри меня рождается настоящая паника. Я поднимаю свободную руку, касаясь пальцами его плеча:
– Эй, - дергаю. Парень поднимает голову, а затем выпрямляется, пыхтя. Моя ладонь заметно дрожит от напряжения, да и странно это. Вот так касаться его.
Дилан дернул плечом, расслабляясь:
– Скоро выходить, - кивает в сторону окна.
– Хорошо, - киваю, решая отвлечь его.
– А, почему Ник не бывал у тебя в комнате?