Одиночество вдвоем
Шрифт:
Что ж, могу признаться, что оттенки его комнаты нравятся мне больше, чем атмосфера дома Ника. Нет броскости, нет яркости. У Дилана всё так просто. Его сестра могла создать уют даже в таких голых стенах.
Интересно, почему она уехала?
Почему оставила брата с отцом-наркоманом?
***
Они не дожидались вечера.
Было еще раннее утро, но сон ломал обоих. Дилан не чувствовал прилив сил после холодного душа. Он вернулся в комнату такой же уставший и не имел понятия, как реагировать на присутствие еще одного человека. Парень уже отвык от соседей по комнате.
О’Брайен бросает вещи на стол. Девушка чихает, сидя на диване:
– Я определенно должна буду убраться здесь, - ворчит.
– Ничего не трогай, - ему не нравится эта затея.
Эви кашляет, прикрывая рот ладонью. Дилан мельком взглянул на неё:
– Ты всего пару часов здесь, а уже простудилась?
– Это еще со вчерашнего дня, - она качает головой, отрицая. Поднимается с дивана, взяв наручники, и Дилан обреченно вздыхает:
– Если бы на твоем месте была блондинка с формами, то это выглядело бы сексуально.
Девушка бросает смешок с презрением:
– Что ж, люблю огорчать людей, - кивает на кровать.
– Тебе после душа полегчало?
– Я, по-твоему, выгляжу лучше?
– Дилан садится на край кровати, протягивая руку. Эви улыбается, качая головой. Сковывает его запястье одним концом от наручников и наклоняется, потянувшись к подголовнику кровати.
– Стой, - Дилан хрипит, заставляя девушку поднять на него глаза. Эви напрягается, когда парень поднимается с кровати.
– Эй, - она заикается, дернув его за кофту. О’Брайен открывает шкаф, встав на носки. Тянется, достает с верхней полки одеяло. Бросает его на диван.
– Спать будешь в уличной одежде?
– задает вопрос, который заставляет Эви сделать шаг назад, нервно заикаясь:
– Да, - она не собирается переодеваться здесь.
– Окей, - Дилан вновь опускается на край кровати. Эви наклоняется, интересуясь:
– А всё-таки, почему Ник не был здесь?
Дилан поднял на неё глаза. Щурится, хмурясь:
– А почему ты бегала по лесу вечером?
Наручники щелкают. Эви выпрямляется, бросая на него взгляд, и уходит к дивану. Снимает обувь, которую ей одолжила Хлоя. Девочка оказалась приятной, хоть и странной.
Забирается на диван, отворачиваясь к стене. Кашляет, корчась от боли в горле.
Эви ерзает, накрываясь чуть ли не с головой. Её успокаивает мысль, что Дилан прикован к постели. Она остерегается его? Возможно.
– Это не самое хорошее место для тех, кто болеет, - Дилан ложится на кровать, накрываясь.
– Тебе лучше вернуться домой.
Девушка вздыхает, чувствуя, как давление в висках увеличивается:
– Спи, О’Брайен.
========== Глава 11. ==========
Комментарий к Глава 11.
Надеюсь, остались те, кто ждал продолжения.
Спасибо, что поддерживаете меня.
Он. Убогий.
Грубые движения. Яростное рычание, плевки мне в лицо, жесткие толчки. От боли мутнеет в глазах. В комнате темно. Его тело дрожит от рваных стонов. Мое тело двигается в такт, под ним. Не моргаю. Веки полузакрыты. Могу видеть темноту комнаты. Непроглядную, но
Исчезнуть, раствориться в ней.
Запах пота и вонь от грязного тела. Мужчина огромный, широкоплечий, тяжелый. Я в два раза меньше и слабее. Одна его рука опирается на кровать возле моей головы, оттягивает разбросанные локоны темных волос. Другая ладонь скользит по моему лицу. Грубая кожа покрывает пальцы, один из которых он сует мне в рот. Глубже, давит, поэтому кашляю, ведь мне приступы рвоты тут же дают о себе знать.
Мои слабые тонкие руки пытаются сражаться. Давлю на мокрую грудь мужчины, что придавил меня животом. Хрипло дышу. Перед глазами всё плывет, а голова опустошается, ведь с каждым сильным толчком мысли вылетают.
Боль ощутима. Она сводит мышцы ног. Подобно иглам вонзается мне в низ живота.
Руки опускаются вниз, ложатся вдоль тела, покрытого ссадинами и отметинами разных оттенков.
Мужчина касается дальней стенки горла пальцем. Я хватаю его за руку, давясь, но не могу заставить его убрать. Он лишь сильнее давит, другой рукой хватает меня за бедро, приподнимая, поэтому нога сгибается в колене. Сильнее толкается, и с моих губ срывается полу-крик. Сжимаю мокрые веки, свободной рукой колочу его по плечу. Дергаюсь под ним, извиваюсь, пытаясь избавиться от горячей боли.
Дыхание обрывается, а сердце в груди сжимается, словно кто-то обхватывает его ладонью, вонзая ногти. Я не могу дышать, не могу двигаться, не могу кричать.
Я ничего не могу.
И никогда не могла.
Вырываю себя из кошмара. Моя дрожащая рука скатывается со лба на мокрые глаза. Дышу громко, открыв рот. Сердце колотится, низ живота сводит от боли, поэтому ерзаю, стараясь сменить положение, но чувство дискомфорта не исчезает. Мычу, сжимая веки, и переворачиваюсь на бок, прижимаясь лицом к руке. Глубоко вдыхаю и выдыхаю.
Я не в своей комнате. Я не дома.
Я всё ещё на свободе.
Его нет здесь, он не рядом, он не найдет меня. Не найдет.
Сгибаюсь, прижимая колени к груди. Тру ледяные, но потные щеки. Пускаю пар на ладони, трясясь, как сухой лист на ветру.
Он наклоняется, рвя зубами мои губы.
Нет, убери его.
Прикрываю руками лицо и качаю головой.
Скользкий язык проходит по нёбу, а ладонь сжимает оголенную грудь.
Уйди! Уйди из меня!
И уходит. Резко, когда слышу громкий стон. Глухой и рваный. Хмурю брови, распахнув глаза, которые уже привыкли к темноте. Заставляю себя приподняться на руках, которые отказывались разгибаться. Поворачиваю голову, щурясь.
Судя по всему, уже вечер, поэтому в комнате застыла темнота. Холод сковал тело, покрывая кожу мурашками. Смотрю в сторону кровати Дилана, прислушиваясь. Слышу стон. И тут же вскакиваю, спотыкаясь на ровном месте. Убираю волосы за уши, не надеваю обувь, поэтому обжигаю стопы холодом пола, что проникает сквозь ткань носков.
О’Брайен сидит на полу, опираясь спиной на край кровати. Его рука прикована, но он яро дергает её, пытаясь освободиться. Он намерен добиться этого. Стонет и повторяет попытки. Вновь и вновь. Ерзает, сгибаясь и разгибаясь. Не может сидеть на месте.