Одиссея капитана Блада - английский и русский параллельные тексты

Сабатини Рафаэль

From the cliffs a flight of startled seabirds had risen to circle in the blue, giving tongue to their alarm, the plaintive curlew noisiest of all.	Стая испуганных морских птиц, поднявшаяся со скалистых берегов, с пронзительными криками кружила в голубом небе.
As those men stared from the eminence on which they stood, not yet understanding what had taken place, they saw the British Jack dip from the main truck and vanish into the rising cloud below. A moment more, and up through that cloud to replace the flag of England soared the gold and crimson banner of Castile.	Ни полковник, ни Блад, ни Питт, глядевший мутными глазами на голубую бухту, не понимали, что происходит. Но это продолжалось недолго -лишь до той поры, как английский флаг быстро соскользнул с флагштока на грот-мачте и исчез в белой облачной мгле, а на смену ему через несколько секунд взвился золотисто-пурпурный стяг Испании.
And then they understood.	Тогда все сразу стало понятно.
"Pirates!" roared the Colonel, and again,	– Пираты! – заревел полковник.
"Pirates!"	– Пираты!
Fear and incredulity were blent in his voice.	Страх и недоверие смешались в его голосе.
He had paled under his tan until his face was the colour of clay, and there was a wild fury in his beady eyes.	Лицо Бишопа побледнело, приняв землистый оттенок, маленькие глазки вспыхнули гневом.
His negroes looked at him, grinning idiotically, all teeth and eyeballs.	Его телохранители в недоумении глядели на хозяина, выкатив белки глаз и скаля зубы.
Chapter VIII	Глава VIII
SPANIARDS	ИСПАНЦЫ
The stately ship that had been allowed to sail so leisurely into Carlisle Bay under her false colours was a Spanish privateer, coming to pay off some of the heavy debt piled up by the predaceous Brethren of the Coast, and the recent defeat by the Pride of Devon of two treasure galleons bound for Cadiz.	Большой корабль, которому разрешили так спокойно войти под чужим флагом в Карлайлскую бухту, оказался испанским капером[22]. Он явился сюда не только для того, чтобы расквитаться за кое-какие крупные долги хищного "берегового братства", но и для того, чтобы отомстить за поражение, нанесенное "Прайд оф Девон" двум галионам[23], шедшим с грузом ценностей в Кадикс.
It happened that the galleon which escaped in a more or less crippled condition was commanded by Don Diego de Espinosa y Valdez, who was own brother to the Spanish Admiral Don Miguel de Espinosa, and who was also a very hasty, proud, and hot-tempered gentleman.	Поврежденным галионом, скрывшимся с поля битвы, командовал дон Диего де Эспиноса-и-Вальдес - родной брат испанского адмирала дона Мигеля де Эспиноса, очень вспыльчивого и надменного господина.
Galled by his defeat, and choosing to forget that his own conduct had invited it, he had sworn to teach the English a sharp lesson which they should remember.	Проклиная себя за понесенное поражение, дон Диего поклялся дать англичанам такой урок, которого они никогда не забудут.
He would take a leaf out of the book of Morgan and those other robbers of the sea, and make a punitive raid upon an English settlement.	Он решил позаимствовать кое-что из опыта Моргана[24] и других морских разбойников и предпринять карательный налет на ближайшую английскую колонию.

Unfortunately for himself and for many others, his brother the Admiral was not at hand to restrain him when for this purpose he fitted out the Cinco Llagas at San Juan de Porto Rico.	К сожалению, рядом с ним не было брата-адмирала, который мог бы отговорить Диего де Эспиноса от этакой авантюры, когда в Сан Хуан де Пуэрто-Рико он оснащал для этой цели корабль "Синко Льягас".
He chose for his objective the island of Barbados, whose natural strength was apt to render her defenders careless.	Объектом своего налета он наметил остров Барбадос, полагая, что защитники его, понадеявшись на естественные укрепления острова, будут застигнуты врасплох.
He chose it also because thither had the Pride of Devon been tracked by his scouts, and he desired a measure of poetic justice to invest his vengeance.	Барбадос он наметил еще и потому, что, по сведениям, доставленным ему шпионами, там еще стоял "Прайд оф Девон", а ему хотелось, чтобы его мщение имело какой-то оттенок справедливости.
And he chose a moment when there were no ships of war at anchor in Carlisle Bay.	Время для налета он выбрал такое, когда в Карлайлской бухте не было ни одного военного корабля.
He had succeeded so well in his intentions that he had aroused no suspicion until he saluted the fort at short range with a broadside of twenty guns.	Его хитрость осталась нераскрытой настолько, что, не возбудив подозрений, он преспокойно вошел в бухту и отсалютовал форту в упор бортовым залпом из двадцати пушек.
And now the four gaping watchers in the stockade on the headland beheld the great ship creep forward under the rising cloud of smoke, her mainsail unfurled to increase her steering way, and go about close-hauled to bring her larboard guns to bear upon the unready fort.	Прошло несколько минут, и зрители, наблюдавшие за бухтой, заметили, что корабль осторожно продвигается в клубах дыма. Подняв грот[25] для увеличения хода и идя в крутом бейдевинде [26], он наводил пушки левого борта на не подготовленный к отпору форт.
With the crashing roar of that second broadside, Colonel Bishop awoke from stupefaction to a recollection of where his duty lay.	Сотрясая воздух, раздался второй залп. Грохот его вывел полковника Бишопа из оцепенения. Он вспомнил о своих обязанностях командира барбадосской милиции.
In the town below drums were beating frantically, and a trumpet was bleating, as if the peril needed further advertising.	Внизу, в городе, лихорадочно били в барабаны, слышался звук трубы, как будто требовалось еще оповещать об опасности.
As commander of the Barbados Militia, the place of Colonel Bishop was at the head of his scanty troops, in that fort which the Spanish guns were pounding into rubble.	Место полковника Бишопа было во главе немногочисленного гарнизона форта, который испанские пушки превращали сейчас в груду камней.
Remembering it, he went off at the double, despite his bulk and the heat, his negroes trotting after him.	Невзирая на гнетущую жару и свой немалый вес, полковник поспешно направился в город. За ним рысцой трусили его телохранители.
Mr. Blood turned to Jeremy Pitt. He laughed grimly.	Повернувшись к Джереми Питту, Блад мрачно улыбнулся:
"Now that," said he, "is what I call a timely interruption.	– Вот это и называется своевременным вмешательством судьбы.
Though what'll come of it," he added as an afterthought, "the devil himself knows."	Хотя один лишь дьявол знает, что из всего этого выйдет!

As a third broadside was thundering forth, he picked up the palmetto leaf and carefully replaced it on the back of his fellow-slave.	При третьем залпе он поднял пальмовый лист и осторожно прикрыл им спину своего друга.
And then into the stockade, panting and sweating, came Kent followed by best part of a score of plantation workers, some of whom were black and all of whom were in a state of panic.	И как раз в это время на территории, огороженной частоколом, появились охваченные паникой Кент и человек десять рабочих плантации.
He led them into the low white house, to bring them forth again, within a moment, as it seemed, armed now with muskets and hangers and some of them equipped with bandoleers.	Они вбежали в низкий белый дом и минуту спустя вышли оттуда уже с мушкетами и кортиками.
By this time the rebels-convict were coming in, in twos and threes, having abandoned their work upon finding themselves unguarded and upon scenting the general dismay. Kent paused a moment, as his hastily armed guard dashed forth, to fling an order to those slaves.	Сюда же, к белому дому Кента, группками по два, по три человека стали собираться сосланные на Барбадос повстанцы-рабы, брошенные охраной и почувствовавшие общую панику.
"To the woods!" he bade them.	– В лес! – скомандовал Кент рабам.
"Take to the woods, and lie close there, until this is over, and we've gutted these Spanish swine."	– Бегите в лес и скрывайтесь там, пока мы не расправимся с этими испанскими свиньями.
On that he went off in haste after his men, who were to be added to those massing in the town, so as to oppose and overwhelm the Spanish landing parties.	И он поспешил вслед за своими людьми, которые должны были присоединиться к милиции, собиравшейся в городе для оказания сопротивления испанскому десанту.
The slaves would have obeyed him on the instant but for Mr. Blood.	Если бы не Блад, рабы беспрекословно подчинились бы этому приказанию.
"What need for haste, and in this heat?" quoth he. He was surprisingly cool, they thought.	– А к чему нам спешить в такую жару? – спросил Блад, и невольники удивились, что доктор говорил на редкость спокойно.
"Maybe there'll be no need to take to the woods at all, and, anyway, it will be time enough to do so when the Spaniards are masters of the town."	– Мы можем поглядеть на этот спектакль, а если нам и придется уходить, - продолжал Блад, - то мы успеем это сделать, когда испанцы уже захватят город.
And so, joined now by the other stragglers, and numbering in all a round score - rebels-convict all -they stayed to watch from their vantage-ground the fortunes of the furious battle that was being waged below.	Рабы-повстанцы - а всего их набралось более двадцати человек - остались на возвышенности, откуда хорошо была видна вся сцена действия и закипавшая на ней отчаянная схватка.
The landing was contested by the militia and by every islander capable of bearing arms with the fierce resoluteness of men who knew that no quarter was to be expected in defeat.	Милиция и жители острова, способные носить оружие, с отчаянной решимостью людей, понимавших, что в случае поражения им не будет пощады, пытались отбросить десант.
The ruthlessness of Spanish soldiery was a byword, and not at his worst had Morgan or L'Ollonais ever perpetrated such horrors as those of which these Castilian gentlemen were capable.	Зверства испанской солдатни были общеизвестны, и даже самые гнусные дела Моргана бледнели перед жестокостью кастильских насильников.

But this Spanish commander knew his business, which was more than could truthfully be said for the Barbados Militia.	Командир испанцев хорошо знал свое дело, чего, не погрешив против истины, нельзя было сказать о барбадосской милиции.
Having gained the advantage of a surprise blow, which had put the fort out of action, he soon showed them that he was master of the situation.	Используя преимущество внезапного нападения, испанец в первые же минуты обезвредил форт и показал барбадосцам, кто является хозяином положения.
His guts turned now upon the open space behind the mole, where the incompetent Bishop had marshalled his men, tore the militia into bloody rags, and covered the landing parties which were making the shore in their own boats and in several of those which had rashly gone out to the great ship before her identity was revealed.	Его пушки вели огонь с борта корабля по открытой местности за молом, превращая в кровавую кашу людей, которыми бездарно командовал неповоротливый Бишоп. Испанцы умело действовали на два фронта: своим огнем они не только вносили панику в нестройные ряды оборонявшихся, но и прикрывали высадку десантных групп, направлявшихся к берегу.
All through the scorching afternoon the battle went on, the rattle and crack of musketry penetrating ever deeper into the town to show that the defenders were being driven steadily back.	Под лучами палящего солнца битва продолжалась до самого полудня, и, судя по тому, что трескотня мушкетов слышна была все ближе и ближе, становилось очевидным, что испанцы теснили защитников города.
By sunset two hundred and fifty Spaniards were masters of Bridgetown, the islanders were disarmed, and at Government House, Governor Steed - his gout forgotten in his panic - supported by Colonel Bishop and some lesser officers, was being informed by Don Diego, with an urbanity that was itself a mockery, of the sum that would be required in ransom.	К заходу солнца двести пятьдесят испанцев стали хозяевами Бриджтауна. Островитяне были разоружены, и дон Диего, сидя в губернаторском доме, с изысканностью, весьма похожей на издевательство, определял размеры выкупа губернатору Стиду, со страха забывшему о своей подагре, полковнику Бишопу и нескольким другим офицерам.
For a hundred thousand pieces of eight and fifty head of cattle, Don Diego would forbear from reducing the place to ashes.	Дон Диего милостиво заявил, что за сто тысяч песо и пятьдесят голов скота он воздержится от превращения города в груду пепла.
And what time that suave and courtly commander was settling these details with the apoplectic British Governor, the Spaniards were smashing and looting, feasting, drinking, and ravaging after the hideous manner of their kind.	Пока их учтивый, с изысканными манерами командир уточнял эти детали с перепуганным британским губернатором, испанцы нанимались грабежом, пьянством и насилиями, как это они обычно делали в подобных случаях.
Mr. Blood, greatly daring, ventured down at dusk into the town.	С наступлением сумерек Блад рискнул спуститься вниз - в город.
What he saw there is recorded by Jeremy Pitt to whom he subsequently related it - in that voluminous log from which the greater part of my narrative is derived.	То, что он там увидел, было позднее поведано им Джереми Питту, записавшему рассказ Блада в свой многотомный труд, откуда и позаимствована значительная часть моего повествования.
I have no intention of repeating any of it here. It is all too loathsome and nauseating, incredible, indeed, that men however abandoned could ever descend such an abyss of bestial cruelty and lust.	У меня нет намерения повторять здесь что-либо из этих записей, ибо поведение испанцев было отвратительно до тошноты. Трудно поверить, чтобы люди, как бы низко они ни пали, могли дойти до таких пределов жестокости и разврата.

What he saw was fetching him in haste and white-faced out of that hell again, when in a narrow street a girl hurtled into him, wild-eyed, her unbound hair streaming behind her as she ran.	Гнусная картина, развернувшаяся перед Бладом, заставила его побледнеть, и он поспешил выбраться из этого ада. На узенькой улочке с ним столкнулась бегущая ему навстречу девушка с распущенными волосами.
After her, laughing and cursing in a breath, came a heavy-booted Spaniard.	За ней с хохотом и бранью гнался испанец в тяжелых башмаках.
Almost he was upon her, when suddenly Mr. Blood got in his way.	Он уже почти настиг ее, когда Блад внезапно преградил ему дорогу.
The doctor had taken a sword from a dead man's side some little time before and armed himself with it against an emergency.	В руках у него была шпага, которую он несколько раньше снял с убитого солдата и на всякий случай захватил с собой.
As the Spaniard checked in anger and surprise, he caught in the dusk the livid gleam of that sword which Mr. Blood had quickly unsheathed.	Удивленный испанец сердито остановился, увидев, как в руках у Блада сверкнул клинок шпаги.
"Ah, perro ingles!" he shouted, and flung forward to his death.	– А, английская собака! – закричал он и бросился навстречу своей смерти.
"It's hoping I am ye're in a fit state to meet your Maker," said Mr. Blood, and ran him through the body.	– Надеюсь, что вы подготовлены для встречи со своим создателем? – вежливо осведомился Блад и с этими словами проткнул его шпагой насквозь.
He did the thing skilfully: with the combined skill of swordsman and surgeon.	Сделал он это очень умело, с искусством врача и ловкостью фехтовальщика.
The man sank in a hideous heap without so much as a groan.	Испанец, не успев даже простонать, бесформенной массой рухнул наземь.
Mr. Blood swung to the girl, who leaned panting and sobbing against a wall. He caught her by the wrist.	Повернув к себе плачущую девушку, стоявшую у стены, Блад схватил ее за руку.
"Come!" he said.	– Идите за мной! – сказал он.
But she hung back, resisting him by her weight.	Однако девушка оттолкнула его и не двинулась с места.
"Who are you?" she demanded wildly.	– Кто вы? – испуганно спросила она.
"Will ye wait to see my credentials?" he snapped.	– Вы будете ждать, пока я предъявлю вам свои документы? – огрызнулся Блад.
Steps were clattering towards them from beyond the corner round which she had fled from that Spanish ruffian.	За углом улочки, откуда выбежала девушка, спасаясь от испанского головореза, послышались тяжелые шаги.
"Come," he urged again. And this time, reassured perhaps by his clear English speech, she went without further questions.	И возможно, успокоенная его чистым английским произношением, она, не задавая больше вопросов, подала ему руку.
They sped down an alley and then up another, by great good fortune meeting no one, for already they were on the outskirts of the town. They won out of it, and white-faced, physically sick, Mr. Blood dragged her almost at a run up the hill towards Colonel Bishop's house.	Быстро пройдя по переулку и поднявшись в гору по пустынным улочкам, они, к счастью, никого не встретив, вышли на окраину Бриджтауна.

He told her briefly who and what he was, and thereafter there was no conversation between them until they reached the big white house.	Скоро город остался позади, и Блад из последних сил втащил девушку на крутую дорогу, ведущую к дому полковника Бишопа.
It was all in darkness, which at least was reassuring. If the Spaniards had reached it, there would be lights.	Дом был погружен в темноту, что заставило Блада вздохнуть с облегчением, ибо, если бы здесь уже были испанцы, в нем горели бы огни.
He knocked, but had to knock again and yet again before he was answered. Then it was by a voice from a window above.	Блад постучал в дверь несколько раз, прежде чем ему робко ответили из верхнего окна:
"Who is there?"	– Кто там?
The voice was Miss Bishop's, a little tremulous, but unmistakably her own. Mr. Blood almost fainted in relief. He had been imagining the unimaginable. He had pictured her down in that hell out of which he had just come. He had conceived that she might have followed her uncle into Bridgetown, or committed some other imprudence, and he turned cold from head to foot at the mere thought of what might have happened to her.	Дрожащий голос, несомненно, принадлежал Арабелле Бишоп.
"It is I - Peter Blood," he gasped.	– Это я - Питер Блад, - сказал он, переводя дыхание.
"What do you want?"	– Что вам нужно?
It is doubtful whether she would have come down to open. For at such a time as this it was no more than likely that the wretched plantation slaves might be in revolt and prove as great a danger as the Spaniards.	Питер Блад понимал ее страх: ей следовало опасаться не только испанцев, но и рабов с плантации ее дяди - они могли взбунтоваться и стать не менее опасными, нежели испанцы.
But at the sound of her voice, the girl Mr. Blood had rescued peered up through the gloom.	Но тут девушка, спасенная Бладом, услышав знакомый голос, обрадованно вскрикнула:
"Arabella!" she called.	– Арабелла!
"It is I, Mary Traill."	Это я, Мэри Трэйл.
"Mary!"	– О, Мэри! Ты здесь?
The voice ceased above on that exclamation, the head was withdrawn. After a brief pause the door gaped wide.	После этого удивленного восклицания голос наверху смолк, и несколько секунд спустя дверь распахнулась.
Beyond it in the wide hall stood Miss Arabella, a slim, virginal figure in white, mysteriously revealed in the gleam of a single candle which she carried.	В просторном вестибюле стояла Арабелла, и мерцание свечи, которую она держала в руке, таинственно освещало ее стройную фигуру в белой одежде.
Mr. Blood strode in followed by his distraught companion, who, falling upon Arabella's slender bosom, surrendered herself to a passion of tears. But he wasted no time.	Блад вбежал в дом и тут же закрыл дверь. Его спутница упала на грудь Арабеллы и разрыдалась. Но Блад не обратил внимания на слезы девушки: нельзя было терять времени.
"Whom have you here with you? What servants?" he demanded sharply.	– Есть в доме кто-нибудь из слуг? – быстро и решительно спросил он.
The only male was James, an old negro groom.	Из мужской прислуги в доме оказался только старый негр Джеймс.

"The very man," said Blood.	– Он-то нам и нужен, - сказал Блад, вспомнив, что Джеймс был грумом[27].
"Bid him get out horses. Then away with you to Speightstown, or even farther north, where you will be safe.	– Прикажите подать лошадей и сейчас же отправляйтесь в Спейгстаун. Там вы будете в полной безопасности.
Here you are in danger - in dreadful danger."	Здесь оставаться нельзя. Торопитесь!
"But I thought the fighting was over..." she was beginning, pale and startled.	– Но ведь сражение уже закончилось... – нерешительно начала Арабелла и побледнела.
"So it is. But the deviltry's only beginning.	– Самое страшное впереди.
Miss Traill will tell you as you go.	Мисс Трэйл потом вам расскажет.
In God's name, madam, take my word for it, and do as I bid you."	Ради бога, поверьте мне и сделайте так, как я говорю!
"He... he saved me," sobbed Miss Traill.	– Он... он спас меня, - со слезами прошептала мисс Трэйл.
"Saved you?"	– Спас тебя?
Miss Bishop was aghast.	– Арабелла была ошеломлена.
"Saved you from what, Mary?"	– От чего спас, Мэри?
"Let that wait," snapped Mr. Blood almost angrily.	– Об этом после! – почти сердито прервал их Блад.
"You've all the night for chattering when you're out of this, and away beyond their reach.	– Вы сможете говорить целую ночь, когда выберетесь отсюда в безопасное место.
Will you please call James, and do as I say - and at once!"	Пожалуйста, позовите Джеймса и сделайте так, как я говорю! Немедленно!
"You are very peremptory..."	– Вы не говорите, а приказываете.
"Oh, my God!	– Боже мой!
I am peremptory!	Я приказываю!
Speak, Miss Trail!, tell her whether I've cause to be peremptory."	Мисс Трэйл, ну скажите же, есть ли у меня основания...
"Yes, yes," the girl cried, shuddering.	– Да, да, - тут же откликнулась девушка, не дослушав его.
"Do as he says - Oh, for pity's sake, Arabella."	– Арабелла, умоляю, послушайся его!
Miss Bishop went off, leaving Mr. Blood and Miss Traill alone again.	Арабелла Бишоп вышла, оставив мисс Трэйл вдвоем с Бладом.
"I... I shall never forget what you did, sir," said she, through her diminishing tears.	– Я... я никогда не забуду, что вы сделали для меня, сэр! – с глазами, полными слез, проговорила Мэри.
She was a slight wisp of a girl, a child, no more.	И только сейчас Блад как следует разглядел тоненькую, хрупкую девушку, похожую на ребенка.
"I've done better things in my time. That's why I'm here," said Mr. Blood, whose mood seemed to be snappy.	– В своей жизни я делал кое-что посерьезней, -ласково сказал он и добавил с горечью: -Поэтому-то я здесь и очутился.

She didn't pretend to understand him, and she didn't make the attempt.	Она, конечно, не поняла его слов и не пыталась сделать вид, будто они ей понятны.
"Did you... did you kill him?" she asked, fearfully.	– Вы... вы убили его? – со страхом спросила Мэри.
He stared at her in the flickering candlelight.	Пристально взглянув на девушку, освещенную мерцанием свечи, Блад ответил:
"I hope so.	– Надеюсь, что да.
It is very probable, and it doesn't matter at all," he said.	Это вполне вероятно, но совсем неважно.
"What matters is that this fellow James should fetch the horses." And he was stamping off to accelerate these preparations for departure, when her voice arrested him. "Don't leave me! Don't leave me here alone!" she cried in terror. He paused. He turned and came slowly back. Standing above her he smiled upon her. "There, there! You've no cause for alarm. It's all over now. You'll be away soon - away to Speightstown, where you'll be quite safe."	Важно лишь, чтобы Джеймс поскорее подал лошадей.
The horses came at last - four of them, for in addition to James who was to act as her guide, Miss Bishop had her woman, who was not to be left behind.	Наконец лошадей подали. Их было четыре, так как помимо Джеймса, ехавшего в качестве проводника, Арабелла взяла с собой и служанку, которая ни за что не хотела оставаться в доме.
Mr. Blood lifted the slight weight of Mary Traill to her horse, then turned to say good-bye to Miss Bishop, who was already mounted.	Посадив на лошадь легкую, как перышко, Мэри Трэйл, Блад повернулся, чтобы попрощаться с Арабеллой, уже сидевшей в седле.
He said it, and seemed to have something to add. But whatever it was, it remained unspoken.	Он пожелал ей счастливого пути, хотел добавить еще что-то, но не сказал ничего.
The horses started, and receded into the sapphire starlit night, leaving him standing there before Colonel Bishop's door.	Лошади тронулись и вскоре исчезли в лиловом полумраке звездной ночи, а Блад все еще продолжал стоять около дома полковника Бишопа.
The last he heard of them was Mary Traill's childlike voice calling back on a quavering note -	Из темноты до его донесся дрожащий детский голос:
"I shall never forget what you did, Mr. Blood.	– Я никогда не забуду, что вы сделали для меня, мистер Блад!
I shall never forget."	Никогда!
But as it was not the voice he desired to hear, the assurance brought him little satisfaction.	Однако слова эти не доставили Бладу особой радости, так как ему хотелось, чтобы нечто похожее было сказано другим голосом.
He stood there in the dark watching the fireflies amid the rhododendrons, till the hoofbeats had faded. Then he sighed and roused himself.	Он постоял в темноте еще несколько минут, наблюдая за светлячками, роившимися над рододендронами, пока не стихло цоканье копыт, а затем, вздохнув, вернулся к действительности.
He had much to do.	Ему предстояло сделать еще очень многое.
His journey into the town had not been one of idle curiosity to see how the Spaniards conducted themselves in victory.	Он спустился в город вовсе не для того, чтобы познакомиться с тем, как ведут себя победители.

It had been inspired by a very different purpose, and he had gained in the course of it all the information he desired.	Ему нужно было кое-что разузнать.
He had an extremely busy night before him, and must be moving. He went off briskly in the direction of the stockade, where his fellow-slaves awaited him in deep anxiety and some hope.	Эту задачу он выполнил и быстро вернулся обратно к палисаду, где в глубокой тревоге, но с некоторой надеждой его ждали друзья - рабы полковника Бишопа.
Chapter IX	Глава IX
THE REBELS-CONVICT	ССЫЛЬНЫЕ ПОВСТАНЦЫ
There were, when the purple gloom of the tropical night descended upon the Caribbean, not more than ten men on guard aboard the Cinco Llagas, so confident - and with good reason - were the Spaniards of the complete subjection of the islanders.	К тому времени, когда фиолетовый сумрак тропической ночи опустился над Карибским морем, на борту "Синко Льягас" оставалось не больше десяти человек охраны: настолько испанцы были уверены - и, надо сказать, не без оснований - в полном разгроме гарнизона острова.
And when I say that there were ten men on guard, I state rather the purpose for which they were left aboard than the duty which they fulfilled.	Говоря о том, что на борту находилось десять человек охраны, я имею в виду скорее цель их оставления, нежели обязанности, которые они на самом деле исполняли.
As a matter of fact, whilst the main body of the Spaniards feasted and rioted ashore, the Spanish gunner and his crew - who had so nobly done their duty and ensured the easy victory of the day - were feasting on the gun-deck upon the wine and the fresh meats fetched out to them from shore.	В то время как почти вся команда корабля пьянствовала и бесчинствовала на берегу, остававшийся на борту канонир со своими помощниками, так хорошо обеспечившими легкую победу, получив с берега вино и свежее мясо, пировал на пушечной палубе.
Above, two sentinels only kept vigil, at stem and stern.	Часовые - один на носу и другой на корме - несли вахту.
Nor were they as vigilant as they should have been, or else they must have observed the two wherries that under cover of the darkness came gliding from the wharf, with well-greased rowlocks, to bring up in silence under the great ship's quarter.	Но их бдительность была весьма относительной, иначе они давно уже заметили бы две большие лодки, которые отошли от пристани и бесшумно пришвартовались под кормой корабля.
From the gallery aft still hung the ladder by which Don Diego had descended to the boat that had taken him ashore.	С кормовой галереи все еще свисала веревочная лестница, по которой днем спустился в шлюпку дон Диего, отправлявшийся на берег.
The sentry on guard in the stern, coming presently round this gallery, was suddenly confronted by the black shadow of a man standing before him at the head of the ladder.	Часовой, проходя по галерее, неожиданно заметил на верхней ступеньке лестницы темный силуэт.
"Who's there?" he asked, but without alarm, supposing it one of his fellows.	– Кто там? – спокойно спросил он, полагая, что перед ним кто-то из своих.
"It is I," softly answered Peter Blood in the fluent Castillan of which he was master.	– Это я, приятель, - тихо ответил Питер Блад по-испански.
"Is it you, Pedro?" The Spaniard came a step nearer.	Испанец подошел ближе: - Это ты, Педро?
"Peter is my name; but I doubt I'll not be the Peter you're expecting."	– Да, меня зовут примерно так, но сомневаюсь, чтобы я был тем Питером, которого ты знаешь.
"How?" quoth the sentry, checking.	– Как, как? – останавливаясь, спросил испанец.

"This way," said Mr. Blood.	– А вот так, - ответил Блад.
The wooden taffrail was a low one, and the Spaniard was taken completely by surprise. Save for the splash he made as he struck the water, narrowly missing one of the crowded boats that waited under the counter, not a sound announced his misadventure.	Испанец, застигнутый врасплох, не успев издать и звука, перелетел через низкий гакаборт[28] и камнем упал в воду, едва не свалившись в одну из лодок, стоявших под кормой.
Armed as he was with corselet, cuissarts, and headpiece, he sank to trouble them no more.	В тяжелой кирасе, со шлемом на голове, он сразу же пошел ко дну, избавив людей Блада от дальнейших хлопот.
"Whist!" hissed Mr. Blood to his waiting rebels-convict.	– Тс!.. – прошептал Блад ожидавшим его внизу людям.
"Come on, now, and without noise."	– Поднимайтесь без шума.
Within five minutes they had swarmed aboard, the entire twenty of them overflowing from that narrow gallery and crouching on the quarter-deck itself.	Пять минут спустя двадцать ссыльных повстанцев уже были на борту. Выбравшись из узкой галереи, они ничком растянулись на корме.
Lights showed ahead.	Впереди горели огни.
Under the great lantern in the prow they saw the black figure of the other sentry, pacing on the forecastle.	Большой фонарь на носу корабля освещал фигуру часового, расхаживавшего по полубаку[29].
From below sounds reached them of the orgy on the gun-deck: a rich male voice was singing an obscene ballad to which the others chanted in chorus: "Y estos son los usos de Castilla y de Leon!"	Снизу, с пушечной палубы, доносились дикие крики оргии. Сочный мужской голос пел веселую песню, и ему хором подтягивали остальные: Вот какие славные обычаи в Кастилии!
"From what I've seen to-day I can well believe it," said Mr. Blood, and whispered: "Forward - after me."	– После сегодняшних событий этому можно поверить. Обычаи хоть куда! – заметил Блад и тихо скомандовал: - Вперед, за мной!
Crouching low, they glided, noiseless as shadows, to the quarter-deck rail, and thence slipped without sound down into the waist.	Неслышно, как тени, повстанцы, пригибаясь, пробрались вдоль поручней кормовой части палубы на шкафут[30].
Two thirds of them were armed with muskets, some of which they had found in the overseer's house, and others supplied from the secret hoard that Mr. Blood had so laboriously assembled against the day of escape.	Кое-кто из повстанцев был вооружен мушкетами. Их добыли в доме надсмотрщика и вытащили из тайника, где хранилось оружие, с большим трудом собранное Бладом на случай бегства.
The remainder were equipped with knives and cutlasses.	У остальных были ножи и абордажные сабли.
In the vessel's waist they hung awhile, until Mr. Blood had satisfied himself that no other sentinel showed above decks but that inconvenient fellow in the prow.	Со шкафута можно было видеть всю палубу от кормы до носа, где, на свою беду, торчал часовой.
Their first attention must be for him.	Бладу пришлось тут же им заняться.
Mr. Blood, himself, crept forward with two companions, leaving the others in the charge of that Nathaniel Hagthorpe whose sometime commission in the King's Navy gave him the best title to this office.	Вместе с двумя товарищами он пополз к часовому, оставив других под командой того самого Натаниэля Хагторпа, который когда-то был офицером королевского военноморского флота.
Mr. Blood's absence was brief.	Блад задержался ненадолго.