Одиссея капитана Блада - английский и русский параллельные тексты

Сабатини Рафаэль

The musketeers, at their station at the waist, obeyed him with the speed of men who know that in obedience is the only hope of life.	Мушкетеры, стоявшие в готовности на шкафуте, повиновались команде с потрясающей быстротой, в которой заключалась их единственная надежда на спасение от смерти.
Fifty of them dashed forward instantly, and from the ruins of the forecastle they blazed over the heads of Hayton's men, mowing down the French soldiers who, unable to dislodge the irons, firmly held where they had deeply bitten into the timbers of the Victorieuse, were themselves preparing to fire upon the grapnel crew.	Пятьдесят мушкетеров бросились вперед, и над головами людей Хэйтона, из-за обломков носовой части, засвистели пули. Это было как раз вовремя, потому что французские солдаты, убедившись в невозможности освободиться от крюков, глубоко впившихся в борта и палубу "Викторьез", готовились открыть огонь сами.
Starboard to starboard the two ships swung against each other with a jarring thud.	Корабли с резким стуком ударились, друг о друга правыми бортами.
By then Blood was down in the waist, judging and acting with the hurricane speed the occasion demanded. Sail had been lowered by slashing away the ropes that held the yards.	Спустившись с квартердека на шкафут, Блад отдавал приказания, и они выполнялись с поразительной скоростью: мгновенно были спущены паруса, обрублены веревки, поддерживавшие реи, выстроен на корме авангард абордажного отряда.
The advance guard of boarders, a hundred strong, was ordered to the poop, and his grapnel-men were posted, and prompt to obey his command at the very moment of impact. As a result, the foundering Arabella was literally kept afloat by the half-dozen grapnels that in an instant moored her firmly to the Victorieuse.	В ту секунду, когда корабли столкнулись друг с другом, пираты по команде Блада взмахнули абордажными крючьями: тонущая "Арабелла" была накрепко пришвартована к "Викторьез".
Willoughby and van der Kuylen on the poop had watched in breathless amazement the speed and precision with which Blood and his desperate crew had gone to work.	Уиллогби и ван дер Кэйлен, затаив дыхание, стояли на юте и широко открытыми глазами наблюдали за изумительной быстротой и точностью, с которыми действовали капитан Блад и его отчаянная команда.
And now he came racing up, his bugler sounding the charge, the main host of the buccaneers following him, whilst the vanguard, led by the gunner Ogle, who had been driven from his guns by water in the gun-deck, leapt shouting to the prow of the Victorieuse, to whose level the high poop of the water-logged Arabella had sunk.	Но вот трубач проиграл атаку, и Блад, увлекая своих людей, стремительно ринулся на палубу французского корабля. Корсары из арьергардной группы абордажников, руководимые Оглом, с криком перескакивали на носовую часть "Викторьез", до уровня которой уже опустилась высокая корма "Арабеллы".
Led now by Blood himself, they launched themselves upon the French like hounds upon the stag they have brought to bay.	Следуя примеру своего вожака, они накинулись на французов, как гончие собаки на загнанного оленя.
After them went others, until all had gone, and none but Willoughby and the Dutchman were left to watch the fight from the quarter-deck of the abandoned Arabella.	А вслед за смельчаками "Арабеллы" на борт "Викторьез" бросились все остальные пираты. На палубе тонущего корабля остались только лорд Уиллогби и голландец, продолжавшие наблюдать за боем с квартердека.
For fully half-an-hour that battle raged aboard the Frenchman.	Бой длился не более получаса.

Beginning in the prow, it surged through the forecastle to the waist, where it reached a climax of fury.	Начавшись в носовой части корабля, он быстро перекинулся на шкафут.
The French resisted stubbornly, and they had the advantage of numbers to encourage them.	Французы упорно сопротивлялись, ободряя себя тем, что они численно превосходят противника, и ожесточая свои сердца сознанием, что противник их не помилует.
But for all their stubborn valour, they ended by being pressed back and back across the decks that were dangerously canted to starboard by the pull of the water-logged Arabella.	Но, несмотря на отчаянную доблесть французов, пираты постепенно оттесняли их к одной стороне палубы, и "Викторьез" под тяжестью пришвартованной "Арабеллы" опасно кренился на правый борт.
The buccaneers fought with the desperate fury of men who know that retreat is impossible, for there was no ship to which they could retreat, and here they must prevail and make the Victorieuse their own, or perish. And their own they made her in the end, and at a cost of nearly half their numbers.	Корсары дрались с безумной храбростью людей, знающих, что им некуда отступать и что они должны либо победить, либо погибнуть. И в конце концов им удалось овладеть "Викторьез", хотя эта победа стоила жизни половине экипажа.
Driven to the quarter-deck, the surviving defenders, urged on by the infuriated Rivarol, maintained awhile their desperate resistance.	Уцелевшие защитники "Викторьез", загнанные на квартердек и подгоняемые разъяренным де Риваролем, еще пытались кое-как сопротивляться.
But in the end, Rivarol went down with a bullet in his head, and the French remnant, numbering scarcely a score of whole men, called for quarter.	А когда де Ривароль упал с простреленной головой, его соотечественники, оставшиеся в живых, бросили оружие и взмолились о пощаде.
Even then the labours of Blood's men were not at an end.	Но и после этого люди Блада не могли еще отдохнуть.
The Elizabeth and the Medusa were tight-locked, and Hagthorpe's followers were being driven back aboard their own ship for the second time.	"Элизабет" и "Медуза", сцепленные абордажными крючьями, представляли собой единое поле боя, и французы уже дважды отбрасывали людей Хагторпа со своего корабля.
Prompt measures were demanded.	Хагторпу требовалась срочная помощь.
Whilst Pitt and his seamen bore their part with the sails, and Ogle went below with a gun-crew, Blood ordered the grapnels to be loosed at once.	Пока Питт с матросами занимался парусами, а Огл наводил порядок на нижней пушечной палубе, Блад приказал вытащить крюки, чтобы освободить захваченный корабль от тяжкого груза.
Lord Willoughby and the Admiral were already aboard the Victorieuse. As they swung off to the rescue of Hagthorpe, Blood, from the quarter-deck of the conquered vessel, looked his last upon the ship that had served him so well, the ship that had become to him almost as a part of himself.	Лорд Уиллогби и адмирал ван дер Кэйлен уже перешли на "Викторьез", и, когда он делал поворот, спеша на помощь Хагторпу, Блад, стоя на квартердеке, бросил последний взгляд на "Арабеллу", которая так долго служила ему и стала почти частью его самого.
A moment she rocked after her release, then slowly and gradually settled down, the water gurgling and eddying about her topmasts, all that remained visible to mark the spot where she had met her death.	После того как отцепили крюки, "Арабелла" несколько минут покачивалась на волнах, а затем начала медленно погружаться, и вскоре там, где она затонула, остались только маленькие булькающие водовороты над верхушками ее мачт. Блад молча стоял среди трупов и обломков, не сводя глаз с места исчезновения "Арабеллы".

As he stood there, above the ghastly shambles in the waist of the Victorieuse, some one spoke behind him.	Он не слышал, как кто-то подошел к нему, и опомнился только тогда, когда позади него раздался голос:
"I think, Captain Blood, that it is necessary I should beg your pardon for the second time.	– Вот уже второй раз за нынешний день я должен извиняться перед вами, капитан Блад.
Never before have I seen the impossible made possible by resource and valour, or victory so gallantly snatched from defeat,"	Никогда еще мне не приходилось видеть, как доблесть делает невозможное возможным и поражение превращает в победу!
He turned, and presented to Lord Willoughby a formidable front.	Блад резко повернулся, и лорд Уиллогби только сейчас увидел страшный облик капитана.
His head-piece was gone, his breastplate dinted, his right sleeve a rag hanging from his shoulder about a naked arm. He was splashed from head to foot with blood, and there was blood from a scalp-wound that he had taken matting his hair and mixing with the grime of powder on his face to render him unrecognizable.	Шлем его был сбит на сторону, передняя часть кирасы прогнута, жалкие обрывки рукава прикрывали обнаженную правую руку, забрызганную кровью. Из-под всклокоченных волос его струился алый ручеек - кровь из раны превращала его черное, измученное лицо в какую-то ужасную маску.
But from that horrible mask two vivid eyes looked out preternaturally bright, and from those eyes two tears had ploughed each a furrow through the filth of his cheeks.	Но сквозь эту страшную маску неестественно ярко блестели синие глаза, и, смывая кровь, грязь и пороховую копоть, катились по щекам слезы.
Chapter XXXI	Глава XXXI.
HIS EXCELLENCY THE GOVERNOR	ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ГУБЕРНАТОР
When the cost of that victory came to be counted, it was found that of three hundred and twenty buccaneers who had left Cartagena with Captain Blood, a bare hundred remained sound and whole.	Дорого обошлась корсарам эта победа. Из трехсот пиратов, вышедших с Бладом из Картахены, осталось в живых не более ста человек.
The Elizabeth had suffered so seriously that it was doubtful if she could ever again be rendered seaworthy, and Hagthorpe, who had so gallantly commanded her in that last action, was dead.	"Элизабет" получила настолько серьезные повреждения, что едва ли можно было ее отремонтировать. Хагторп, так доблестно сражавшийся в последнем бою, был убит.
Against this, on the other side of the account, stood the facts that, with a far inferior force and by sheer skill and desperate valour, Blood's buccaneers had saved Jamaica from bombardment and pillage, and they had captured the fleet of M. de Rivarol, and seized for the benefit of King William the splendid treasure which she carried.	Но ценой этих потерь корсары, значительно уступавшие французам в численности, своим умением драться и отчаянной храбростью спасли Ямайку от бомбардировки и разграбления, захватив при этом для короля Вильгельма эскадру де Ривароля и огромные ценности.
It was not until the evening of the following day that van der Kuylen's truant fleet of nine ships came to anchor in the harbour of Port Royal, and its officers, Dutch and English, were made acquainted with their Admiral's true opinion of their worth.	Вечером следующего дня запоздавшая эскадра ван дер Кэйлена, в составе девяти кораблей, бросила якорь на рейде Порт-Ройяла, и адмирал не замедлил тут же и в соответствующих выражениях сообщить своим голландским и английским офицерам, что он действительно о них думает.
Six ships of that fleet were instantly refitted for sea.	Шесть кораблей эскадры немедленно же стали готовиться к новому выходу в море.

There were other West Indian settlements demanding the visit of inspection of the new Governor-General, and Lord Willoughby was in haste to sail for the Antilles.	Новый генерал-губернатор лорд Уиллогби хотел поскорее побывать в нескольких вест-индских колониях, чтобы посмотреть, как они управляются.
"And meanwhile," he complained to his Admiral, "I am detained here by the absence of this fool of a Deputy-Governor."	– А между тем, - жаловался он адмиралу, - я должен задерживаться здесь из-за этого болвана губернатора!
"So?" said van der Kuylen.	– Да? – сказал ван дер Кэйлен.
"But vhy should dad dedam you?"	– Но пошему этот болван долшен вас задершивать?
"That I may break the dog as he deserves, and appoint his successor in some man gifted with a sense of where his duty lies, and with the ability to perform it."	– Потому что я хочу наказать эту собаку и назначить на его место человека, не только понимающего свои обязанности, но и способного их выполнять.
"Aha!	– Ага!
But id is not necessary you remain for dat.	Но зашем вам себя задершивать, кокда француз мошет нападать на плохо зашишонньш Барбадос? Ви имейт такой шеловек.
And he vill require no insdrucshons, dis one.	Для этоко шеловека не надо особой инструкций.
He vill know how to make Port Royal safe, bedder nor you or me."	Лутше, шем мы с вами, он знайт, как зашищать Порт-Ройял.
"You mean Blood?"	– Вы имеете в виду Блада?
"Of gourse.	– Ну да.
Could any man be bedder?	Кто ше мошет лутше еко подкодить для эта долшность?
You haf seen vhad he can do."	Ви ше видели, што он за шеловек.
"You think so, too, eh?	– Вы тоже так думаете, а?
Egad!	Черт побери!
I had thought of it; and, rip me, why not?	В самом деле, почему нет?
He's a better man than Morgan, and Morgan was made Governor."	Он, дьявол меня разрази, лучше Моргана, а ведь Морган в свое время был назначен губернатором.
Blood was sent for.	Послали за Бладом.
He came, spruce and debonair once more, having exploited the resources of Port Royal so to render himself.	Он явился, нарядный и жизнерадостный, так как воспользовался пребыванием в Порт-Ройяле, чтобы привести себя в порядок.
He was a trifle dazzled by the honour proposed to him, when Lord Willoughby made it known.	Когда лорд Уиллогби сообщил ему о своем предложении, Блад был ошеломлен.
It was so far beyond anything that he had dreamed, and he was assailed by doubts of his capacity to undertake so onerous a charge.	Ни о чем подобном он никогда даже и не мечтал, и его сразу же начали обуревать сомнения в своей способности справиться с таким ответственным постом.
"Damme!" snapped Willoughby,	– Что это еще за новости? – вспылил Уиллогби.

"Should I offer it unless I were satisfied of your capacity?	– Разве я мог бы предложить вам этот пост, если бы сомневался, что вы справитесь с ним?
If that's your only objection..."	Если это ваше единственное возражение...
"It is not, my lord.	– Нет, милорд, есть и другие причины.
I had counted upon going home, so I had.	Я мечтал поехать домой.
I am hungry for the green lanes of England." He sighed. "There will be apple-blossoms in the orchards of Somerset."	Я соскучился по зеленым улочкам Англии... – он вздохнул, - и по яблоням в цвету в садах Сомерсета.
"Apple-blossoms!"	– "Яблони в цвету"!
His lordship's voice shot up like a rocket, and cracked on the word.	– Его светлость повысил голос, с явной насмешкой повторяя эти слова.
"What the devil...?	– Что за дьявольщина...
Apple-blossoms!"	"Яблони в цвету"!
He looked at van der Kuylen.	– Он взглянул на ван дер Кэйлена.
The Admiral raised his brows and pursed his heavy lips.	Адмирал приподнял брови и провел языком по толстым губам.
His eyes twinkled humourously in his great face.	По его лицу промелькнула добродушная усмешка.
"So!" he said. "Fery boedical!"	– Да, - сказал он, - это ошень поэтишно!
My lord wheeled fiercely upon Captain Blood.	Милорд повернулся к капитану Бладу.
"You've a past score to wipe out, my man!" he admonished him.	– Вам еще надо искупить прошлое пиратство, мой друг, - с улыбкой заметил он.
"You've done something towards it, I confess; and you've shown your quality in doing it.	– Кое-что в этом направлении вы уже сделали, проявив немалые свои способности.
That's why I offer you the governorship of Jamaica in His Majesty's name - because I account you the fittest man for the office that I have seen."	Вот поэтому-то от имени его величества короля Англии я и предлагаю вам пост губернатора Ямайки. Из всех людей, какие мне известны, я считаю вас наиболее подходящим человеком.
Blood bowed low.	Блад низко поклонился:
"Your lordship is very good.	– Ваша светлость очень добры.
But..."	Но...
"Tchah! There's no 'but' to it.	– Никаких "но"!
If you want your past forgotten, and your future assured, this is your chance.	Хотите, чтобы ваше прошлое было забыто, а будущее обеспечено?
And you are not to treat it lightly on account of apple-blossoms or any other damned sentimental nonsense.	Вам представляется для этого блестящая возможность. И не относитесь к моему предложению легкомысленно из-за каких-то яблонь в цвету и прочей сентиментальной дребедени.
Your duty lies here, at least for as long as the war lasts.	Ваш долг - остаться здесь хотя бы до окончания войны.

When the war's over, you may get back to Somerset and cider or your native Ireland and its potheen; but until then you'll make the best of Jamaica and rum."	А потом вы сможете вернуться в Сомерсет к сидру или в родную вам Ирландию к потину[73]. Пока же примиритесь на Ямайке с ее ромом.
Van der Kuylen exploded into laughter.	Ван дер Кэйлен громко рассмеялся.
But from Blood the pleasantry elicited no smile.	Но Блад даже не улыбнулся.
He remained solemn to the point of glumness. His thoughts were on Miss Bishop, who was somewhere here in this very house in which they stood, but whom he had not seen since his arrival.	Его лицо было спокойно и почти мрачно, потому что он думал сейчас об Арабелле Бишоп. Она была где-то здесь, в этом самом доме, но после его прибытия в Порт-Ройял они еще не виделись.
Had she but shown him some compassion...	Если бы только она проявила к нему хоть немного сострадания...
And then the rasping voice of Willoughby cut in again, upbraiding him for his hesitation, pointing out to him his incredible stupidity in trifling with such a golden opportunity as this.	Его думы были прерваны лордом Уиллогби, который высоким, пронзительным голосом продолжал бранить его за колебания и несерьезное отношение к открывшейся перед ним замечательной перспективе.
He stiffened and bowed.	Блад, опомнившись, поклонился лорду Уиллогби:
"My lord, you are in the right.	– Вы правы, милорд.
I am a fool. But don't be accounting me an ingrate as well.	Пожалуйста, не считайте меня неблагодарным.
If I have hesitated, it is because there are considerations with which I will not trouble your lordship."	Если я и колебался, то только потому, что у меня были другие соображения, которыми я не хочу беспокоить вашу светлость.
"Apple-blossoms, I suppose?" sniffed his lordship.	– Наверно, опять что-нибудь вроде яблонь в цвету? – презрительно фыркнул его светлость.
This time Blood laughed, but there was still a lingering wistfulness in his eyes.	На этот раз Блад засмеялся, но в его глазах все еще таилась грусть.
"It shall be as you wish - and very gratefully, let me assure your lordship.	– Я с благодарностью принимаю ваше предложение, милорд, - сказал Блад.
I shall know how to earn His Majesty's approbation.	– Я постараюсь оправдать ваше доверие и заслужить благодарность его величества.
You may depend upon my loyal service.	Можете положиться на меня - я буду служить честно.
"If I didn't, I shouldn't offer you this governorship."	– О, господи, да если бы у меня не было в этом уверенности, разве я предложил бы вам пост губернатора!
Thus it was settled.	Так был разрешен этот вопрос.
Blood's commission was made out and sealed in the presence of Mallard, the Commandant, and the other officers of the garrison, who looked on in round-eyed astonishment, but kept their thoughts to themselves.	В присутствии коменданта форта Мэллэрда и других офицеров гарнизона лорд Уиллогби выписал Бладу документ о назначении его на пост губернатора и приложил к нему свою печать. Мэллэрд и его офицеры наблюдали за всей этой операцией, выпучив от изумления глаза, но свои мысли держали при себе.

"Now ve can aboud our business go," said van der Kuylen.	– Ну, теперь мы мошем заняться нашим делами, -сказал ван дер Кэйлен.
"We sail to-morrow morning," his lordship announced.	– Мы отплываем завтра, - объявил его светлость.
Blood was startled.	Блад очень удивился.
"And Colonel Bishop?" he asked.	– А полковник Бишоп? – спросил он.
"He becomes your affair. You are now the Governor.	– Теперь вы - губернатор, и это уже дело ваше.
You will deal with him as you think proper on his return.	Когда он вернется, вы можете поступить с ним по своему усмотрению.
Hang him from his own yardarm.	Можете вздернуть этого болвана на рее его собственного корабля.
He deserves it."	Он вполне заслуживает этого.
"Isn't the task a trifle invidious?" wondered Blood.	– Задача не очень приятная, милорд, - заметил Блад.
"Very well.	– Конечно.
I'll leave a letter for him.	И вдобавок я оставляю еще для него письмо.
I hope he'll like it."	Надеюсь, оно ему понравится!
Captain Blood took up his duties at once.	Капитан Блад немедленно приступил к исполнению своих новых обязанностей.
There was much to be done to place Port Royal in a proper state of defence, after what had happened there. He made an inspection of the ruined fort, and issued instructions for the work upon it, which was to be started immediately. Next he ordered the careening of the three French vessels that they might be rendered seaworthy once more.	Прежде всего следовало привести Порт-Ройял в состояние обороноспособности: восстановить разрушенный форт, отремонтировать трофейные французские корабли, которые уже были вытащены на берег.
Finally, with the sanction of Lord Willoughby, he marshalled his buccaneers and surrendered to them one fifth of the captured treasure, leaving it to their choice thereafter either to depart or to enrol themselves in the service of King William,	Сделав эти распоряжения, Блад собрал своих корсаров и с разрешения лорда Уиллогби передал им одну пятую часть захваченных ценностей. Он предложил недавним своим соратникам выбор: либо уехать с Ямайки, либо поступить на службу к королю Вильгельму.
A score of them elected to remain, and amongst these were Jeremy Pitt, Ogle, and Dyke, whose outlawry, like Blood's, had come to an end with the downfall of King James.	Человек двадцать из них решили последовать его примеру. Среди них были Джереми Питт, Огл и Дайк, для которых, так же как и для Блада, ссылка окончилась после свержения с престола короля Якова.
They were - saving old Wolverstone, who had been left behind at Cartagena - the only survivors of that band of rebels-convict who had left Barbados over three years ago in the Cinco Llagas.	Только они да еще старый Волверстон, оставшийся в Картахене, и уцелели из той группы осужденных повстанцев, что бежали с Барбадоса на "Синко Льягас".

On the following morning, whilst van der Kuylen's fleet was making finally ready for sea, Blood sat in the spacious whitewashed room that was the Governor's office, when Major Mallard brought him word that Bishop's homing squadron was in sight.	На следующий день утром, когда эскадра ван дер Кэйлена заканчивала последние приготовления к выходу в море, в просторный кабинет губернатбра, где сидел Блад, явился майор Мэллэрд с докладом о том, что на горизонте показалась эскадра полковника Бишопа.
"That is very well," said Blood.	– Очень хорошо, - сказал Блад.
"I am glad he comes before Lord Willoughby's departure.	– Я рад, что Бишоп возвращается еще до отъезда лорда Уиллогби.
The orders, Major, are that you place him under arrest the moment he steps ashore. Then bring him here to me. A moment." He wrote a hurried note.	Майор Мэллэрд, как только полковник спустится на берег, арестуйте его и доставьте ко мне сюда... Подождите, - сказал он майору и поспешно написал записку.
"That to Lord Willoughby aboard Admiral van der Kuylen's flagship."	– Немедленно передайте это лорду Уиллогби.
Major Mallard saluted and departed.	Майор Мэллэрд отдал честь и ушел.
Peter Blood sat back in his chair and stared at the ceiling, frowning.	Питер Блад, нахмурившись, глядел в потолок, размышляя о странных превратностях судьбы.
Time moved on. Came a tap at the door, and an elderly negro slave presented himself. Would his excellency receive Miss Bishop?	Его размышления прервал осторожный стук в дверь, и в кабинет вошел пожилой слуга-негр с покорнейшей просьбой к его высокопревосходительству принять мисс Бишоп.
His excellency changed colour.	Его высокопревосходительство изменился в лице.
He sat quite still, staring at the negro a moment, conscious that his pulses were drumming in a manner wholly unusual to them. Then quietly he assented.	Сердце его тревожно забилось и замерло. Он сидел неподвижно, уставившись на негра и чувствуя, что голос у него отнялся, что он не может произнести ни слова, и ему пришлось ограничиться кивком головы в знак согласия принять посетительницу.
He rose when she entered, and if he was not as pale as she was, it was because his tan dissembled it.	Когда Арабелла Бишоп вошла, Блад встал, и если он не был бледен так же, как она, то потому только, что эту бледность скрывал загар.
For a moment there was silence between them, as they stood looking each at the other.	Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга.
Then she moved forward, and began at last to speak, haltingly, in an unsteady voice, amazing in one usually so calm and deliberate.	Затем она пошла ему навстречу и, запинаясь, что было удивительно для такой сдержанной девушки, сказала срывающимся голосом:
"I... I... Major Mallard has just told me..."	– Я... я... майор Мэллэрд сообщил мне...
"Major Mallard exceeded his duty," said Blood, and because of the effort he made to steady his voice it sounded harsh and unduly loud.	– Майор Мэллэрд превысил свои обязанности, -прервал ее Блад. Он хотел сказать это спокойно, но именно поэтому его голос прозвучал хрипло и неестественно громко.
He saw her start, and stop, and instantly made amends. "You alarm yourself without reason, Miss Bishop.	Заметив, как она вздрогнула, он сразу же решил успокоить ее: - Вы напрасно тревожитесь, мисс Бишоп.

Whatever may lie between me and your uncle, you may be sure that I shall not follow the example he has set me.	Каковы бы ни были мои отношения с вашим дядей, я не последую его примеру.
I shall not abuse my position to prosecute a private vengeance.	Я не стану пользоваться своей властью и сводить с ним личные счеты.
On the contrary, I shall abuse it to protect him.	Наоборот, мне придется злоупотребить своей властью, чтобы защитить его.
Lord Willoughby's recommendation to me is that I shall treat him without mercy.	Лорд Уиллогби требовал отнестись к вашему дяде без всякого снисхождения.
My own intention is to send him back to his plantation in Barbados."	Я же собираюсь отослать его обратно на его плантации в Барбадос.
She came slowly forward now.	Арабелла прижала руки к груди.
"I... I am glad that you will do that.	– Я... я... рада, что вы так поступите.
Glad, above all, for your own sake."	Рада прежде всего за вас... –
She held out her hand to him.	И, сделав к нему шаг, она протянула ему руку.
He considered it critically.	Он недоверчиво взглянул на нее.
Then he bowed over it. "I'll not presume to take it in the hand of a thief and a pirate," said he bitterly.	– Мне, вору и пирату, не полагается касаться вашей руки, - сказал он с горечью.
"You are no longer that," she said, and strove to smile.	– Но вы уже ни тот и ни другой, - ответила Арабелла, пытаясь улыбнуться.
"Yet I owe no thanks to you that I am not," he answered.	– Да, но, к сожалению, не вас я должен за это благодарить.
"I think there's no more to be said, unless it be to add the assurance that Lord Julian Wade has also nothing to apprehend from me.	И на эту тему нам, пожалуй, больше говорить не стоит. Могу еще заверить вас, что лорду Джулиану Уэйду меня бояться нечего.
That, no doubt, will be the assurance that your peace of mind requires?"	Такая гарантия, полагаю, нужна для вашего спокойствия.
"For your own sake - yes.	– Ради вас - да.
But for your own sake only.	Но только ради вас самого.
I would not have you do anything mean or dishonouring."	Я не хочу, чтобы вы поступали низко или бесчестно.
"Thief and pirate though I be?"	– Хотя я - вор и пират? – вырвалось у него.
She clenched her hand, and made a little gesture of despair and impatience.	В отчаянии она всплеснула руками:
"Will you never forgive me those words?"	– Неужели вы никогда не простите мне этого?
"I'm finding it a trifle hard, I confess.	– Должен признаться, мне нелегко это сделать.
But what does it matter, when all is said?"	Но после всего сказанного какое это имеет значение?
Her clear hazel eyes considered him a moment wistfully. Then she put out her hand again.	На мгновение задумавшись, она посмотрела на него своими чистыми карими глазами, а затем снова протянула ему руку:
"I am going, Captain Blood.	– Я уезжаю, капитан Блад.

Since you are so generous to my uncle, I shall be returning to Barbados with him.	Поскольку вы так добры к моему дяде, я возвращаюсь вместе с ним на Барбадос.
We are not like to meet again - ever.	Вряд ли мы с вами когда-нибудь встретимся.
Is it impossible that we should part friends?	Может быть, мы расстанемся добрыми друзьями?
Once I wronged you, I know. And I have said that I am sorry.	Я еще раз прошу извинить меня.
Won't you... won't you say 'good-bye'?"	Может быть... может быть, вы попрощаетесь со мной?
He seemed to rouse himself, to shake off a mantle of deliberate harshness. He took the hand she proffered. Retaining it, he spoke, his eyes sombrely, wistfully considering her.	Он заставил себя говорить мягче, взял протянутую Арабеллой руку и, удерживая ее в своей руке, заговорил, угрюмо, с тоской глядя на Арабеллу.
"You are returning to Barbados?" he said slowly. "Will Lord Julian be going with you?"	– Вы возвращаетесь на Барбадос, и лорд Джулиан едет с вами? – медленно спросил он.
"Why do you ask me that?" she confronted him quite fearlessly.	– Почему вы спрашиваете меня об этом? – И она бесстрашно подняла на него глаза.
"Sure, now, didn't he give you my message, or did he bungle it?"	– Позвольте, разве он не выполнил моего поручения? Или он что-нибудь напутал?
"No. He didn't bungle it. He gave it me in your own words.	– Нет, он ничего не напутал и передал мне все, как вы сказали.
It touched me very deeply.	Меня очень тронули ваши слова.
It made me see clearly my error and my injustice. I owe it to you that I should say this by way of amend.	Они заставили меня понять и мою ошибку и мою несправедливость к вам.
I judged too harshly where it was a presumption to judge at all."	Я судила вас слишком строго, хотя вообще-то и судить было не за что.
He was still holding her hand. "And Lord Julian, then?" he asked, his eyes watching her, bright as sapphires in that copper-coloured face.	– А как же тогда лорд Джулиан? – спросил он, продолжая удерживать ее руку в своей и глядя на Арабеллу глазами, горевшими, как сапфиры, на его лице цвета меди.
"Lord Julian will no doubt be going home to England.	– Вероятно, лорд Джулиан вернется в Англию.
There is nothing more for him to do out here."	Здесь ему делать нечего.
"But didn't he ask you to go with him?"	– Разве он не просил вас поехать с ним?
"He did. I forgive you the impertinence."	– Да, просил, и я прощаю вам такой неуместный вопрос.
A wild hope leapt to life within him.	В нем внезапно пробудилась безумная надежда:
"And you?	– А вы?
Glory be, ye'll not be telling me ye refused to become my lady, when..."	О, благодарение небу! Вы хотите сказать... вы отказались... Да? Отказались, чтобы... стать моей женой, когда...
"Oh!	– О!
You are insufferable!"	Вы невыносимы!
She tore her hand free and backed away from him.	– Она вырвала руку и отпрянула от него.