Одна душа, много воплощений
Шрифт:
Его страх был налицо, и я даже предложил ему вернуться в настоящее прямо сейчас. Но тут он, воздев руки к небу, запричитал:
— Подождите. Есть новости. Лодка перевернулась. Никого из рыбаков не нашли. Я была права: он мертв. Моего любимого больше нет. А без него мне не жить.
Эта женщина из Новой Англии, оплакивая своего мужа, впала в такую депрессию, что перестала есть и спать, и вскоре умерла от разрыва сердца. Ее душа покинула тело, но долгое время продолжала витать в тех краях. Эта женщина умерла буквально за неделю до того, как ее муж вернулся в город. Оказывается, ему и его двум товарищам удалось спастись, и они, решив восстановить свои силы перед отправлением в обратный
В той жизни мужем этой женщины (ныне Пола) была Элисон.
В пересмотре жизни этой женщины из Новой Англии всплыла новая тема — терпение. Женщина увидела, что, если бы она не убила себя своим отчаянием, а продолжала ждать, то снова встретилась бы со своим мужем и была бы счастлива. Когда я вернул Пола в настоящее, он понял, что в его других жизнях терпения ему также не хватало. Тот Пол, который разбился на автомобиле, в этой жизни снова обрел свою любовь — в лице своей дочери. Возможно, знание последующих жизней уберегло бы его от выпивки, ставшей причиной автокатастрофы, и он мог бы жить счастливо, зная, что его возлюбленная все равно вернется к нему. В настоящей жизни он понял, что, если бы он не совался в жизнь Элисон и позволил бы ей самой выбирать себе любимого, то ее рак прогрессировал бы не так быстро. У нее было бы больше энергии и воли, чтобы бороться с болезнью. Даже теперь он считает, что, возможно, у него еще остался шанс все исправить.
Сеанс, назначенный на следующую неделю, начался с промежуточного отчета. Элисон стало лучше, и это улучшение отметили даже врачи. Казалось, все средства — и стандартное лечение, и холистический подход, и присутствие Фила, и изменение поведения Пола — дали свой эффект. Пол сообщил мне, что накануне обнял Элисон и от всего сердца сказал ей, что любит ее. Она ответила ему взаимным объятием и, залившись слезами, сказала, что тоже любит его.
— Чего еще желать? — произнес он с улыбкой. — Я даже обнял Фила, но, конечно не сказал ему, что люблю его.
Это было огромным достижением для Пола, которое он приписывал нашему сеансу регрессии. Затем он попросил меня снова отправить его в прошлое.
Несколько веков назад Пол жил в Индии, в среде с издревле сложившимися культурными устоями. Тогда он был девушкой из низшей касты. Элисон в той жизни была близкой подругой Пола. Хотя их не связывало кровное родство, они были «ближе, чем сестры». Они обе зависели друг от друга в эмоциональном выживании, обе делились мыслями и желаниями, горестями и радостями. Поскольку они находились в самом низу социальной лестницы, жизнь их была очень тяжелой, но они умудрялись помогать друг другу каждый день.
Затем Пол с досадой поведал мне, что Элисон влюбилась. Этот молодой человек, в котором Пол узнал свою нынешнюю жену (мать Элисон), был представителем более высокой касты, тем не менее, между ними возник роман. Пол предостерегал Элисон в том, какие ужасные последствия их ждут, если их обнаружат вместе. Элисон же утверждала, что ее «сестра» просто ревнует, а сама расхаживала по деревне и всем хвасталась, что этот юноша ее полюбил. Вскоре об этом стало известно семье юноши, и его отец убил Элисон за неуважение к его касте. Эта потеря стала для Пола страшным ударом, оставившим в его душе горечь, гнев и скорбь до конца его короткой жизни.
Паря над своим телом, оставленным в той прошлой жизни, Пол смог связать ее со своей настоящей жизнью, а также с жизнями, которые вспомнились ему во время первых двух регрессий. Здесь повторялась одна и та же схема: душевная травма, вызванная тяжкой утратой — смертью любимого человека. Именно этот шаблон и привел Пола к настоящим страхам и формированию защитных механизмов. Кроме того, Пол понял,
Время от времени я осведомлялся у Пола, не пора ли ему отправляться в будущее, а то мы надолго застряли в прошлом. Мы с ним оба не хотели заглядывать в будущее его нынешней жизни: он не мог вынести мысли о том, что рак, в конце концов, может сразить Элисон, а я опасался, что его тревога по поводу болезни Элисон может исказить его воспоминания о будущем. В конце концов, мы решили, что сможем исключить этот риск, если заглянем в будущее не этой жизни, а в следующие жизни. Поэтому на нашем последнем сеансе мы с ним отправились в одну из его будущих жизней.
Это путешествие в будущее было не совсем обычным: Пол видел его события не в хронологическом порядке, но в виде серий из трех кадров, сменявших друг друга как в слайд-шоу. Тем не менее, эти проникновения в будущее были наполнены сильными эмоциями и оставили очень яркое впечатление. Пол увидел себя в этой же жизни, где он был старше и благодарил судьбу за то, что его дочь вылечилась. Он видел свою дочь живой и здоровой в той же жизни, в возрасте шестидесяти семи лет. Он также видел, как вернулся в семью Элисон в своей следующей жизни, перевоплотившись в ее любимом внуке, появлению которого все были рады. (Когда я спросил его, через сколько лет настанет будущее, запечатленное на этом кадре, он ответил, что через сорок пять лет. Я был обеспокоен тем, что в настоящей жизни Полу могла грозить скорая смерть. Но у Пола не было проблем с математикой. Просто я постоянно забывал, что в этом случае прошлое, настоящее и будущее представлены как одно.) Потом мы еще долго обсуждали его путешествие.
— Не правда ли, эти эпизоды выглядят как исполнение желаний? — спросил я.
— Вовсе нет. Хотя они могли быть таковыми. Теперь, когда мы их обсуждаем, я понимаю, почему у Вас возникла такая мысль. Но то, что я видел, совершенно но похоже на плоды моего воображения. У меня никогда прежде не было подобных видений, уж очень все реалистично.
То обстоятельство, что он видел себя как внука Элисон, заставляло его еще больше поверить в свои убеждения, хотя, на мой взгляд, эти воспоминания уж слишком «совершенны». Даже отношения «Элисон-внук» можно было объяснить его сильным желанием завоевать ее любовь в настоящей жизни. Тем не менее, он был убежден в реальности этих сцен, и в том, что все они для него имеют смысл.
— Если бы Элисон не вылечилась, то моя следующая жизнь была бы невозможна, — сказал он.
Это утверждение насторожило меня: Элисон все еще была очень больна, и ремиссии в таких случаях как у нее бывают лишь ненадолго, и я задавался вопросом, что станет с Полом, если она умрет. Возможно он поистине научился терпению, размышлял я. Возможно для него достаточно знать, что он снова встретится с ней в будущей жизни. Одним словом, не было причин нарушать его равновесие. Теперь он не был похож на того человека, каким впервые явился в мой кабинет — не был льстецом, который, на самом деле, ненавидел самого себя. К тому же, все, что он видел, и впрямь могло быть правдой.